Евгений Габрилович - Искатель. 1982. Выпуск №2

— Теперь можно и собираться, — устало согласился Вершинин, упаковывая свернутый колечком пояс в коробку.

— Погодите спешить, — Шустов протянул Вершинину сверток, завернутый в обрывки полуистлевшей тряпки. — Еще один сюрприз. Позднышев в погребе нашел.

Вершинин развернул тряпку. В его руке оказался проржавевший пистолет. Правая щечка отсутствовала, и через образовавшееся отверстие были видны сидевшие в магазине два полностью покрытых зеленой окалиной латунных патрона.

— Вальтер, — с трудом прочитал он надпись на кожухе, предварительно протерев его носовым платком, — модель РРК. Знаю эту модель, изучал в институте. У него есть одна особенность: значительный выступ на рукоятке с массивным заостренным окончанием.

Подписывать протокол обыска Купряшина отказалась наотрез. В дом она даже не зашла, а стояла у калитки, прислонившись к дереву.

Под утро Вершинина разбудил стук в дверь. Не открывая глаз, он натянул брюки. Стучал дежурный по райотделу. Оперативная машина дожидалась у входа. Произошло неосторожное убийство на охоте. В прокуратуру приехал часам к одиннадцати в сквернейшем настроении: не удалось проводить Светлану, не выспался, да и в довершение ко всему еще одним делом стало больше.

У себя в кабинете на столе он еще при входе заметил два пухлых тома. На приколотых сверху сопроводительных каллиграфическим почерком Зацепина было выведено: «т. Вершинину. Примите к своему производству». Рассеянно полистал страницы. Одно оказалось делом о недостаче в совхозе «Заря», другое о смертельном случае с рабочим на строительстве колхозного Дома культуры. Итого с семью другими у него уже девять дел. Затем Вершинин просмотрел поступившие по запросам характеристики, ответы на представления и другие документы. В стопке бумаг оказался и очередной неутешительный ответ на запрос о без вести пропавших из Свердловской области. Наискосок во всю его длину легла рассерженная надпись: «т. Вершинину! А как идет расследование остальных дел? По-моему, очень плохо! Зацепин».

На пороге появилась Тоня. Сказала с плохо скрытым злорадством:

— Пал Петрович зовет на оперативное совещание.

Невнимание к ней Вершинина раздражало и удивляло ее.

Вроде бы и не женат, и парень видный, а ее не замечает. Сегодня Тоня краем уха уловила, что Вершинина ожидает хорошая взбучка, и в душе радовалась, рассматривая ее как частичную месть за невнимание к ней.

В кабинете Зацепина находился пожилой помощник прокурора Сизов, всегда относившийся к Вячеславу доброжелательно.

— Вершинин, доложите о состоянии своих дел, — не глядя в его сторону, предложил Зацепин.

— В производстве у меня вчера находилось шесть дел, а сегодня на утро — девять. Из них три на подходе, я передам их вам до конца месяца, по остальным шести еще почти ничего не делалось.

Атмосферу совещания Вершинин уловил по хмурому настроению Зацепина и сочувствующему взгляду Сизова, но решил ни на грамм не приукрашивать создавшегося положения.

— Как со сроками?

— Неважно. По двум истекает двухмесячный, и хозяйственное, которое вы мне передали, на пределе.

— Насколько я вас понимаю, Вершинин, три дела вы нам обещаете заволокитить, — холодно бросил Зацепин.

— Попросим в области отсрочку, тем более имеются объективные обстоятельства: по одному назначена психиатрическая экспертиза, другое вы только сегодня передали.

— И вы так просто об этом говорите! — взорвался Зацепин. — Подумаешь, отсрочим по — трем делам? Поехал в область, получил. А за показатели следственной работы кто отвечать будет?

— Но ведь я… — вскочил Вершинин.

— Сядьте! — резко махнул рукой Зацепин. — Вы на совещании, а не на посиделках. Прошу вас запомнить: дела, находящиеся у вас в настоящее время, должны быть окончены без отсрочки. Я не против ваших занятий по убийству на Прорве, если они не будут мешать остальному. Но они мешают. Это ясно как божий день. На мой взгляд, старое дело надо передать в областную прокуратуру. Я договорюсь с прокурором области.

— Как же так, Павел Петрович? — растерялся Вершинин. — Я начинал, а когда появилась возможность раскрыть преступление, вы хотите передать дело другому следователю.

— Может, передать часть дел следователю Петренко? — вмешался молчавший до сих пор Сизов.

— Позволь мне самому заниматься распределением, — холодно оборвал его Зацепин, — Сейчас все, Работать. На первый раз я вас предупреждаю, Вершинин.

«Я вас предупреждаю! Я вас предупреждаю!» — стучал в висках зацепинский голос, когда Вячеслав выходил из кабинета и набирал номер телефона начальника следственного отдела.

— Я прошу вас взять у меня дело, — без предисловий начал он, — и передать другому следователю.

— Стоп, стоп. Я вас не пойму. Волнуетесь, горячку порете. Объясните толком.

Сбиваясь, перескакивая с одного на другое, Вершинин рассказал о случившемся. Сухарников слушал не перебивая.

— Ну, Зацепин — это еще не все, — сказал он, немного помолчав, — а вот вы меня удивляете. Не думал, что так быстро поднимете лапки кверху. Действительно, следует теперь поразмыслить, а не передать ли дело следователю потверже характером.

— Мне ведь придется работать с Зацепиным, — виновато отозвался Вячеслав.

— Ладно, за молодостью лет прощаю вам минутную слабость. И хватит плакаться. Слушайте меня внимательно. Сегодня утром я доложил прокурору области о результатах обыска и вообще полностью ввел его в курс дела… — Сухарников интригующе помедлил.

Вячеслав затаил дыхание.

— Принято решение временно прикомандировать вас к нам.

Вершинин постарался выбросить из головы страхи и сомнения, как только переступил порог областной прокуратуры. Его мыслями моментально овладела предстоящая встреча с Корочкиным, которого он вызвал на вторую половину дня. Он попытался, мысленно представить его себе, но образ получился расплывчатым. В былые годы заядлый драчун, задира, дважды судился за грабежи, а сейчас хороший семьянин, рабочий, почти два года ничего компрометирующего. Впрочем, может, затаился и ждет Купряшина?

Вершинин заглянул к Сухарникову.

— Главное, не спеши и не нервничай, — наставлял его тот. — В душу ему постарайся заглянуть, сам встань на его место, легче понять будет. И главное, запомни — Корочкин не предполагает, зачем вызван, и наверняка ломает сейчас голову, перебирает свои грехи, но уж о том деле наверняка не думает — слишком глубокая старина. Этим и воспользуйся — ошарашь и глаз не спускай. Если причастен, обязательно выдаст себя. Пусть даже не скажет ничего, неважно, не сейчас, потом. Основное — сделай для себя правильный вывод.