Валентин Катаев - Остров Эрендорф

24. Глаза доктора Шварца меркнут

Джимми тщательно установил над своей постелью небольшой радиоприёмник и надел на уши слуховые трубки. Все голоса и шумы земного шара, один за другим, хлынули ему в уши. Вот откуда-то издалека долетели звуки "Интернационала"... Вот чей-то голос сказал: "С пшеницей твёрдо, рожь колеблется в сторону понижения, лак для ногтей поднимается, с подмышниками слабо". Джимми продолжал менять тона. "Мы гибнем без угля у Бергена. Помогите!" чередовалось с: "Пью здоровье Жени, телеграфируйте спасибо Подраданскому" и "Приметы: вставной глаз, хромает, на подбородке шрам от канделябра, называет себя президентом". Затем декрет революционного комитета Штатов. Но дальше, дальше! Джимми следовало поймать самую деликатную, самую неуловимую волну радиостанции Матапаля. И вдруг Джимми насторожился. Он услышал тонкий, как комариное пение, звук... Затем голос:

- С вами хочет говорить доктор Шварц.

- Кто у аппарата?

- Я, Матапаль. Ну, как дела?

- Спасибо. С профессором мало возни, но с мисс Еленой трудно справиться. Удивительно упорные нервы. Она жалуется на какие-то странные сны, на двойственность. По ночам плачет.

- Удвойте энергию. Ещё несколько дней, а потом можно будет вернуть их в нормальное состояние. После катастрофы мне понадобится хороший геолог для исследования структуры новых материков.

- Сегодня вечером я буду влиять на них опять. До вечера заряда хватит.

- До свидания, доктор...

- До свиданья, патрон.

* * *

Джимми выключил приёмник и вскочил с постели.

- Нельзя терять ни минуты. Теперь мне почти всё ясно!

* * *

...Доктор Шварц надел чёрную крылатку и высокий цилиндр. Выходя на ежедневную послеобеденную прогулку вокруг острова, он любил быть старомодно элегантным.

* * *

Джимми спрятался в скалах. Он прождал недолго. Скоро показались остро поднятые плечи, а затем и вся высокая, чёрная фигура доктора. Как автомат, шагал он по хрустящему гравию пляжа. Его зеленоватые глаза были полузакрыты. Едва он поравнялся с Джимми, как страшный удар в подбородок сшиб его с ног. Мелькнуло кепи Джимми, затем длинные ноги доктора. Обхватив чёрное безжизненное туловище, Джимми быстро втащил его в пещеру.

Затем несколько метров хорошей кокосовой веревки и три носовых платка сделали своё дело, и Джимми уложил длинную, неподвижную фигуру доктора Шварца, похожую на помесь мумии с дождевым зонтиком, на постель.

* * *

...Елена бросила в воду камешек и вздохнула. Она не привыкла, чтобы её заставляли ждать. Небо низко розовело над океаном.

Джимми подошёл к ней и приподнял кепи.

- Простите, Роза, я заставил вас ждать. Одно маленькое дельце задержало меня.

Елена надула губки.

Она сказала:

- Пожалуйста, не воображайте, что я сюда пришла специально для вас. Я просто люблю гулять.

- Именно здесь?

- Именно здесь.

- На этом самом месте?

- Да.

Джимми взял её за руку. Она не сопротивлялась. Они медленно пошли вдоль берега. Солнце уже село, и луна становилась всё ярче в изумительно чистом воздухе. Из города доносились звуки оркестров и шум людей.

- Роза,- тихо сказал Джимми.- Я хочу вам рассказать одну вещь. Мне снилась сегодня линкольнская зима. Мне снился синий снег и золотые звёзды фонарей. Иней нежным бисером покрывал завитки ваших волос над розовым виском. Затем мне снилось замёрзшее озеро и косые фаланги конькобежцев, выбегавших из грелки. Играл оркестр. Коньки зеркально блистали никелем. Воздух возился тысячами ледяных иголочек под каждым фонарём и покалывал в носу, как после глотка свежей содовой воды. Потом мне снилось десятое дерево, если считать от калитки в глубине сада... Возле этого дерева... если вы помните... мы однажды с вами...

Елена вдруг остановилась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Джимми. Изящным движением руки она провела по своему лбу и тряхнула головой, как бы просыпаясь.

- Да... да...- прошептала она.- Подождите... Я вам что-то хотела сказать... У меня спутались в голове все мысли... Спасибо, от окна не дует...

И вдруг она дико оглянулась вокруг.

- Что это значит? Где отец? Где Матапаль? Где я нахожусь? Джимми, вы здесь? Ради бога...

- Елена! - воскликнул Джимми.- Елена Грант! Я получил вашу записку. Я исполнил ваше желание.

И Джимми быстро, с трудом перескакивая через подробности, рассказал Елене всё.

- Какое сегодня число? - лихорадочно спросила Елена.

- Третье июня.

- Ради бога... Как можно скорее... Через семь дней будет катастрофа. Где отец?.. Ах, Джимми, вы ничего не знаете. Скорей! Скорей!

В двух словах она рассказала ему об открытии отца и о свидании с Матапалем 11 мая во Дворце Центра в Нью-Йорке.

Больше она ничего не помнила.

Через минуту Елена уже сторожила с револьвером в руках оглушённого доктора Шварца, а Джимми бежал за профессором Грантом.

- Скорей, скорей, как можно скорей!

* * *

Грант лёг спать после обеда Джонсоном, а проснулся Грантом. Он не узнал обстановки. В течение нескольких минут он собирался с мыслями, опуская и подымая свои окуляры, и вдруг вспомнил всё, вплоть до настойчивых глаз, смотревших на него в упор в кабинете Матапаля 11 мая в Нью-Йорке.

Грант поднял голову и побледнел. Он увидел календарь, показывающий 3 июня.

Путаясь в незнакомых комнатах, Грант выскочил наконец на лестницу, а затем и во двор.

Женщина средних лет, несущая синее ведро с молоком, приветливо ему улыбнулась и сказала:

- Добрый вечер, мистер Джонсон, сегодня Валькирия дала лишних два ведра. Замечательная корова.

Профессор Грант дико посмотрел вокруг.

- Кто вам сказал, что я - Джонсон? Моя фамилия - Грант. Вы ошиблись. И потом, не можете ли вы мне сказать, где я нахожусь?

Женщина всплеснула руками.

- Ай, мистер Джонсон, мистер Джонсон! Я никак не предполагала, что четверть пинты персиковой настойки могут так сильно повлиять на воображение такого крепкого старика.

- Я трезв, а вы просто - невоспитанная дама! Где я нахожусь?

- Где? Да очень просто. Если хотите, вы находитесь на острове мистера Матапаля в Атлантическом океане и заведуете молочной фермой.

- Остров в Атлантическом океане? Матапаль? Молочная ферма? О! Теперь я понял всё. Человечество погибнет, и я в этом виноват!

С этими словами профессор Грант перевернул ногой синее ведро с молоком и бросился, размахивая руками, на улицу.

* * *

Если бы Джимми не натолкнулся на профессора у самых ворот молочного питомника, могли бы выйти большие неприятности, но, к счастью, всё обошлось благополучно. Он заставил профессора следовать за собой и привёл его в пещеру, где их с нетерпением ждала Елена.