Владимир Долин (Белоусов) - Чоновцы на Осколе

— Иди, Саша, наверх к девчатам — остынь! Пусть тебе Маруся Ткаченко спину получше йодом смажет. Бородатый дядька от нас не уйдет, найдем его. А если у тебя проявился такой воинственный дух, приведи себя поскорей в порядок, поедешь с нами на более важную операцию, — улыбнулся Шорников.

— На бандитов этих, кулаков? — Подгоркин аж подпрыгнул. — Тогда я сейчас... Чего же вы сразу мне об этом не сказали?!

Василий Терехов со своей конной группой и двумя станковыми пулеметами на тачанках обходным путем через хутор Гарный во втором часу ночи прибыл к северной опушке Думского леса.

Со стороны Меленок Булатников, видимо, не ожидал никакого нападения — высланная Василием разведка никого не обнаружила.

И только продвигаясь по просеке в глубь леса, чутко прислушиваясь к ночным шорохам, возглавивший разведчиков командир взвода комсомолец Пронин вдруг почуял едкий запах махорочного дымка.

Приникнув к земле, зорко всматриваясь в ночные сумерки, чоновцы заметили впереди сверкнувший под кустами красный огонек. Подкравшись поближе, они услышали сдержанный старческий кашель и приглушенные голоса.

...— Охота тебе, Софроныч, сосать такую отраву?

— А ты спи себе, — ответил ему хриплый натуженный голос. — Светать начинает, скоро тебя взбужу, подменишь меня.

— Заснешь тут, когда ты, знай, чадишь да над ухом бухаешь, как жинка мешалкой по пустой макитре. Не дай бог налетит на огонек батька, он из тебя кашель с печенками выбьет. Ему человека прикончить — что белке орешек разгрызть, — не то осуждая атамана, не то восхищаясь им, заметил, ворочаясь на ворохе сухих листьев, бандит.

— Озлоблен человек! У него небось поболее нашего большевики кусок отхватили. Сорок миллионов в Земельном банке накрылось. Отца чекисты шлепнули. У меня комбедчики голопузые тридцать десятин пахотной земли отхватили, и то я им по гроб жизни не прошу!

До бандитского секрета оставалось не более десяти шагов. Воспользовавшись разговором часовых, разведчики затаив дыхание подползли к ним вплотную.

Быстро вскочив на ноги, Пронин ударил курившего бандита по голове прикладом карабина, оборвав его хриплый противный голос.

На второго бандита, лежавшего на ворохе сухих листьев, набросились Димка Стрижов и секретарь комсомольской ячейки мелькомбината Иванов. Они пытались взять его живым, но бандит оказался очень сильным и ловким. Сбросив с себя Иванова, он быстро вскочил с земли, выхватил из-за пояса ручную гранату и стукнул ею по голове Димку Стрижова. Димка, охнув, тут же свалился. Облапивший бандита Иванов вскрикнул от невыносимой боли — бандит укусил его за руку. На помощь подоспел Пронин. Перехватив руку бандита, замахнувшегося на него гранатой, он ударил его ногой под гашник. Выпустив из рук гранату, бандит завопил диким голосом. К счастью, в это время на южной опушке леса поднялась стрельба.

Сняв секрет, разведчики вернулись к своей группе.

Расположив отряд с тачанками на опушке леса по обеим сторонам дороги, Василий Терехов решил выслать в сторону Меленок засаду комвзвода Пронина с десятью лучшими конниками и пулеметом.

— Укроешься с ребятами в балочке у дороги, — приказал он Пронину. — Ни один бандит не должен от нас уйти. Если кому посчастливится спастись от нашего перекрестного огня, перехватывай, бери в плен, не сдастся — руби в капусту!

— Не беспокойся, ни одного не пропустим! — заверил нарочито густым, мальчишеским баском Пронин, хлопнув ладонью по медной рукоятке своей казацкой шашки.

Развернув тачанки с пулеметами, тщательно замаскировавшись среди кустов зеленой опушки, чоновцы оседлали дорогу и стали терпеливо ждать появления противника.

Меркли в синеве безоблачного майского неба звезды. Начинало светать.

— Началось, — прислушиваясь к нарастающей со всех сторон стрельбе, вслух подумал Василий. — Наши окружают лагерь, а нам тут, наверно, придется просидеть без дела. Едва ли такой матерый волчище, как Булатников, вздумает удирать. Такие дерутся до последнего...

— А что, если нам не ждать, а пойти в наступление на лагерь этой просекой? — подсказал пристроившийся рядом с Василием на тачанке Димка Стрижов, оставленный за связного.

— Нельзя, приказ есть приказ! Изменить план боевой операции может только Гулин, которому поручено на совещаний ревкома общее командование, и то лишь в исключительном случае.

— Вот и мне тут, оказывается, совсем нечего делать, а там, наверно, уже раненые есть... Ишь, какой грохот кругом, — сказала Маруся Ткаченко.

— Ну, вам, Маруся, пришлось уже принять участие в боевой операции. Вон как лоб Димки выкрасили йодом.

— Да что у него, одна небольшая царапина да шишка Счастливый человек, успел уже по-настоящему повоевать...

Димке приятно было слышать о себе такую похвалу, но хотелось бы это слышать от другого человека, например, от Кати Булановой, которую почему-то назначили в группу под командованием Шорникова, куда попал и Саша Подгоркин.

— Царапина пустяковая, — признался Димка. — Однако здорово он меня саданул, аж из глаз искры посыпались.

— Тише, — всматриваясь в предрассветный туман, оборвал разговор Василий.

Все примолкли.

Из кустов выскочил большой серый заяц. Прижав к спине длинные уши, он понесся в поле.

Димка хотел что-то сказать, но прикусил язык. Со стороны просеки послышался конский топот. Ребята насторожились. Пулеметчик, смуглый лобастый паренек Архип Чумаченко, нервно схватился за ручки «максима».

— Спокойно, Архип, — толкнув его в бок, прошептал Василий.

Вскоре из леса на сером в яблоках коне выехал всадник На его широкий лоб из-под рыжей бараньей папахи спадал курчавый смоляной чуб. Придержав коня, он поднял над головой карабин, дал три выстрела в воздух и поскакал дальше, на Меленки.

— Пусть уходит. Это дозорный, дал сигнал, что дорога свободна... Пронин его не упустит, — сказал Василий, — теперь будем ждать.

Ждать пришлось недолго. Не проехал дозорный и двухсот шагов, как из леса выехал на куцем, мышастого цвета иноходце Винька Скобцов, ординарец Булатникова, за ним — на стройном английском жеребце сам атаман в черной крылатой бурке и офицерской смушковой папахе.

— Уйдет! Это ж Булатников, — забеспокоился Димка Стрижов. — Разрешите, я его смажу из карабина, — дергая за рукав Василия, зашептал он.

— Не уйдет! Держи его на всякий случай на мушке! Только смотри, лошадь не убей, очень красивый жеребец...

Но Булатников не особенно торопился. Остановив жеребца под дубом на опушке леса, он достал из кармана брюк кисет и бумагу, спокойно начал крутить козью ножку, пропуская мимо себя колонну всадников.