Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов

Тогда Андрэ положился на случай, на свою счастливую звезду.

Когда все приготовления были кончены, он пошел с Фрикэ гулять по Монгомери-Стрит. Тут им вдруг пришла фантазия зайти запросто, как это принято у американцев, в «голль», или фойе меблированного отеля. Какой-то джентльмен с козлиной бородкой молча подал им плакат с объявлением, весь разрисованный яркими красками, с разноцветными буквами. Объявление гласило: «Исследователю! Пионеру! Рабочему! Горнопромышленнику! Охотнику! Решительно всем!!! Извещаем, что если кто жаждет успеха в скотоводстве, если кто желает получать высокие урожаи, если кто ищет здоровый климат, красивые ландшафты, разнообразных диких зверей, с красивым мехом, медведей и бизонов, — тот должен воспользоваться Северо-Западной железной дорогой. Она — единственная, пролегающая по самым чудным землям штатов, в которых самая низкая смертность: 1 на 88, тогда как в восточных штатах — 1 на 62, а в Европе — 1 на 42!!! Северо-Западная железная дорога!!!»

— Это как раз для нас! — засмеялся Андрэ, показывая объявление своему другу. — Значит, здесь еще есть бизоны, если только реклама не врет. Мистер Джонатан любит преувеличивать.

— Что это такое — Северо-Западная железная дорога?

— Вот погляди, здесь есть чертеж. Она проведена от озера Верхнего до Колумбия-Райвера на Тихом океане через самые дикие местности, в которых укрываются последние бизоны, загнанные краснокожими и белокожими охотниками. Здесь, между прочим, находится округ, где живет индейское племя «каменных сердец», с которым нам нужно будет хорошенько сговориться.

— «Каменные сердца»! Какое странное название!

— Это ветвь большого племени «плоскоголовых», или «змей». Они когда-то очень хорошо приняли канадских французов-трапперов и выказали во многих случаях такое презрение к смерти, такую стойкость к самым ужасным мучениям, что наши соотечественники дали им это французское прозвище, которое так за ними и осталось. Они в настоящее время довольно цивилизованны, благодаря католическим миссионерам, сумевшим в 1841 году обратить их в христианство. Они продолжают водить дружбу с белыми. В их язык вошло немало французских слов.

— На их землях много дичи?

— Вероятно, много, потому что они живут исключительно охотой.

— И вы думаете, что они нас хорошо примут?

— Наверное — как французов и как охотников.

— Значит, решено.

— Что решено?

— Если хотите, отправимся к «каменным сердцам».

— С удовольствием, дорогой Фрикэ.

Они вышли из «голля» и вернулись к себе в гостиницу.

На другой день они выехали из Сан-Франциско, но не по Тихоокеанской дороге, как первоначально намеревались, а сели в пульмановский вагон приморской ветви, идущей с юга на север параллельно Тихому океану, через города Сакраменто, Ред-Буфер, Южден-Сити, Салем, Портланд и Олимпию.

Яхта осталась в Сан-Франциско, где ей предстоял большой ремонт. Машина ее не могла не разладиться от десятимесячного плавания.

Спустя два часа друзья прибыли в Портланд, где остановились на несколько дней, чтобы сделать нужные приготовления и навести некоторые справки.

Прежде всего Андрэ установил, что сногсшибательная реклама Северо-Западной дороги нисколько не преувеличивала насчет бизонов, а это для него было главным. Но все-таки в информации содержалась и большая неточность, ибо дорога еще не была доведена до озера Верхнего, а только до Валлулы, небольшого поселения в трехстах километрах от Портланда. От Валлулы до местности, где жили «каменные сердца», Андрэ и Фрикэ предстояло еще проехать на лошадях двести двадцать километров. Железная дорога туда существовала пока только на бумаге. Но это не смутило друзей. Они не торопились, им было все равно как ехать, лишь бы интересной была охота. К тому же они узнали, что в Валлуле можно нанять и повозки, и упряжных лошадей, и верховых коней.

Чтобы уж потом не путаться и не сбиваться, Андрэ заранее начертил себе маршрут, от которого, впрочем, всегда можно будет отступить, если понадобится. Маршрут от Валлулы шел через форт Веллавеллу, городок Уэтсбург, Туканнор и Пэлуз-Фэрм на правом берегу Снэк-Райвера. Пэлуз-Фэрм на их пути был последним цивилизованным пунктом, после которого охотников ожидала ночевка под открытым небом. Но это их нисколько не смущало.

Известие об их отъезде в опасную экспедицию произвело большое впечатление на служащих в гостинице, где они остановились. В числе этих служащих был конторщик, канадец родом, с самого приезда оказывавший «французам из старой Франции» особенное внимание. Вместе с другим конторщиком, чистокровным янки, он помогал Андрэ составлять маршрут. Когда Андрэ произнес слово «Туканнор», клерк-француз вдруг перебил его.

— Слышите, Дик, — обратился он к товарищу-янки, — джентльмен хочет ехать в Туканнор.

— Слышу, — отвечал Дик, раскачиваясь в кресле-качалке и метко сплевывая на колонну слюну с табаком.

— Разве мародеры-«просверленные носы» не там оскальпировали мужчин и увели в плен детей и женщин?

— Нет. — отвечал Дик, — это было в Эльк-Сити, в Айдаго.

— Ну, так это там река вышла из берегов и смыла весь город?

— И это было не там, а в Льюизтоне, неподалеку оттуда.

— Между тем я точно помню, что в Туканноре что-то подобное случилось.

— Yes. Ковбои захватили город и три четверти домов сожгли за то, что жители не захотели дать им водки.

— Вот видите!

— Это было уже месяц тому назад. С тех пор деревянные дома отстроили заново, а из ковбоев повесили несколько человек. Даже телеграф теперь восстановлен.

— Все-таки, господа, вы примите меры. Ведь тут не Канада, где правительство хорошо обращается с индейцами и они друзья белым. Мне будет жаль, если с вами случится несчастье. Ведь мы одной крови!

— Спасибо, дорогой земляк, — проговорил Андрэ, пожимая руку конторщику, — мы будем осторожны.

Только еще через день друзья могли наконец выехать, доверившись пресквернейшей железной дороге, проведенной по левому берегу Колумбия-Райвера. Полотно было отвратительное, шпалы лежали почти без балласта. Поезд же был, впрочем, недурен. В Европе почти ничего не знают о пульмановских вагонах, называемых по имени их изобретателя и принятых почти на всех американских дорогах. Это настоящие салоны в двадцать пять метров длины, с раздвижными креслами, расставленными одно против другого и на ночь сдвигающимися, так что получается великолепная постель с матрасом, подушками, простыней и одеялом, содержимыми в безукоризненной чистоте.

Из вагона можно пройти в курильню, в умывальню со свежей водом, мылом, полотенцем и т. д. и, наконец, в ватерклозет. Все вагоны соединены между собой тамбурами, так что можно свободно и безопасно передвигаться по всему поезду. Наконец, на дальних линиях к поездам прицепляются особые вагоны-рестораны, заменяемые при небольших перегонах вагонами-буфетами.