Путь некроманта (СИ) - Траймер Таша "Таша Траймер"

Исчезло ощущение тревоги. Старое кладбище мирно дремало под сенью высоких трав, кустов и плющей, его покой вновь казался нерушимым, а сам некромант чувствовал в нем родственную, глубокую, неподвижную силу. Ту, что гнетет сыновей светлых богов, но притягивает подобных ему.

Перед дорогой в город требовался отдых, и ничто не способствовало ему больше, чем эта сила. Дьюар приметил удобное местечко неподалеку, где между покосившихся от времени надгробий упало сухое дерево. Вполне удобное, если сравнивать с каменистой обочиной дороги, незаметное со стороны ворот и даже относительно чистое — для привыкших к дорогам путников вполне себе пригодное. Дьюар присел, поспешно вытирая и пряча кинжал. Главный рабочий инструмент некроманта, как-никак, всегда должен находиться в порядке — это не просто разделочный нож, а истинный артефакт, весьма ценный притом. Затем критически осмотрел жертвенную ладонь. Порез вышел совсем небольшим, удачно пролегая так, что даже пальцами двигать не мешал, и должен был затянуться вскорости. Магия крови, мощная и опасная, поддалась ему. В этот момент Дьюар чувствовал почти тот же восторг, как в детстве, когда ему впервые удалось оживить мертвую ворону — ненадолго и без определенной цели, но зато самостоятельно. Пусть это и стоило множества сил, пусть платить приходилось не чем-нибудь, а своей кровью, ощущение чистой первозданной силы окупало все с лихвой.

Эльф прикрыл веки, позволяя себе ненадолго расслабиться. От слабого ветерка над головой шуршали листья, умиротворяя возбужденное сознание, и этого хватило, чтобы усталость одержала верх. Он погрузился глубоко в свои мысли, почти позабыв о том, где находится, покуда из этого состояния его не выдернуло сразу две вещи: резкий сладковато-гнилостный запах и хруст веток. Если второе он мог объяснить ветром или мелкой живностью, вновь почувствовавшей безопасность окрестностей, то первое вызвало легкий ступор. Тягуче, тошнотворно пахнут несвежие мертвецы, их запах был хорошо знаком Дьюару, но сейчас, посреди пустого кладбища он показался неуместен. Его не должно быть у годами мирно спящих могил, если только…

Некромант резко вскинулся, забыв и про сонливость, и про саднящую ладонь. Догадка оказалась верной: покачиваясь, перед ним стоял еще один оживленный проклятьем труп, в помутневших глазах не было ни капли сознания, но руки и ноги двигались, грозя разорвать неосторожного живого. Он был меньше предыдущего, наверняка смерть забрала его еще подростком, хотя тронутое разложением лицо и выглядело неопределенно, но рост решал немного, и в рукопашной схватке мертвец все равно одержал бы верх над тщедушным эльфом. Некуда даже было отступить, за спиной возвышалось внушительное надгробие, не было времени на вызов Ловцов, и впервые за этот день Дьюар ощутил подступающий к горлу страх. Первая победа, обернувшаяся жестоким поражением — что может быть глупее?

Послышалось ржание. Дьюар вспомнил, что так и не привязал Шиморка, но теперь это оказалось даже на руку: хоть кто-то сумеет уйти невредимым. Эльф хоть и злился на животное за последние гнусные выходки, вовсе не желал ему стать кормом чудовища. А Шиморк… Черная тень, заметно возвыщающаяся над кустами, метнулась не назад, к воротам, а навстречу. Теперь осторожные шаги мертвеца заглушил громкий топот подкованных копыт, выбивающих искры из плоских камней на дорожке, а через пару мгновений мощное тело сшибло умертвие, с хрустом потоптавшись по нему ногами. Гуль барахтался, вдавленный в землю, скреб конечностями, с корнем выдирая траву, но подняться на переломанных костях уже не мог. Дьюар не успел и дух перевести, как все закончилось, стоял и хватал ртом воздух, совершенно ошарашенный.

Конь фыркнул. Снова насмешливо, словно утверждая: «Ты без меня никуда».

========== Тепло твоего сердца (часть 1) ==========

Комментарий к Тепло твоего сердца (часть 1)

Что значит – быть некромантом?

