Генри Хаггард - Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

Эти мысли, быстрые, как молнии, промелькнули в голове Галаци. Одним прыжком он спустился на склон горы. Он прыгал со скалы на скалу, как олень, он рассекал воздух, как ласточка. Гора осталась позади, перед ним лежала желтая река, пенившаяся в своем течении, такова была она, когда он переплывал ее впервые, отправляясь искать мертвеца. Он прыгнул в середину потока, одолел бурное течение. Вот он уже на другом берегу, стряхивает воду, как собака, вот он бежит в узкое каменное ущелье, к длинному оврагу, низко пригибаясь к земле, как бегают волки.

Перед ним появился город. Одна часть его отливала серебром под заходящей луной, другая серела при слабом свете зари. Но и враги находились тут же, он заметил их, они осторожно пробирались в траве к восточным воротам. Он видел длинные вереницы убийц, ползущих вправо и влево.

Только бы ему успеть проскользнуть мимо них, пока они не охватили город своим смертельным кольцом! Ему бежать еще далеко, а они подошли уже близко. В этом месте высокая кукуруза доходила почти до изгороди. Вверх по тропинке! Мог ли Умелопогас бежать быстрее, чем Волк, мчавшийся ему на помощь? Галаци продвигался вперед, скрытый стволами маиса, а там, у самой изгороди, направо и налево, пробирались убийцы!

Вдруг послышался мощный голос:

— Проснитесь, спящие, враг у ваших ворот!

Галаци мчался по городу, громко крича. Просыпались и поднимались люди. Часовых не ставили, Умелопогас был так поглощен своей любовью к Наде, что забыл всякую осторожность и не думал более ни о войне, ни о смерти, ни о ненависти Дингана. Вскоре Волк добежал до новой большой хижины, которую Умелопогас велел выстроить для Нады-Лилии, он ворвался в нее, зная, что там найдет своего брата Булалио. В глубине хижины оба спали, голова Умелопогаса покоилась на груди Лилии, а рядом с ним сверкала огромная секира.

— Проснись! — вскричал Волк.

Умелопогас и Нада вскочили и, как во сне, исполняли его приказания. Пока они искали свою одежду и щит, Галаци выпил вина и отдышался немного. Они вышли из хижины. Небо серело, а с востока и запада, с севера и юга поднимались к небу красные языки пламени: город со всех сторон зажгли убийцы.

Умелопогас увидел это и понял все.

— В какую сторону идти, брат? — спросил он.

— Сквозь пламя и строй врагов к нашему серому народу на гору! — отвечал Галаци. — Там, если удастся пробиться, мы найдем помощь.

Они побежали к изгороди, и к ним присоединились с десяток воинов, полусонных, объятых ужасом, вооруженных кто копьем, кто ножом.

Впереди мчались Умелопогас и Галаци, держа за руки Лилию. Они достигли изгороди, из-за которой слышались крики убийц, вся изгородь пылала… Нада в ужасе отпрянула назад, но Умелопогас и Галаци потащили ее вперед. Они кинулись сквозь пламя и вышли по другую сторону, не пострадав от огня. Убийцы увидели их и с криком: «Вот, Булалио, убивай колдуна!» подскочили к ним с поднятыми копьями. Воины Секиры окружили кольцом Наду, и впереди всех стали Умелопогас и Галаци. Затем они бросились вперед и встретились с воинами Дингана, раскидав и разбросав их во все стороны секирой и дубиной, как ветер разносит пыль, как серп срезает траву.

Они пробились, потеряв только одного человека, но среди врагов распространился слух, что начальник колдунов и Лилия, его жена, бежали. Помня приказание во что бы то ни стало умертвить именно их, командующий отрядом отозвал своих воинов, которые подстерегали бегущих из города, и бросился в погоню за Умелопогасом.

В это время братья-волки и их спутники были уже далеко, им легко было спастись от преследований, никто в стране не бегал так быстро, как они, но Нада не могла долго бежать рядом с ними. Они торопились изо всех сил и пробежали половину ущелья, а враг все приближался (этот конец ущелья, отец мой, узок, как горлышко бутылки), Галаци остановился и сказал:

— Стойте, воины Секиры, поговорим с теми, кто преследует нас, пока же отдохнем немного. Ты же, брат, переплыви реку вместе с Лилией. Мы присоединимся к тебе в лесу. Если же вдруг мы не найдем тебя, ты знаешь, что надо сделать: доведи Лилию до пещеры, потом вернись и собери наше серое войско. Помни, брат мой, что мне необходимо будет найти тебя. Если воинам Дингана хочется драться, то на Горе Привидений состоится такая охота, какой еще никогда не видела старая колдунья. Теперь иди, брат!

Умелопогас схватил Наду за руку и помчался к реке. Он еще не добежал до нее, как услыхал шум битвы, воинственный крик убийц, кинувшихся на воинов Секиры, и вой его брата Волка, которым он сопровождал меткие удары своей дубины.

Они прыгнули в пенящуюся реку, к счастью, Лилия умела плавать. Им удалось переплыть реку, они стали подниматься на гору. Здесь они быстро продвигались между деревьями, пока наконец не достигли конца леса, где Умелопогас услыхал вой волков.

Ему пришлось взять Наду на руки и нести ее, как когда-то Галаци нес мертвеца. Каждый человек, за исключением братьев-волков, вздумавший подняться на Гору Привидений, когда волки не спят, становится жертвой.

Вскоре волки окружили Умелопогаса и начали прыгать от радости, сверкая жадными глазами на ту, которая сидела на его плечах. Увидев их, Нада едва не потеряла сознание от страха. Волков сбежалось много, они были страшны, и при их завывании кровь стыла в ее жилах.

Но вот они у колен Каменной колдуньи и у входа в пещеру. Она пуста, если не считать одного-двух волков. Галаци редко приходил сюда, появляясь на горе, ночевал в лесу, ближе к краалю брата Убийцы.

— Ты должна побыть здесь, милая, — сказал Умелопогас, — смотри, я покажу тебе, как двигать этот камень. Подвинуть его надо только до этого места, но не далее. Одного толчка достаточно, чтобы выбить его из желоба, но тогда только два очень сильных человека смогут снова поставить его на место. Поэтому двигай камень осторожно, чтобы он не принял такое положение, из которого при всем желании ты не сможешь его сдвинуть. Не бойся, ты здесь в безопасности, никто не знает об этом убежище, кроме Галаци, меня и волков. Теперь я должен присоединиться к Галаци, если он еще жив. Если же он погиб, я вместе с волками постараюсь отомстить за него убийцам!

Нада заплакала. Она боялась оставаться одна. Ей казалось, что она никогда больше его не увидит. Горе сжало ей сердце. С тяжелым чувством Умелопогас обнял ее и задвинул камень. В пещере стало почти совсем темно, только узкая полоса света проникала сквозь отверстие немного шире человеческой руки, справа от камня. Нада села так, чтобы полоса света падала на нее, она любила свет и без него чахла, как цветок.