Юрий Пересунько - Искатель. 1987. Выпуск №2

Все это произнесено вскользь, как бы случайно, и я с трудом удерживаюсь от желания немедленно заключить свое начальство в объятия. Не за смысл сказанного. За то, что вскользь.

Шеф делает вид, что не замечает моей радости, которую-то и от человека менее наблюдательного не скроешь.

— А Никитин, — продолжает он, — обеспечив себе стопроцентное алиби — двухнедельную охоту в глухой тайге, — прилетел на место действия, убедился, что его так называемые компаньоны клюнули на «Ниву», и последовал за ними. Остальное, как говорится, было делом техники. Как ему удалось заполучить содержимое сейфа на даче, мы можем только предполагать. Я думаю, Зазроева успели предупредить. Тот, второй, который звонил ему утром семнадцатого. Адвокат смекнул, что серая «Волга» рано или поздно приведет нас к нему, почел за лучшее удариться в бега и угодил прямо в лапы Никитину. Теперь Никитин попытается уйти за границу. И, судя по всему, при первой же возможности. Впрочем, и это пока не более чем предположение…

— …подтвердить которое может лишь один человек, — заканчиваю я.

Полковник кивает. Он знает имя.

В этом месте нас прерывает появление секретарши Белопольского.

— Извините, товарищ полковник, — говорит она. — Звонили из бюро пропусков. Товарищ Лукшин, — обращается ко мне секретарша, — гражданин Никитин просит вас принять его. Секретарша выходит, оставляя за дверью напряженную тишину. Ту самую, которая предвещает взрыв. Решимость покинула меня. Может быть, впервые за последний месяц я не знаю, что делать. Мне сейчас так нужна поддержка, но я не хочу просить ее, боясь выказать свою слабость, а шеф не спешит прийти на помощь.

— Не могу, — с усилием произношу я. — Я сейчас должен говорить с ним, улыбаться, жать руку… Не могу!

Белопольский глядит на меня с неожиданной суровостью.

— Иди, — строго говорит он.

Только-то… Что же, может быть, он и прав. С этим я должен справиться сам.

Возвращаюсь в свой кабинет. Звоню в бюро пропусков, заказываю пропуск. Сажусь за стол, бессмысленно перебираю какие-то бумаги. Сквозь монотонный шум дождя я различаю будничные звуки улицы Шелестят по мокрому асфальту машины, гудит троллейбус, люди торопятся по своим делам, и для того, чтобы так было всегда, мы должны скромно и незаметно продолжать свое дело. Иной раз даже стиснув зубы.

В дверь стучат. Приглашаю войти. Входит Олег Михайлович Никитин. Он красив, подтянут и свеж. Его легкий загар с одинаковым успехом можно приобрести как на побережье, так и в горах. Мы одногодки, я старше его на три месяца. Мы выросли в одной стране, нас окружали одни и те же люди, и вот к тридцати трем годам мы оказались по разные стороны баррикады… Я не готов анализировать, как это произошло, но то, что мы по разные стороны, придает мне сил. Он пришел узнать, как идут наши дела? Что ж, он узнает.

— Хорошо отдохнули? — вежливо улыбнувшись, интересуюсь я.

— Неплохо, — гласит ответ. — По тайге побродил, поохотился. Такого лося завалил!

Пусть думает, что завалил. Его заблуждению суждено жить недолго.

— Машину вам вернули? — снова интересуюсь я.

— В полной сохранности! Вот пришел поблагодарить…

— Ну, не совсем в полной…

— Не скромничайте, товарищ капитан! — цветет в улыбке гость. — Специалисты у вас что надо! Не хуже наших… Что, поймали преступников? — как бы между прочим интересуется он.

Вопрос с подтекстом, как и его неожиданный визит. Если бы поймал, наша беседа протекала бы в ином тоне.

— Ловим, — коротко говорю я.

Собеседник глядит на меня с сочувствием.

— Совсем я там в лесу одичал, — доверительно сообщает он. — Бродил, как леший. Ни людей, ни машин — одно зверье У вас-то наверняка было повеселее?

— Да, не жалуюсь, — сдержанно отвечаю я, начиная смутно догадываться, куда он клонит.

— А вернулся и будто на другую планету попал. Вроде все то же самое, но как звучит!.. Цветы, улыбки, девушки!.. Все эти блага начинаешь ценить, только побыв отшельником.

Вот оно что! В назначенный день и час Ольга не явилась на встречу. Никитин забеспокоился. Телефонный звонок на квартиру близ метро «Ждановская», надо полагать, не внес ясности, если только хозяйка в пылу «благородного негодования» не упомянула «мужскому голосу» про мой визит, и удачливый «охотник на крупного зверя» со свойственной ему дерзостью решил справиться у меня. Улыбка не сходит с его лица, но в глазах — холод, и я про себя воздаю должное его выдержке.

— А я вот с удовольствием поменялся бы с вами, — вздыхаю я. — Человека, знаете, всегда тянет к тому, чего у него нет. И улыбки, и прекрасные попутчицы — все это было в изобилии. А цветами меня, можно сказать, забрасывали. Да что толку… Прекрасным попутчицам требуется внимание, — заканчиваю я с грустной улыбкой.

Голова у тебя варит, мог бы и сам догадаться, что, если ты у меня на правах гостя, ваша встреча с Ольгой не состоялась не по моей вине.

Удовлетворяет его услышанное или нет, но дальше он не идет. Дальше небезопасно.

— Товарищ Никитин, вы, возможно, еще понадобитесь, — говорю я, что вполне соответствует характеру наших легальных отношений. — Как вас можно найти?

— Отпуск-то мой — тю-тю!.. — мрачнеет Никитин. — В понедельник на работу. И пошло-поехало!.. Командировки, командировки… Вы, если что, звоните на автобазу. Мне передадут.

— Хорошо.

— Я могу идти?

— Да, конечно.

Гость встает.

— До свидания, товарищ капитан, — говорит он.

Безо всякого напряжения пожимаю протянутую мне руку. Что ж, прощайте, гражданин Никитин. Или, точнее, до скорого свидания!

Белые стены, белый потолок, окно в подернутый утренней дымкой сад, два стула, маленький стол в углу и большой букет ярких осенних цветов на тумбочке. В этой комнате лежит Ольга. Главврач оставляет нас одних. Сажусь на стул у ног девушки и вижу ее глаза, огромные, во все лицо. Тугая повязка белоснежным водолазным шлемом опустилась па голову, оставив незащищенным овал лица; бледные щеки, растрескавшиеся губы, милый вздернутый носик. Волосы… Ее дивные волосы!.. В уголке левого глаза вырастает и медленно катится по щеке слеза.

В смятении гляжу на Ольгу, не зная, с чего начать. С этой девушкой мне суждено говорить часто и долго. Но этот первый разговор — самый трудный.

Семь часов спустя я нахожусь в кабинете начальника одного из контрольно-пропускных пунктов на западной границе. В эту самую минуту трейлер Никитина досматривают таможенники.

Досмотр закончен. До пересечения границы остаются считанные минуты. Наступает столь нужный мне момент полной расслабленности преступника: все позади, ничего изменить нельзя. Начальник КПП делает мне знак. Я встаю. Мой выход.