Герберт Уэллс - Клад

Они въѣхали въ устье рѣки. Гукеръ зачерпнулъ пригоршнею воду, попробовалъ ее, по выплюнулъ тотчасъ снова. Немного далѣе, онъ повторилъ опытъ и сказалъ: — «Эта уже годится!» — и оба они стали пить тѣмъ же способомъ.

Но Эвансу было этого мало: онъ перегнулся черезъ бортъ и припалъ губами прямо къ водѣ, рискуя опрокинуть лодку, но не думая ни о чёмъ, кромѣ желанія утолить свою жажду. Гукеръ пилъ тоже съ жадностью; наконецъ, успокоясь, они причалили лодку и хотѣли уже выйти изъ нея, но Эвансъ замѣтилъ, что это будетъ неладно.

— Намъ придется пробиваться здѣсь сквозь густой кустарникъ; сказалъ онъ, — и мы собьемся съ нужнаго направленія. Лучше воротиться опять къ морю и остановиться у открытаго берега.

Гукеръ согласился съ этимъ; они поплыли опять къ устью рѣки, вышли на песчаную отмель и втащили на нее свою легкую лодочку.

Отсюда имъ было легко оріентироваться, и они пошли по прямой линіи къ намѣченной точкѣ. Эвансъ несъ туземное орудіе въ видѣ мотыки съ отточеннымъ каменнымъ остріемъ, Гукеръ захватилъ весла.

Имъ все-же пришлось пробираться сквозь мелкую поросль и спутанные сучья, но скоро деревья порѣдѣли, и путь сталъ свободнѣе; жаръ уже спалъ и наступила вечерняя прохлада. Деревья разступались все шире и шире, образуя лишь тѣнистый сводъ своими вершинами. Какіе-то бѣлые цвѣты свѣшивались съ ихъ вѣтвей; тягучія маны перекидывались съ одного ствола на другой; замѣтно темнѣло; пятнистые грибы и темно-красные лишаи покрывали почву все гуще и гуще.

Эвансъ вздрогнулъ.

— Становится почти холодно послѣ дневного жара, проговорилъ онъ.

— Надѣюсь, что мы не сбились съ пути, сказалъ Гукеръ вмѣсто всякаго отвѣта на это замѣчаніе, видимо поглощенный лишь одною мыслью о правильности дороги. Вдали прорѣзывался сквозь темноту послѣдній отблескъ догоравшихъ солнечныхъ лучей. Въ то же время высокія деревья стали вновь замѣняться густымъ кустарникомъ и мелкою порослью, а неподалеку слышался шумъ воды.

— Мы у рѣки, — сказалъ Гукеръ.

Береговая растительность, стояла стѣной, сквозь которую трудно было пробраться. Невѣдомыя еще никому высокія, цѣпкія травы опутывали стволы деревьевъ, распускаясь широкими вѣерами или скучиваясь въ одинъ иглистый букетъ, изъ котораго вытягивались цвѣты странной формы. На широкомъ затонѣ, образованномъ рѣчкою въ этомъ мѣстѣ, плавали громадные овальные листья съ розовато-бѣлыми цвѣтами, точно сдѣланными изъ воска и похожими на водяныя лиліи исполинскихъ размѣровъ. Ниже, по теченью рѣки, вода бурлить и пѣнится, тѣснимая надвинувшимися скалами.

— Какъ же теперь? — спросилъ Эвансъ.

— Мы уклонились немного съ прямого пути, отвѣтилъ Гукеръ. — Немудрено. Надо походить но берегу, поискать мѣста для переправы. Онъ говорилъ о кучѣ камней…

Они посмотрѣли другъ на друга и пошли вверхъ но рѣкѣ. Здѣсь нашелся бродъ. Переправясь черезъ него, они стали подвигаться медленно посреди, осторожно осматриваясь но сторонамъ. Вдругъ Эвансъ остановился.

— Это что? — прошепталъ онъ.

Гукеръ посмотрѣлъ влѣво по его указанію

Изъ-за мелкихъ кустовъ виднѣлось что то синее. Онъ подошелъ быстро къ этому предмету и понялъ…

Передъ нимъ лежалъ ничкомъ какой-то китаецъ въ своей обычной синей одеждѣ. По положенію тѣла было видно, что это уже трупъ. Тутъ же валялся и заступъ китайскаго образца, рядомъ съ разбросанными каменьями и вырытой возлѣ нихъ ямой.

