Олег Глушкин - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6

Через несколько минут были получены первые данные: атмосфера на П-3 очень разрежена, содержит четыре процента кислорода, остальное — азот, гелий, аргон; притяжение также незначительно — пятая часть земного; слабое магнитное поле, мощное собственное гамма-излучение и космическое. Период обращения вокруг собственной оси — семь часов двадцать минут, а вокруг Проциона — около 4200 земных часов.

Эти данные не содержали ничего сенсационного. Следов белка цифроны не обнаружили. После проведенной автоматами рекогносцировки на поверхность планеты вышли Фокс и Томас, чтобы произвести обычные в таких случаях замеры и наблюдения.

— …Расчет обратной траектории закончен, — монотонным голосом произнес робот.

Фокс очнулся от воспоминаний: перед ним стоял цифрон, держа в протянутом манипуляторе кассету с лентой.

Фокс даже не пытался вникнуть в смысл этих слов. Он неотрывно смотрел на пять стальных, покрытых пластиком пальцев манипулятора, которые крепко держали кассету.

«Какого дьявола их не называют просто руками? — думал он. — Мы сконструировали по своему образу и подобию кибернетические создания, превосходящие нас почти по всем показателям, а теперь боимся признать, что они на нас похожи… Прячемся за разные там термины: «манипуляторы», «перцепторы»… Вся эта врожденная магаломания не позволяет нам признать за ними право свободно мыслить, хотя, честно говоря, мы не очень-то представляем себе, что у них там в котелке варится. Удовлетворяемся обманчивым сознанием неограниченной власти над ними».

Он медленно протянул руку, чтобы взять у цифрона кассету. Посмотрел роботу в «лицо»: главные линзы глядели прямо в глаза Фоксу. «Видеорецепторы, черт бы их побрал! Да от одного их взгляда тронуться можно!» — Фокс внезапно поймал себя на том, что всю злость, которая так часто овладевала им, он подсознательно перенес с людей на цифронов. Все чаще и чаще именно на них вымещал он свою тоску и тревогу.

— Можешь идти, — взяв себя в руки, спокойно сказал он. — Пусть автоматы проверят вакуум в акселерационных трубах. Направь также вездеход за командой. Может, они чересчур нагружены и поэтому задерживаются с возвращением.

Цифрой двинулся к выходу. Шел он ровным, размеренным шагом и в своем комбинезоне был сзади почти неотличим от человека. Это был самый совершенный автомат, сконструированный на Земле. И все же каждый из четырех членов экипажа относился к цифронам с едва прикрытой неприязнью. Быть может, это была подсознательная зависть, вызванная их безотказностью и выносливостью? А может, обыкновенный страх перед конкуренцией, которую составляли они людям во время дальних космических рейсов?

Истекали уже вторые сутки пребывания «Одиссея» на П-3, и сигналы, которые их привели сюда, все не повторялись. Кортес уже усомнился в том, что им удастся найти источник этих сигналов, и готов был приписать все это какой-то необъяснимой ошибке.

Тем не менее предпринятые исследования указывали на то, что естественный облик планеты — его-то после стольких лет они умели безошибочно угадывать — был слегка нарушен. Несколько раз наталкивались они на внезапно исчезавшие в скальной расщелине следы, которые напоминали рисунок, оставляемый гусеницами вездехода. Этим следам местами сопутствовали единичные углубления размером с крупную монету, неожиданно появлявшиеся и столь же неожиданно пропадавшие…

— Возвратилась экспедиционная группа. Направляю рабочие автоматы…

Цифрой снова стоял перед Фоксом, ожидая согласия. Тот тяжело поднялся с кресла и посмотрел на второй монитор.

У подножия «Одиссея» Кортес с двумя другими членами команды — Франком и Томасом — суетились вокруг вездехода в ожидании автоматов, на которые, как обычно, возлагалась выгрузка аппаратуры и проб грунта. Второй вездеход, высланный цифроном, стоял рядом пустой.

— Вышли автоматы, — приказал Фокс роботу.

Цифрой обернулся к бортовому пульту управления и, не включая транслятор, внутренним кодом автоматов отдал какие-то распоряжения. Фокс бросился к пульту, дернул цифрона за плечо:

— Почему ты не пользуешься транслятором? Каждое распоряжение ты должен отдавать на нашем языке! Для этого имеется транслятор, и ты не должен обходиться без него!

Цифрой спокойно и размеренно, как того требовала выучка, произнес:

— При непосредственном общении цифронов с автоматами допускается применение внутреннего кода без транслятора. Это обеспечивает быстроту…

Сухой и деловой тон ответа обнажил перед Фоксом весь идиотизм ситуации. Ведь то, что он услышал, бесспорно, а его претензии, с точки зрения цифрона, бессмысленны; если бы цифрой так же отдал распоряжение в отсутствие Фокса, не возникло бы никаких вопросов. Но эта дурацкая тревога…

— Отныне ты должен пользоваться транслятором. Распоряжения можешь отдавать только в присутствии кого-либо из членов экипажа.

— Хорошо.

Фокс почувствовал облегчение. Цифрой повернулся к монитору и стал внимательно наблюдать, как автоматы выгружают из вездехода контейнеры с образцами и ставят их в лифт. Огромный диск Проциона уже почти не был виден из-за гор, лишь кровавое мерцание пробивалось сквозь черноту ночи. Резкие лучи света рефлекторов «Одиссея» освещали место посадки, вездеходы и усердно снующие автоматы. Никого из членов экипажа не было видно — должно быть, они уже поднялись на борт корабля.

Действительно, вскоре появился Кортес. С шумным вздохом он бросил в угол кислородный аппарат и повернулся в сторону Фокса:

— Привет, Фокс, как дела? — По своему обыкновению ответа он не ждал. — Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Нам там здорово пришлось повкалывать; к тому же Томас повредил себе руку, когда вырубал образцы, и сейчас за него взялись автомеды. Вообще-то хорошо, что мы скоро возвращаемся, я уже здорово скучаю по старушке Земле.

Фокс изобразил гримасу, которая должна была означать вежливую улыбку, и направился к выходу. Он никогда не любил Кортеса, а во время экспедиции эта антипатия усилилась вдвойне. Кортес казался Фоксу слишком ограниченным. Конечно, ему нельзя было отказать в решительности и в организаторских способностях, но безапелляционный, самоуверенный тон его высказываний действовал Фоксу на нервы. А с момента посадки на П-3 неприязнь к Кортесу постепенно переходила в ненависть…

ПЕРВОГО заметил цифрой, подготавливающий стартовую площадку вокруг «Одиссея». Они тогда уже отказались от дальнейших поисков, убедив себя, что таинственные следы, обнаруженные поблизости, остались еще со времен чьей-то другой, неизвестной им экспедиции. Принятые ими ранее сигналы так и не повторились.