Василий Веденеев - Искатель. 1986. Выпуск №3

— Говорите, критикуйте.

Что ж, если он желает… Если ему ничего не стоило за считанные дни изменить то, над чем я работал до изнеможения месяцы. И не только я… Нет, вовсе не поэтому (хотя и поэтому тоже), а просто, чтобы не поддаться иллюзиям, я стал возражать:

— Если в кровь поступит меньше тестотерона, а в кишечник — меньше желчи…

— Не с того конца. Избыток фомопсирозы возместит потери.

— Ослабленная деятельность гипофиза…

— Не будем терять времени. Вы же видите, мы активизируем его другим гормоном, а тормозить будем за счет вот этого кофермента.

Безукоризненно ровный длинный палец ткнул в другое место формулы.

Однако в меня уже вселился бес упорства, что новому директору, видимо, было на руку. Темные глаза смотрели понукающе.

— Вот еще…

Он мгновенно разбивал одно мое возражение за другим.

Я пожал плечами:

— Не знаю, как вам удается… Но в моих опытах агрессивность неизбежно вызывала неприемлемые стычки внутри стада, а уменьшение агрессивности вело к пассивности всего организма, всех его систем, к замедленности физиологических процессов и в результате — к снижению жизнестойкости. Я же не случайно назвал определенную совокупность генов и ферментов полигеном «Л»…

Недосказанности просто не существовали для него. Достаточно было произнести несколько слов, как он уже воспринимал мысль собеседника. Снова и снова я вспоминал Виктора Сергеевича. Нет, пожалуй, и он не выдержал бы сравнения.

— Вы хотите сказать, что наткнулись на кажущееся неразрешимым противоречие природы, которое выражается, между прочим, и в законе лидерства: существует оптимальное число лидеров для каждой популяции. Если их становится больше, популяция погибает.

— Кроме человеческой, — вставил я.

Он понял мое желание спорить, и его красивое холодное лицо чуть отеплила улыбка:

— Разумеется. В человеческом обществе социальные законы, как известно, действуют сильнее биологических. Вы прекрасно знаете, что мы говорим о мире животных, из которого вышел и человек.

— И теперь пытается переделать мир, из которого вышел и к которому по-прежнему принадлежит. Но, как вы правильно заметили, мы наталкиваемся на неразрешимые противоречия…

— Во-первых, я сказал «кажущиеся неразрешимыми». Во-вторых, вы не оставляли попыток их разрешить. Именно поэтому вы мне подходите, и мы сработаемся.

«Как он похож временами на Виктора Сергеевича, — думал я. — Похож — и не похож. Есть в нем что-то притягательное и что-то настораживающее…»

Я присматривался к нему, чувствуя, как меня начинает бить дрожь, и стараясь, чтобы он не заметил. Откуда эти мощные плечи и безукоризненно правильные черты, эта поразительная быстрота мышления. Неужто?..

Тревожная догадка опалила меня гак жарко, что, кажется, пробилась румянцем к щекам Через секунду все мое лицо пылало «А если это тот, о котором я спорил с Виктором Сергеевичем? А если это искусственное существо, синтезированное в лабораториях, — сигом? Неужели только так можно преодолеть барьер, вырваться из-под власти законов живой природы, неистребимо записанных химическим и физическим языком в самой нашей структуре, в веществе, из которого созданы наши организмы, в импульсах, которые бегут по нашим нервам, в гормонах, которые разносит кровь? Вырваться — и стать истинными лидерами, властелинами над самой природой, изменить ее так, как нам нужно, и повести за собой туда, куда захотим? Но ведь был же человек Виктор Сергеевич, просто человек! Разве сам факт его существования не доказывает, что люди могут обойтись без сигома?..»

— Что с вами, Борис Петрович? Душно? Почудилось что-то? Вы еще не совсем оправились после болезни, пойдемте.

Он увлек меня через тамбур в коридор. Его ботинки гулко стучали по каменному полу, а мне казалось, что они сотрясают все здание…

Журнальный вариант.

Политическая полиция, занимавшаяся в буржуазной Польше борьбой с левыми силами.

Немецкая пограничная охрана.

Отделение абвера.

«Линией Сталина» фашисты именовали ряд укрепленных районов по линии государственной границы, существовавшей до сентября 1939 года.

Так в простонародье называли дифтерит.

Солдат (польск.).

Все для Германии!

Тюрьма в Варшаве во времена режима Пилсудского.

Доверенное лицо (польск.).

Еврейское название обшитой мехом бархатной ермолки.

Мелкая разменная монета в Польше в конце XVII века.

Казначей польского королевства в средние века.

Первый министр саксонского курфюрста Августа II, бывшего одновременно и польским королем. XVIII в.

Слава Иисусу Христу! (польск.).

Журнальный вариант.