— Кто-то успѣлъ опередить насъ! проговорилъ хриплымъ голосомъ Гукеръ Эвансъ только взвылъ какъ-то дико и затопала ногами, но Гукеръ, поблѣднѣвъ какъ смерть, подошелъ близко и сталъ разсматривать тѣло. Шея у китайца вспухла и была багроваго цвѣта; руки и логи страшно раздулись. Гукеръ отвернулся съ отвращеніемъ и направился къ ямѣ…

— Эвансъ! крякнулъ онъ радостно. — Эвансъ!.. Чего ты тамъ?.. Иди, смотри, все цѣлехонько]

Онъ поворотился, чтобы подозвать скорѣе товарища, взглянувъ при этомъ невольно опять на китайца.

Эвансъ подошелъ поспѣшно. Нѣсколько золотыхъ слитковъ, очевидно вытащенныхъ несчастнымъ, лежало у ямы; въ глубинѣ ея виднѣлось еще много другихъ. Опустясь въ нее, Эвансъ поднялъ одинъ изъ нихъ, очень тяжелый. Въ эту минуту какая-то тоненькая игла съ неизвѣстнаго растенія уколола его въ палецъ; онъ выдернулъ прочь эту занозу и приподнялъ слитокъ.

— Только свинецъ или золото могутъ имѣть такой вѣсть! — воскликнулъ онъ съ восторгомъ, Гукерѣ продолжалъ все смотрѣть на китайца.

— Негодяй поддѣлъ своихъ товарищей, — сказалъ онъ. — Дѣло ясное: они тогда разбѣжались… помнишь?.. Онъ пробрался сюда одинъ, и его ужалила какая-нибудь ядовитая змѣя… Но какъ онъ сумѣлъ отыскать мѣсто?

Эвансъ, все еще держа въ рукахъ слитокъ, отвѣтилъ нетерпѣливо: «Что до этого? Нечего терять времени. Ты лучше думай о томъ, что вамъ придется перевозитъ добычу на материкъ чуть не по одной штукѣ, а пока надо укрыть ее здѣсь въ безопасномъ мѣстѣ… Какъ перенесемъ мы все ближе къ берегу?»

Объ снялъ свою куртку, разложилъ ее на землѣ и бросилъ въ нее два или три слитка. Въ эту самую минуту его снова уколола одна изъ носившихся въ воздухѣ тонкихъ иглъ.

— Больше намъ не стащить заразъ, сказалъ онъ. — Да чего ты уставился такъ? прибавилъ онъ съ досадою, видя, что Гукеръ смотритъ въ сторону.

— Я не могу выносить этого, — проговорилъ Гукеръ, оборачиваясь къ нему и кивнувъ головою на трупъ. — Онъ такъ похожъ на…

— Глупости! — перебилъ Эвансъ. — Всѣ китайцы на одинъ образецъ.

— Все же лучше его зарытъ, — продолжалъ Гукеръ. — Иначе я и не стану помогать тебѣ тащитъ золото.

— Полно вздоръ молоть! сказалъ Эвансъ. — Пусть себѣ валяется. Главное теперь, какъ намъ поступить? Не зарыть ли эту яму опять? Или выбрать другое мѣсто? И взять эти два или три слитка теперь же съ собой, или тоже оставить ихъ здѣсь до вполнѣ безопаснаго времени?

Гукеръ не отвѣчалъ, поглядывая кругомъ, какъ бы для выбора мѣста, но все бросая искоса взгляды туда, гдѣ виднѣлась синяя блуза китайца,

— Да ты, никакъ, помѣшался? — крикнулъ Эвансъ.

— Во всякомъ случаѣ, сказалъ Гукеръ дрожавшимъ голосомъ, — отнесемъ это золото подалѣе,

Они подняли куртку за концы и сдѣлали нѣсколько шаговъ. — «Что же, нести прямо къ лодкѣ? спросилъ Эвансъ. — Только тяжеленько… Руки у меня такъ и затекаютъ… Даже больно становится… Вотъ исторія!.. Подожди… дай отдохнуть, просто нѣтъ силъ»…

Они опустили ношу на землю, Эвансъ тяжело дышалъ; онъ былъ блѣденъ, и на лбу у него выступали капли пота

— Душно въ этомъ лѣсу, проговорилъ онъ. — Надо выйти скорѣе на просторъ. Шевелись поживѣе! Ты все только воешь съ тѣхъ поръ, какъ увидалъ этого китайца.