Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Еще и сейчас я как бы слышу слова начальника политотдела корпуса Ивана Сергеевича Крылова, который, перед тем как розыскные группы вместе с штурмующими логово фашистов войсками должны были ринуться в бой, говорил мне: «Найди, Иван Исаевич, его, проклятого, живого или мертвого, найди!» — «Найдем, — пообещал я Ивану Сергеевичу. — Хотелось бы, конечно, живым. Ну, хотя бы полуживым…»

…И вот розыскные группы уже в подземелье, под имперской канцелярией, на Фоссштрассе. Мы знали точно, что именно тут, в этом специальном бомбоубежище, и размещался штаб Гитлера.

Бомбоубежище Гитлера и его сообщников представляло собой длинный узкий коридор с бесчисленным количеством дверей с обеих его сторон. Мы насчитали 50 комнат. Тут же разместились узел связи, склад продовольствия, а с противоположной стороны — госпиталь и другие службы. С бомбоубежищем соединялся подземный гараж. Здесь же был и «фюрер-бункер», как называли немцы личное убежище Гитлера. Находился «фюрер-бункер» гораздо глубже, чем бомбоубежище, и железобетонные перекрытия были над ним толще. К «фюрер-бункеру» нужно было пройти довольно длинный и извилистый путь и спуститься вниз еще на 20 ступенек.

Попасть в подземелье рейхсканцелярии можно было из внутреннего изолированного двора с садом или из вестибюля, откуда вела вниз широкая пологая лестница. Из внутреннего двора был также вход в «фюрер-бункер».

Все эти детали мы изучили позже, а пока шли поиски главных фашистских преступников.

Розыскные группы ворвались в имперскую канцелярию с внутреннего двора. Здесь уже хорошо поработали наша артиллерия и авиация. Бойцы розыскных групп проверили все помещения. Из коридоров и комнат выходили военные и гражданские люди с поднятыми вверх руками. Лежали и сидели раненые. Слышались стоны. Время от времени завязывались короткие перестрелки.

В наших руках уже было немало служащих и прислуги из имперской канцелярии. Их тут же наскоро допрашивали. Нескольких человек держали при себе как опознавателей и «проводников» по этим лабиринтам.

Когда в отдел были доставлены те, кто лично знал Гитлера и Геббельса, я решил вместе с ними выехать на место.

С моим заместителем майором Быстровым около запасного выхода из «фюрер-бункера» мы почти сразу же обнаружили два обгоревших трупа — мужчины и женщины.

— О! Иозеф Геббельс и Магда! — воскликнул один из опознавателей.

Мы тоже без труда узнали в мертвеце наивернейшего пса Гитлера: он был таким, каким его изображали на карикатурах — большая голова и маленькое узкоплечее туловище, одна нога подвернута…

Рядом с Магдой Геббельс лежал партийный значок старой нацистки (он отпал от обгоревшего платья) и портсигар, на котором было выгравировано: «От Гитлера».

Я приказал отправить трупы для опознания. Солдаты положили их на какие-то двери, которые валялись тут же, и втащили на грузовую автомашину с деревянной будкой.

В то же время разведчики внимательно осматривали каждый метр подземелья, в котором располагалась имперская канцелярия, они заглядывали во все уголки, обследуя все входы-тайники.

Гитлер занимал несколько комнат: его спальня, передняя, комната для совещаний, гостиная, комната Евы Браун. Две комнаты в «фюрер-бункере» принадлежали Геббельсу. Здесь же был кабинет другого верного пса Гитлера — Бормана, комната камердинера Линге, комнаты ординарцев, телефонная станция.

В трех хорошо меблированных комнатах жил министр иностранных дел Риббентроп. Он сбежал 20 апреля, взяв с собой пять разных паспортов и несколько чемоданов с продуктами. В тот же день исчез из Берлина Геринг.

В одной из общих комнат бомбоубежища фашистской верхушки солдаты розыскной группы нашли трупы детей: на отдельных кроватях, укрытые одеялами, лежали пять девочек, от пяти до пятнадцати лет, и один мальчик, приблизительно трех лет.

— Это дети Геббельса, — сказали немцы.

Нетрудно было догадаться, что случилось: перед смертью Геббельсы отравили своих детей, а потом приняли яд и сами, распорядившись при этом сжечь их трупы. Однако одних догадок для разведчиков было недостаточно, нужны были доказательства.

Около 12 часов ночи — это было 2 мая — в сопровождении огромной толпы наших воинов солдаты контрразведывательного отдела пронесли трупы через двор тюрьмы. Бывшего рейхсминистра пропаганды положили на кафельную плиту, накрытую мешком, в кухне квартиры, принадлежащей начальнику тюрьмы.

Началась подготовка процедуры опознания трупов. Была создана специальная комиссия из представителей фронта, армии и корпуса, прибыли журналисты, в том числе Борис Горбатов и Мартын Мержанов, фотокорреспонденты. Мы отобрали больше двадцати опознавателей из тех, кто лучше других знал Геббельса и его семью.

Самые ценные сведения мы получили от личного повара фюрера Вильгельма Ланге, техника гитлеровского гаража Карла Шнейдера, технического администратора дома имперской канцелярии инженера Вильгельма Цима, а также от вице-адмирала Фосса. Фосс, кстати сказать, был взят в плен с помощью самих немцев. Переодевшись в солдатскую форму, он пытался пробраться к гроссадмиралу Деницу, чтобы передать ему личные указания Гитлера. Фосс спрятался в коровнике. Немцы, увидев его, решили, что по своему внешнему виду он мало похож на солдата. О своих подозрениях они и сообщили в нашу комендатуру. Так был пленен вице-адмирал Фосс.

В зале на столе лежал труп Геббельса. Другие трупы — на полу. Опознающих впускали по очереди в одни двери, выходили они в другие. В расстегнутой солдатской шинели, чуть хромая (он был легко ранен в ногу), Фосс подошел к столу. Увидев труп, адмирал, высокий и худой, сразу как-то сжался и опустил седую голову.

— Это Геббельс, — сказал он. — Человека, похожего на него, не найти во всей Германии… Никто другой не имел такой ноги…

Фосс опознал также труп Магды Геббельс, назвал имена всех детей.

После этого был составлен акт, который гласил:

«2 мая 1945 года в центре города Берлина в здании бомбоубежища германской рейхсканцелярии, в нескольких метрах от входных дверей подполковником Клименко, майорами Быстровым и Хазиным в присутствии жителей города Берлина — немцев Ланге Вильгельма, повара рейхсканцелярии, и Шнейдера Карла, техника гаража рейхсканцелярии, — в 17.00 часов были обнаружены обгоревшие трупы мужчины и женщины, причем труп мужчины низкого роста, ступень правой ноги в полусогнутом состоянии (колченогий), с обгоревшим металлическим протезом, остатки обгоревшего мундира формы фашистской партии, золотой значок, обгоревший…»

С каждым часом все яснее становилась картина последних дней жизни и позорного конца главарей рейха.