Дьюар обучается этому ремеслу без малого девять лет, но до сих пор так и не нашел ответа. Он отчаянно ищет собственный путь, отличный от пути наставника, но опасности и сложности, которые его подстерегают, порой невозможно преодолеть в одиночку.

Дьюар и Марелла, обложка и фотоарт - https://sun9-25.userapi.com/c853524/v853524613/230d3e/lrQ6N1pkDw0.jpg

Эдория оказалась капризной, как знатная девица на выданье. Это был самый южный порт империи и самый разномастный город, на узких улочках которого порой мирно — а порой и не очень — соседствовали бедные рыбацкие домишки и дорогущие двух-а то и трехэтажные таверны, лавки, бордели, а где-то между причалами и лавками тянулись нескончаемые шеренги складов. Это был город, в который ехали все — поторговать, найти корабль в южные земли или нанять дешевую прислугу, но при этом никто не хотел здесь жить. Переменчивая, то слишком жаркая, то слишком холодная погода, постоянный запах рыбы над улицами и удаленность от столицы сделали свое дело, превратив Эдорию в место временного паломничества.

Дьюар не знал, для чего они с учителем приехали сюда, но уже давно был наслышан о странностях здешних нравов, широте рынка и доступности эдорских девушек. Все эти богатства предоставились ему в полной мере, смутив шальное юношеское воображение в тот момент, когда наставник неопределенно махнул рукой, позволяя идти, куда вздумается, лишь бы не путался под ногами. Улицы манили своей шириной и неизвестностью, приоткрытые двери таверн соблазняли восхитительными запахами, а день меж тем только начинался.

Резвый ветер нес с побережья запахи свежей рыбы и моря. Ведомый им, Дьюар вскоре добрался до центральных улиц, где Эдория представала во всем своем многообразии. С одной стороны, на дальнем возвышении, виднелся шпиль, метящий в самое солнце — дом наместника выделялся среди прочих с самого первого взгляда, а стоило подойти поближе, как бросались в глаза громадные беломраморные колонны, подобных которым не было во всей Эдории, и неумеренная лепнина, густо оплетавшая стены. Напротив словно из самой земли вырастал храм Четырех богов. Грузный, основательно угнездившийся посреди площади и призванный наводить трепет, он сурово смотрел сквозь узкие окошки, в которых мелькали огоньки-зрачки. По обе стороны от высокого крыльца из стены выступали четыре статуи, возвышающиеся на два человеческих роста. С удивительным тщанием неизвестный мастер вытесал каждый колосок в косах матери-Магдары, каждую чешуйку на доспехах защитника-Альроя, изгибалась, как живая, каменная кошка у ног вечно юной Синари, едва не шелестели страницы в книге Кальвея, и все они казались почти ожившими, готовыми вот-вот сойти на площадь и одарить город дуновением божественной мощи. Дьюар задержался, рассматривая изваяния, выискивая в каменных лицах то, за что их крепко невзлюбил наставник, и находя лишь преданную веру мастера. У ног статуй рассыпались свежесрезанные цветы, из окон храма, распахнутых по случаю хорошей погоды, долетали запахи благовоний и пение, причем то были единственные голоса, что слышались на улице — не иначе как большинство жителей преданно посвящали утренние часы молитвам, бросив все прочие дела. Дьюар подивился про себя, но внутрь он так и не зашел, свернув на соседнюю улицу, уходящую вниз, к торговым кварталам.

Требовательный кошачий мяв донесся до него из открытых ставень «Большой креветки Богора». Дьюар огляделся по сторонам, но «малой» нигде не увидел. Да и саму эту «креветку» он вообще представлял смутно — лишь по рассказам много путешествовавшего отца — и страшное, изогнутое закорючкой существо, распластавшееся на вывеске трактира, не признал. Оно, все в потеках бурой краски, вид имело жуткий, а огромные усищи и подавно придавали схожести с каким-нибудь загранным гадом, что только и ждет, как бы сожрать душу или высосать кровь из наивной жертвы. Юношу передернуло.

Он прошел бы мимо, если бы не запах. Откуда-то из нутра таверны тянуло ароматом печеной рыбы с незнакомыми пряностями — так восхитительно, что желудок не замедлил отозваться голодным ворчанием.

«Ну ладно, — подумал Дьюар, поднимаясь на крыльцо, — не это же безобразие с вывески они подают на стол».