Джек Лондон - Там, где расходятся дороги

— Вы — трусы, и я не хочу больше знать вас.

Он говорил очень тихо, почти спокойно, но в каждом его слове звучала сила.

— Я предлагаю делиться! — продолжал он. — Сделаем это так, как будет наиболее выгодно для вас. Согласно нашим условиям, я имею право на четвертую часть — значит, на мою долю приходится двадцать пять-тридцать унций золота. Дайте весы, и мы сейчас же займемся дележкой. Зигмунд тем временем отмерит мне четвертую часть провизии. Кроме того, на мою долю приходится четыре собаки, но мне мало будет четырех, и вот почему я предлагаю вам часть своих рабочих принадлежностей за лишних собак. Если вы хотите, то, кроме этого, могу дать вам шесть-семь унций золота. Согласны?

Зигмунд, Уэрц и Хевс отошли в сторону и стали совещаться. По истечении некоторого времени выступил Зигмунд и сказал:

— Хичкок, раздел мы произведем вполне правильно и честно; нас здесь четыре человека, и каждый из нас имеет право на четвертую часть — ни больше ни меньше. Конечно, это зависит от вас — взять свое или оставить. Опять же, больше четырех собак мы не можем дать, так как сами очень нуждаемся в них. Если вы хотите оставить здесь ваши рудничные принадлежности, оставляйте. Одним словом, поступайте так, как вам захочется.

— Правильно, и комар носа не подточит, — с усмешкой произнес Хичкок. — Ну что ж: пусть будет так! Согласен. Я очень тороплюсь и не намерен тащить с собой всякую дрянь.

Тут же на месте и без дальнейших слов приступили к дележу; после того Хичкок уложил все свои скудные пожитки, прикрепил их к задку саней и запряг своих четырех собак. К своим рабочим инструментам он и не прикасался, но, вместо того, с некоторым вызывающим видом бросил в сани с полдюжины постромок. Однако товарищи не воспротивились этому, они лишь пожали плечами и следили за Хичкоком до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Человек полз по снегу на четвереньках. По обе стороны неясно вырисовывались очертания хижин. Время от времени доносился жалобный вой собак. Вдруг к ползущему человеку совсем близко подошла собака, но, казалось, он не обратил на нее никакого внимания. Тогда собака подошла еще ближе и потянула воздух. Лишь тогда, когда она коснулась мордой человека, последний подался вперед и схватил собаку за горло. Та замертво упала на землю, а Хичкок пополз дальше.

Таким образом добравшись до юрты начальника лагеря, Хичкок долго лежал снаружи, чутко прислушиваясь ко всему тому, что происходит внутри палатки, и старался определить, где находится Сипсу. Судя по шуму и возбужденным голосам, можно было понять, что в хижине собралось много народу.

Услышав, наконец, знакомый голос девушки, Хичкок по-прежнему бесшумно пополз дальше и остановился там, где как раз напротив него за оленьей шкурой находилась Сипсу. Выждав некоторое время, он стал рыть яму в снегу и после того просунул голову внутрь палатки. Как только внутреннее тепло коснулось его лица, он замер без движения.

Большая часть его тела осталась снаружи; он не решался поднять голову, ничего не видел и только по запаху мог определить, что близ него находится груда кож. Желая убедиться в этом, он протянул вперед руку и нащупал кожи. С другой стороны он почувствовал прикосновение меховой одежды.

«Вероятно, это Сипсу», — подумал Хичкок.

Он решился на риск. Несколько поодаль горячо спорили начальник и колдун, а еще дальше, в углу, жалобно хныкал голодный ребенок. Хичкок медленно и осторожно поднял голову и слегка коснулся меховой одежды. Он стал прислушиваться к дыханию и тотчас же определил, что это дышит женщина. Тогда он осторожно, но довольно сильно нажал мех и почувствовал, как под его прикосновением вздрогнуло женское тело. Он выждал, пока трепетная рука не спустилась вниз и не коснулась его волос. Спустя мгновение женская рука уже проводила по его лицу, и его глаза встретились с глазами Сипсу.

Она ни на секунду не переставала владеть собой; словно случайно переменив позу, она облокотилась на груду шкур и стала приводить в порядок свою парку.

Таким образом она незаметно скрыла его. Несколько выждав, она опять, будто случайно, склонилась над ним, и ухо ее слегка прижалось к губам Хичкока.

Он шепнул:

— Воспользуйся первой удобной минутой, выйди из дому и иди по снегу до той группы сосен, которая стоит на изгибе реки. Там я буду ждать тебя; там стоят мои сани. Сегодня ночью мы уедем на Юкон. Постарайся захватить с собою собак.

Сипсу, словно не веря всему тому, что должно было случиться, несколько раз покачала головой, но при этом радостно заблестели ее глаза. Она открыто гордилась тем вниманием, которое ей выражал белый человек. Дочь своего племени, она не знала, как можно ослушаться мужчину, — и вот почему, когда Хичкок повелительным тоном повторил: «Я буду ждать тебя», — она ничего не сказала, но Хичкок знал, что она исполнит его приказание.

— Не забудь же про собак, — сказал он в последнюю минуту. — Я жду тебя. Старайся не терять лишнего времени. Мрак скоро сменится светом, а ради тебя заря завтра не задержится.

Спустя полчаса Хичкок ждал возле саней Сипсу и, желая согреться, топал ногами и размахивал во все стороны руками. Вдруг он увидел Сипсу, которая вела с собой двух собак. Завидя чужих, его собаки ощетинились, зарычали, и Хичкоку нелегко было успокоить их.

Его сани стояли довольно близко к индейскому лагерю, — стояли к тому же на наветренной стороне, и можно было опасаться, что ветер доносит в лагерь каждый звук.

— Припрягай собак, — совсем тихо приказал Хичкок. — Ставь их в хвосте, впереди пойдут мои собаки.

Едва только она принялась за исполнение его приказа, как собаки Хичкока с прежним остервенением набросились на чужаков. Несмотря на то что Хичкок с поднятым ружьем метался во все стороны, неугомонный собачий вой разносился по всему полю.

— Ну, теперь у нас будет даже чересчур много собак, — мрачно сказал Хичкок и вооружился топором. — Как только я брошу тебе собаку, ты немедленно запрягай ее.

Он сделал несколько шагов вперед и остановился в выжидательном положении между двумя соснами. Он знал, что индейские собаки, встревоженные поднявшимся шумом, не замедлят явиться сюда. Он не ошибся. На снегу вскоре обозначилось темное, быстро растущее пятно, — это была первая собака, которая с волчьим воем неслась впереди остальных собак и указывала им направление.

Хичкок стоял за деревьями в тени. Когда собака оказалась на расстоянии нескольких футов от него, он подался вперед, схватил ее за передние лапы, бросил на землю, ударил ее промеж ушей и тотчас же швырнул в сторону Сипсу. В то время как девушка запрягала собак, Хичкок с топором в руках защищал проход между деревьями. Казалось, свирепые индейские собаки наступали со всех сторон, ибо со всех сторон сверкали глаза и оскаленные белые клыки. Сипсу работала ловко и быстро, но она не успела еще припрячь первую индейскую собаку, как Хичкок оглушил уже вторую собаку и точно так же швырнул ее Сипсу. Он повторял это до тех пор, пока в его упряжке не было десяти рассвирепевших собак. Только тогда он произнес: