Роза Сергазиева - Парадокс Дорианны

– О нет, – запротестовала королева. – После громоподобного успеха в Париже любая последующая попытка поставить вашу пьесу станет выглядеть бледной копией.

– Но можно вспомнить про «Севильского цирюльника», – подсказал Ксавье, вставая рядом с Бомарше. – Автор – тот же, герой – тот же, и – никаких «бледных копий». Только ваша премьера, – и граф Прованский протянул руку королеве, чтобы она поднялась к мужчинам на сцену.

– Мысль интересная, – согласилась королева.

Антуанетте и впрямь понравилась идея поставить старую комедию Бомарше. История про девушку Розину и ее возлюбленного графа Альмавиву вполне подходит для игрушечного театрика. Королева тут же взялась за перо и составила список исполнителей. Розину, конечно, сыграет сама, роль цирюльника Фигаро, который помогает влюбленным, поручит Шарлю. Брат ее мужа так мил и непосредственен. И с таким пиететом относится к ней. Далее, нужно продумать костюмы. Здесь поможет, как и раньше, мадам Бертен. Они стали с ней буквально подругами, встречаются каждую неделю и подолгу болтают. Дорого, конечно, обходятся услуги модной портнихи. Но Антуанетта – королева, может себе позволить. Да, но есть одна проблема – король. Ведь он категорически против и господина Бомарше и его пьес. Но Антуанетта умеет уговаривать мужа, разве он посмеет отказать? Главное – проявить настойчивость.

– Я не понимаю, чего мы добиваемся, – уж слишком закрученной выглядела интрига в глазах Ксавье. – Ну, поставят они тихо свою комедию, насладятся праздником и забудут.

– Вы не ведаете законов света, – сверкнула глазами графиня де Ноай. – Король публично выразил неприязнь к произведениям Бомарше. А его жена, наплевав на приличия, решила ставить пьеску опального драматурга в Версале. Ну и как теперь выглядит король в глазах окружающих?

– И как же? – все еще не мог уразуметь нить сюжета Ксавье.

– Не хочу казаться грубой, но он выглядит настоящим дураком, – объяснила непонятливому компаньону графиня. – А значит, ему недолго осталось носить корону. Общество взбудоражено. Слабохарактерный король, подкаблучник своей жены вызывает лишь раздражение. Корона легко слетит с его головы, и трон освободится. Вы помните для кого? Для вас.

– Но у Людовика два сына – наследника, – возразил Ксавье. – Для меня перспективы слишком туманные.

– Поживем – увидим, – многозначительно сказала графиня. Ей пока не хотелось рассказывать о другой интриге, которую они затеяли вместе с тремя тетушками короля.

Параллельно с «Севильским цирюльником» разворачивалась еще одна история. Во время примерки костюмов для спектакля королеве неожиданно принесли письмо от известного парижского ювелира Бомера: «Настоятельно прошу Ваше Величество заплатить первый взнос за бриллиантовое колье, которое Вы у меня купили полгода назад». Королева возмущенно воздела руки к небу! Да, она знала о существовании удивительной красоты украшения, которое сделали еще при предыдущем короле для его любовницы мадам Дюбарри. И старый Людовик непременно приобрел бы его, если бы не… умер. Ювелир хранил колье десять лет, искал подходящего (читай – очень состоятельного) покупателя, и однажды даже показал ожерелье Антуанетте. Она страстно любила украшения и мечтала бы иметь в шкатулке столь дорогие камни, но цена оказалась запредельной даже для нее. Королева решительно отказалась от покупки. И вот теперь ей объявляют, что она приобрела колье! Королева потребовала ювелира к себе. Однако его рассказ не внес ясность в ситуацию.

– Ко мне пришла дама, представилась вашей подругой, – поклонился вежливо Бомер. – И попросила продать колье, которое так вам понравилось.

– У меня практически нет подруг, – возмутилась Антуанетта. – Как вы могли поверить неизвестно кому?

– Но ведь Вы и раньше, – смутился мастер, – приобретали украшения в тайне от мужа, оплачивая счета постепенно. Поэтому я подумал, что опять решили действовать через посредника.

– Все равно не поверю, – происходящее напоминало Антуанетте страшный сон, – чтобы вы легко вручили столь дорогостоящее украшение неизвестно в чьи руки!

– Почему неизвестно, – голос ювелира дрожал от волнения. – Мне предъявили письменное поручительство от имени высокопоставленного лица, – и гость достал из кармана документ. – Вот, здесь подпись, она настоящая.

– И кто же выступил в роли поручителя? – королева развернула свиток.

– Уважаемый Эдуард Роган, – с гордостью сказал ювелир.– Я лично разговаривал с ним, он подтвердил Ваше желание приобрести ожерелье и сообщил, что именно Вы попросили кардинала стать поручителем сделки. Я разбил всю сумму на несколько выплат. Срок первой давно истек. Поэтому и осмелился обратиться к Вам напрямую.

– Но с кардиналом я вообще не общаюсь, – королева поняла, что вот-вот расплачется. – Чертовщина какая-то…

Она отпустила ювелира и поспешила к мужу. Кто же еще должен защитить ее честь?

Антуанетта усиленно возводила свой маленький мирок – неделями не покидала Малый Трианон. И хотя любила балы и маскарады, постепенно прекратила всякие поездки в Париж, предпочитая устраивать праздники дома. Ей неожиданно понравилось проводить свободные часы со своими детьми: играть с ними, ходить на прогулки в парк. Она с удовольствием исполняла и роль любящей жены. Ждала каждый день, когда иссякнет в приемной короля длинная очередь посетителей-просителей, чтобы рассказать Огюсту, что их дочь научилась писать смешными буквами свое имя, старший сын сломал недавно подаренную заморскую игрушку, а младший кроха не засыпает, если папа не придет поцеловать его на ночь. Милые заботы так захватили молодую женщину, что она не хотела тратить время на других людей, намеренно ограничила круг общения несколькими друзьями. Королева полностью устранилась от какого-либо участия в государственных делах, не поддерживала отношений с министрами, не занималась протекционизмом. Сторонилась политики, избегала публичности – так, считала она, легче спрятаться от мира, который находился за витой решеткой Версаля и откуда иногда доносились злобные выкрики в адрес ее и ее мужа. Но история с бриллиантовым колье, к которой она реально не имела никакого отношения, вывела женщину из равновесия, и Антуанетта, поддавшись эмоциям, впервые изменила правилам, которые сама же установила.

Королева потребовала гласного расследования. Кардинала Рогана арестовали, дело готовилось к слушанию в суде.

Кардинал Роган не находил себе места: он был еще одним давним и тайным воздыхателем Антуанетты. По ночам, ворочаясь с боку на бок в своей одинокой постели, мучаясь стариковской бессонницей, он вспоминал видение пятнадцатилетней давности… Бьют торжественным набатом колокола. И он, тогда простой священник открывает перед юной девой двери Страсбургского собора. Она идет маленькими шажками по холодным плитам и бросает робкий взгляд на Рогана. Священник хватается рукой за сердце: какие красивые волосы у девочки, но особенно поражают глаза – синие-синие! Такие кого угодно сведут с ума.