Вера Чиркова - Свет надежды

— Конечно, — тотчас сообщил он, — но нужно уйти к кустам.

— Я готова, — попыталась подняться с одеяла Ярослава и тихо охнула, когда муж легко подхватил её на руки и почти бегом понёс прочь. И тут же покрепче сцепила зубы, боясь растаять от счастья и выдать себя нечаянной блаженной улыбкой. Очень трудно упорно отстаивать свою точку зрения, когда с тобой обращаются так нежно и бережно, словно ты величайшая драгоценность. Ветви и листья кустов еле слышно зашуршали, сдвигаясь в плотный купол, и до Славы донёсся чей-то изумлённый вскрик, но уже через мгновенье все прочие звуки исчезли. Осталось только взволнованное дыхание Васта, да стук ее собственного сердца.

— Что я сделал не так? — напрямик спросил анлезиец, крепко обняв жену и по тому, как дрогнули его пальцы, Слава вдруг поняла, как он боится. До сих пор боится… что она может прогнать, отказаться от влипшего в запястье ажурного браслета, от его рук и глубоких, как небо глаз, полных неизбывной нежности.

— Вастик! — руки сами взлетели на широкие плечи, губы потянулись к губам и несколько минут Слава не помнила, зачем собственно придумала вот этот тинэйджерский поход в кусты. А когда вспомнила и задыхаясь, оторвалась от любимого, то неожиданно для себя обнаружила сплетённое из живых ветвей удобное сиденье, на котором удобно устроился держащий её на коленях муж.

Рассмотрела его улыбку, мечтательно-лукавую и неимоверно довольную и с огорчением поняла, что едва не похоронила под ворохом поцелуев собственное равноправие.

— Это я тебе показывала… как люблю тебя, — решительно положила землянка пальчик на губы снова потянувшегося к ней мужа, — а в кустики мы пришли не затем, чтобы целоваться.

— А мне понравилось, — еще с улыбкой вздохнул Васт но заметил укоризненный взгляд жены и сразу посерьёзнел, — тогда объясняй.

— Все очень просто… у нас часто говорят — муж и жена одна сатана.

Это грубовато, но по сути верно. Есть и ещё поговорки, но мне сейчас не до фольклора. Мне не понравилось, что ты сегодня играл против меня. Разумеется и Инди и Линел и все, кто пришли сюда с нами достойны доверия, это даже не обсуждается. Но я очень надеялась…

что всеми возникшими у тебя сомнениями и подозрениями ты станешь сначала делиться со мной. Особенно, если это касается нашей семьи и наших детей. И сегодня мне стало очень больно… когда ты сказал, что сначала дождёшься выводов Инди и Линел… а потом уже сообщишь мне. Поставь себя на моё место… и все поймёшь. Я ведь не изнеженная анлезийка первого цикла… способная только порхать среди цветов и думать лишь о своих удовольствиях… и по-моему, уже доказала это.

— Славочка… — анлезиец крепко прижал к себе жену, спрятал лицо в её рассыпавшихся волосах и виновато выдохнул, — прости. Я постараюсь никогда этого не забывать. На вид ты такая нежная… хрупкая…

просто не представляешь, как хочется спрятать тебя от всех бед и печалей.

— Так с ним беда? — мгновенно помертвела Ярослава, почти с ненавистью вспоминая двуликого паука, — рассказывай.

— Поверь, любимая, это не беда… для него. Скорее испытание для нас… потому я и молчал… боялся ошибиться… и подать надежду.

Сейчас объясню все так, как это понял я по рассказу Шарика. Когда в Тину попало боевое заклинание, она был закрыта своими собственными щитами … и они выдержали. Но не полностью, слишком мощной была молния… прости Славочка… именно этого я не хотел тебе говорить.

Ей было очень больно… мангур почувствовал и попытался бросить снимающее боль заклинание. Но то ли у него было так мало сил, то ли щиты Тины вобрали в себя большую часть попавшей в них энергии и заперли её в непроницаемый кокон… непонятно. Но заклинание верта не прошло, его просто отбросило в сторону.

— Ох господи… — горько всхлипнула женщина, сразу растеряв весь свой воинственный запал и став просто матерью, сгорающей в яростном огне боли за сына… — как же ему не везёт!

— Славочка… — несколько минут анлезиец прятал её в своих объятиях, пытаясь согреть и отвлечь нежными поцелуями, — все это уже прошло… но поднимется он не скоро. Сильная боль и количество полученной энергии оказались решающим условием для начавшегося в его организме преображения. Но основным толчком стало его горячее желание… подавляющее все остальные. Перед побегом Тин объяснился с Юной и назвал её своей девушкой. Потому-то больше и не хотел оставаться в женском теле.

— Так это правда… — выдохнула Слава, раздираясь между двумя противоположными чувствами. Радостью за сына, наконец-то мальчик будет счастлив, и тревогой за исход его так невовремя начавшейся перестройки. А кроме того никуда не делись проблема Тароса и расстроенная Юнхиола, с которой нужно было поговорить как можно скорее, а ещё изуродованный унс старавшийся не расставаться с огромным обожжённым до костей зверем.

Посмотреть на легендарного мангура Славе удалось лишь мельком, им в тот момент занимался Конс, велевший положить мохнатого пациента в отдельной палатке. И кроме всего исподволь грызло душу беспокойство за Стана, ещё ночью ушедшего с моряной на разведку в ближайшее село. И неважно… что с ними был Чудик и он время от времени присылал через Шарика донесения Консу. И судя по ним никаких причин волноваться за разведчиков нет, они устроились на ночлег в трактире и спокойно собирают свежие имперские новости. Однако Слава не особо верила этим донесениям, успев сообразить, никогда не станет её резко возмужавший сын беспокоить клонов и мать, если сочтёт возникшую у него проблему недостаточно серьёзной. Ну а как они с Линел поступят, попав в по-настоящему опасную ловушку — и вовсе неизвестно, слишком независимые у них с моряной характеры и различные способности. Но в одном мать не сомневалась даже на миг, если они обнаружат за собой слежку, то никогда не приведут хвост на эту стоянку.

— Тогда открывай выход из этой беседки, — попыталась отодвинуться от мужа землянка, — мне нужно срочно поговорить с Юной.

— А с Таросом я поговорю сам, — неохотно выпуская из рук своё счастье, предупредил Васт и что-то шепнул зелёному кокону, — все же он мой воспитанник. Но Слава этих слов уже не слушала, едва сквозь поредевшие ветки и листья начали проникать извне негромкие звуки, до неё донёсся взволнованный возглас Майки, и Ма почти бегом ринулась в ту сторону.

Васт задержался лишь на несколько мгновений, позволить кустам расплестись и расти как прежде, и забрать у них свою силу. А когда выскочил на полянку перед палатками, то и сам едва не присвистнул от неожиданности. Огромный хотомар спускался ему почти на голову, закрывая полнеба плотной связкой пузырников. На подножке переднего сидения, рядом с маленьким погонщиком дрифонов уверенно сидел улыбающийся Стан, а из приоткрытой дверцы кабинки выглядывала женская голова в невзрачном крестьянском платочке, но Васт ощущал исходившую от неё прохладу водной магии. И значит это Линел, и у них все в порядке, облегчённо выдохнул анлезиец. И теперь Слава перестанет переживать и вздыхать тайком, от волнения забывая, что после перехода в четвёртый цикл её муж различает всякие эмоции.