Мельник Акимович - Гранитный линкор

Углов обернулся. Перед ним, вытянувшись, стояла Елена Ильичева.

— Что у вас?

— Рация исправлена. Связь с Угрюмым установлена! — смело и радостно глядя на него, докладывала Лена.— Нам на помощь идут «Охотники»!

От неожиданности капитан не сразу нашел что сказать, потом схватил озябшую руку Лены.

— Спасибо! Выручила! — и, сдерживая радость, побежал на палубу.

Комендант оборонительного района Гранитный линкор седоволосый полковник Шредер, уткнув сухое неподвижное лицо в разостланную на столе карту, готовил новую операцию по захвату полуострова Угрюмый. Ему нужны были данные о советских силах, оборонявших полуостров, и особенно о наличии там продовольствия и боеприпасов.

Долговременная блокада Угрюмого с суши, воздуха и моря пока, кажется, нужного результата не дала. Русским удавалось снабжать гарнизон полуострова всем необходимым. Надо было помешать этому. «Ни один катер не должен пробиться с материка на Угрюмый,— такую задачу поставил Шредер перед своими моряками и летчиками.— Когда мы этого добьемся, нам нетрудно будет артиллерией и авиацией уничтожить их запасы на месте. Голодный матрос — не матрос, солдат без штыка и патронов — не солдат! Семин вынужден будет сдаться».

Теперь гитлеровское командование торопило Шредера с подготовкой к наступлению. Полковнику нужны были «языки». Но все попытки взять их боем кончались провалом. Охотники за «языками» нередко сами попадали к русским.

Полковник задумался. Зазвонил телефон. Шредер, не торопясь, взял трубку. Докладывал начальник штаба: «Русский катер «Охотник» номер пятнадцать идет курсом на полуостров Угрюмый».

Красный карандаш, зажатый в кулаке Шредера, резко треснул. Сквозь прищуренные ресницы в умных глазах блеснула решительность.

— Приказываю русский катер захватить. Личный состав взять в плен. Мне нужны «языки»! Много «языков»! — сказал полковник и положил трубку.

Три торпедных катера, выскочив из укрытой скалами небольшой бухточки, стремительно пошли в море. Обер-лейтенант Гопман до боли в глазах всматривался в гущу тумана. На его круглом, гладко выбритом лице, прокаленном северными ветрами, то и дело вспыхивала задорная улыбка. Настроение у Гопмана было превосходное. Полковник Шредер лично поручил ему захватить только что подбитый артиллерией советский катер.

— Вы лучший из лучших разведчиков Севера,— сказал полковник.— В ваши руки вверяю я это дело. Как опытный следопыт, вы должны понять, мне нужны точные данные об этом гнезде «черных дьяволов» — Угрюмом.

Да, обер-лейтенант это отлично понимал. Он доставит Шредеру советский катер номер 15 вместе с его командой!

Гопман нахмурился: размечтался, как фельдфебель о генеральском чине. Ведь он знает повадки «черных дьяволов»: умрут, а живыми не сдадутся. Но сегодня он одолеет их, хитростью возьмет. И станет капитаном.

Обер-лейтенант еще раз проверил боевую готовность экипажей и снова стал всматриваться в толщу тумана.

«А что если русский «Охотник» уже затонул? — холодок пробежал по телу Гопмана.— Тогда конец лаврам лучшего следопыта Севера! — Он посмотрел на часы.— Нет, напрасно волнуюсь!»

Обер-лейтенант приказал командирам развернуть катера по фронту и увеличить скорость.

Катера прочесали огромный участок моря, но советского «Охотника» не было. Гопман сам определил силу и направление ветра, рассчитал возможную точку нахождения катера: недалеко от берега. Катера устремились туда, но и там «Охотника» не оказалось.

Обер-лейтенант потерял всякую надежду разыскать советский катер. А ведь за поисками неотступно следил сам полковник Шредер! Чем мог порадовать его неудачливый на этот раз Гопман? Артиллеристы обманули полковника и его, обер-лейтенанта. Им спьяну померещилось, что они подбили русское судно.

Хмурый, злой, Гопман хотел уже возвращаться на базу, как вдруг совсем рядом из тумана выросло чужое судно. Чтобы не врезаться в него, катер, шедший на полной скорости, резко шарахнулся в сторону.

— Русский «Охотник»! — испуганно заорал наблюдатель. — Берегись!

— Наконец-то! — ухватившись за леер, обрадованно крикнул обер-лейтенант.— Теперь он в моих руках!

Подбитый «Охотник» беспомощно болтался на поверхности моря.

На расстоянии выстрела Гопман обошел вокруг «Охотника». Советский катер казался безжизненным. Гопман подошел ближе, вторично осмотрел «Охотник» со всех сторон. Теперь он хорошо видел заваленную мешками и ящиками безлюдную палубу, уныло склонившиеся стволы пулеметов и пушек. «Мертвые!»

И вдруг ружейный и пулеметный огонь с «Охотника» обрушился на ближний катер врага. Пушки ударили по дальним катерам.

От прямого попадания снаряда тонул один из дальних катеров врага, другой стремительно уходил к своему берегу, третий — командирский,— так же как и «Охотник», беспомощно болтался на поверхности моря.

Оба поврежденных катера молчали. Обер-лейтенант вызвал помощь и не терял надежды пленить советский катер.

— С левого борта противник! — звонко предупредил Углова рыжебородый сигнальщик.

— К бою! — скомандовал капитан.

Из рассеивающегося тумана со стороны вражеского берега кильватерным строем приближалось несколько групп катеров. Уже зловеще качались на взбудораженном море десятки языков скачущего пламени. Это противник вел огонь по североморцам.

Превосходство врага было очевидным. И все же капитан Углов решил принять бой. Он знал, что огневая сила «Охотника» в несколько раз больше огневой силы торпедного катера. Однако у противника численное превосходство...

Одна из вражеских групп пошла в обход североморцев. Две другие, развернувшись, стали охватывать «Охотник» в полукольцо. Положение становилось трудным. Противник осторожно приближался.

— Справа «Охотники»! — вне себя от радости крикнул сигнальщик.— Смотрите, наши!..

А через час «Охотники» осторожно вошли в небольшой залив и причалили к скалистому берегу. Это был изрытый снарядами и бомбами порт Угрюмого.

Дрожат от частых разрывов снарядов и мин тяжелые перекрытия в траншеях. Падают жесткие, холодные комья земли. Дробно стучат о каски мелкие камешки. Гаснут от сотрясения воздуха коптилки в землянках. И, кажется, нет конца канонаде. Прижались к стенам траншеи матросы.

— Эх, окаянный, опять разбушевался! — ежась от холода, пробурчал матрос, растирая побелевший мясистый нос.— Вот уже час целый...

— И все без толку, — замечает кто-то. — Ведь все равно нас отсюда не выкурить!

Санитары проносят убитого.

— Кто это?