М Фоменко - Громовая стрела. Забытая палеонтологическая фантастика. Том VII

На одной из невысоких скал был уступ. На нем сидело несколько детенышей птеродактилей. Они уже умели кое-как летать, но делали это очень неуклюже, а потому и проводили большую часть своего времени на скале. Уступ был невысоко над землей, и бронтозавр, вьггянув шею, достал до него головой и ткнулся мордой в птеродактиля, дремавшего под своими перепонками.

Птеродактиль резко вскрикнул.

И тотчас же воздух наполнился резкими звуками и скрежетом челюстей. Словно сотни ржавых петель заскрипели над скалами, словно тысячи пил врезались в сталь. Туча птеродактилей взвилась над утесами. Разъяренные криками, раздраженные беспрестанным мельканием соседей, толчками и ударами перепонок, они свирепели с каждой минутой. Крики становились все громче. Тут и там поднялись драки между столкнувшимися в воздухе ящерами.

Бронтозавр остановился. Он вытянул было шею вперед, но сейчас же пригнул ее к самой земле, так что кончик его носа уперся в камни: резкий удар показал ему, что кругом — враги. Бронтозавр не пытался бежать, словно знал, что ему не спастись бегством от подвижных летунов. Он замер, протянув шею к земле. Спрятать голову и раненый хвост он не мог, и на них посыпались удар за ударом.

Хвост взметнулся, сшиб птеродактиля. С широко раскрытой пастью, тот бился на земле — одно из крыльев было разбито, летать ящер уже не мог.

И тут же на упавшего наскочили несколько ящеров и принялись рвать его острыми зубами.

Для птеродактилей не было своих и чужих. Все слабое — добыча. Ящер на земле, ящер с разбитыми перепонками, ящер, не имеющий возможности защищаться — добыча. И они дрались над еще живым куском мяса, дрались ожесточенно и свирепо. И вскоре еще несколько птеродактилей корчились на земле, ползали, волоча за собой лохмотья перепонок, лежали на боку, раненые, умирающие, но свирепые и хищные. А над ними шла борьба за новые и новые куски мяса.

Бронтозавр продолжал размахивать хвостом. Боль сильно раздражила его, и он утратил свое спокойствие. Он даже перестал бояться, так разозлился. Он бил хвостом, как тяжелым цепом, и сметал им ящеров с земли, расшвыривал раненых далеко в стороны, сбил еще несколько летавших ящеров на землю. Это разогнало врагов — куски мяса, из-за которых сражались птеродактили, оказались разбросанными. Враги рассеялись по равнине. Но бронтозавр не спасся этим от ящеров — многие продолжали кружиться около него, шипеть и скрипеть, рвать его шею, бока, спину.

Толстая кожа бронтозавра не выдержала ударов острых челюстей, не выдержала укусов страшных зубов. Местами, на коже, просеченной зубами, выступила кровь. Кровь раздражала ящеров, они свирепели и бились уже не из-за мяса, а из-за этих капель темной, чуть теплой крови.

Бронтозавр попытался отступить. Он сделал несколько шагов, вытянул шею и раскрыл пасть. Но не его пасти было испугать зубастых врагов — они набросились на его голову, и удар за ударом посыпались на бронтозавра. Взмах хвоста сбил еще несколько врагов, но один из птеродактилей успел ударить бронтозавра в глаз. Глаз заплыл, закрылся. Огромный кровавый волдырь вскочил на месте удара.

Тогда бронтозавр поднял голову и вдруг оглушительно заревел. Первый раз за все время драки он заревел, и его голос показался громовым по сравнению с резкими криками птеродактилей. Крылатые ящеры отступили оглушенные, они растерялись и на миг прекратили нападение.

Момент был благоприятный. Бронтозавр не знал военного искусства, он никогда еще не сражался с таким множеством врагов сразу. Но он не упустил этого момента — повернулся и быстро зашагал по той равнине, откуда только что пришел, спасаясь от мегалозавра.

Птеродактили погнались за ним — их оцепенение быстро прошло. Но эта погоня длилась недолго. От скал неслись громкие крики. Они означали, что над валявшимися на земле живыми и полуживыми ящерами снова началась драка.

Преследователи повернули назад и ввязались в общую свалку.

Бронтозавр шел по равнине. Капли крови застывали одна за другой на его израненной спине, глаз ничего не видел — он был закрыт кровавым желваком. Хвост был сильно изранен, а конец его, уже обкусанный мегалозавром, превратился в сплошные лохмотья.

С этого дня бронтозавр никогда не подходил близко к скалам. А если он издали слышал крики птеродактилей, то тотчас же испуганно озирался и готовился к бегству.

Далеко, на горизонте, поднялась и выросла большая гора. Она тупо врезалась в небо, а над ее вершиной висело темное облако. Ветер изменился — он приносил с собой теперь какой-то странный запах. Но вместе с тем он становился все более и более влажным. Это гнало бронтозавра вперед, это отвлекало его внимание от странного запаха ветра.

Бронтозавр не знал, что это запах серы. На горизонте поднимался вулкан, и к нему-то и шел бронтозавр в поисках воды, в поисках безопасного места.

Чаще и чаще встречались небольшие болотца, больше и больше влаги нес ветер. Гуще и гуще ложился по вечерам туман над равниной.

Вода близка…

Вечером бронтозавр услышал далекий ржавый скрип. Этот скрип говорил — озеро близко, а на озере — бронтозавры.

На следующий день, пройдя несколько тысяч шагов, сквозь хвощи и папоротники он увидел блестящую поверхность воды. Скоро под ногами задрожала трясина, ноги зачмокали, вырываясь из вязкой почвы, а растения стали сочными и нежными.

Скрипучий крик раздался над озером, понесся по зарослям…

Бронтозавр стоял на берегу, готовился войти в воду и громко скрипел. С озера донесся ответ. Этот ответ бронтозавр слышал много раз давно, в детстве, во время своих странствований, всегда, когда встречался с бронтозаврами. Это было нечто вроде привета, которым обменивались громоздкие ящеры.

Плеснулись волны. Бронтозавр вошел в озеро.

«Вода — спасенье!»

Теперь он мог не бояться мегалозавра. С наступлением ночи бронтозавр ушел в воду и, высунув наружу только голову, погрузился в привычное оцепенение.

Озеро кормило и защищало бронтозавра. Резкий запах серы его не беспокоил — он успел привыкнуть к нему. Не беспокоил он и других бронтозавров, не беспокоил игуанодонтов и стегозавров, приходивших к озеру на водопой. Все они выросли на этом озере и в его окрестностях, и для них запах серы был так же привычен, как запах тины, ила и водорослей.

Бронтозавр много ел и быстро поправлялся. Исчезли складки кожи на боках, спина стала гладкой, живот округлился, ноги потолстели, шея снова стала круглой. Он быстро рос, словно наверстывая потерянное время.