Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2

— Но почему же?

— Потому что мне известно, как это делается.

— Неужели? — еле выдавил из себя удивленный Пендер.

— Ну конечно. И это совсем нетрудно.

— Откуда вам известно? Надеюсь, вы сами еще не пробовали этим заниматься?

— Ну, не обязательно пробовать, — ответил незнакомец. — Моя методика не нуждается в экспериментах. Она прекрасна сама по себе.

— Не очень-то верится, — отпарировал Пендер. — В чем же заключается ваша удивительная методика?

— Надеюсь, вы понимаете, что я не могу всего раскрыть, — произнес незнакомец и снова уставился в глаза Пендера. — Это может быть небезопасно. Вы выглядите довольно безвредно, но кто мог выглядеть безвреднее, чем Криппен? Никому нельзя доверить абсолютной власти над жизнью других людей.

— Ну знаете, — вскричал Пендер, — мне бы и в голову не пришло кого-нибудь убивать.

— А в этом случае наверняка бы пришло, — ответил незнакомец, — то есть если бы вы были уверены, что вам ничего не грозит. Впрочем, как и каждому. Как по-вашему, почему закон создал вокруг убийства все эти искусственные барьеры? Именно потому, что в противном случае каждый бы их совершал: это так же естественно, как дыхание.

— Но это же абсурд! — вскричал раздосадованный Пендер.

— Вы так считаете? Впрочем, так ответило бы большинство людей. Но я бы им не поверил, хотя бы потому, что сульфат тенатола можно купить в любой аптеке за несколько пенсов.

— Сульфат чего?

— Ну вот! Вам уже кажется, что я проболтался. Речь идет о смеси этого сульфата и еще одного или двух составных компонентов — всех одинаково дешевых и одновременно таких же доступных, как и этот сульфат. За девять пенсов вы можете приобрести такое количество этой смеси, что можно отравить целый кабинет министров. Надеюсь, даже вы не назвали бы преступлением избавление от всех наших министров, да еще таким дешевым способом, не правда ли? Но, разумеется, этого нельзя делать одним махом. Было бы несколько странным, если бы во время купания они все одновременно отправились на тот свет.

— А почему во время купания?

— Видите ли, горячая вода способствует действию этой смеси. Во всяком случае, от нескольких часов до нескольких дней после принятия. Происходит простейшая химическая реакция, и никакой анализ не способен ее раскрыть. Внешне все напоминает сердечный приступ.

Пендеру стало не по себе. Он смотрел на своего собеседника, и его улыбка ему откровенно не нравилась — в ней были не только ирония, но самоуверенность, почти насмешливое торжество! И еще что-то, чего Пендер не мог бы даже определить.

— Вы знаете, — продолжал незнакомец, вытащив из кармана трубку и набивая ее, — как это ни странно, но часто приходится читать о трупах, найденных в ваннах. Слишком часто. В конце концов, убийство имеет в себе какое-то очарование. Это начинает кружить человеку голову, то есть, вы понимаете, я только предполагаю, что так происходит.

— Очень может быть, — вставил Пендер.

— Вспомните отравления Пальмера, Джесин Готфрид или Армстронга. Нет, я бы не доверил рецепт этого препарата никому, даже такому добродетельному молодому человеку, каким мне кажетесь вы.

Длинные белые пальцы крепко примяли в трубке табак и зажгли спичку.

— А вы сами как? — спросил уязвленный Пендер. В конце концов, определение «добродетельный молодой человек» вряд ли кому-нибудь понравится. — Уж если никому нельзя доверить…

— То и мне нельзя, не так ли? — закончил вопрос Пендера его собеседник. — Может, вы и правы, но сейчас нет смысла над этим задумываться. Уже поздно. Это ужасно, но это так. Во всяком случае, вы можете быть спокойны, что со мной ничего не случится. Господи, уже Рагби. Мне пора выходить. Здесь у меня маленькое дельце.

Он встал, отряхнулся, застегнул плащ и натянул потертую шляпу почти на свои загадочные стекла. Поезд замедлил ход и остановился. Коротко бросив «спокойной ночи», незнакомец, криво улыбаясь, вышел из купе. Из окна Пендер видел, как он пересек в мелком моросящем дожде перрон и исчез из круга света, отбрасываемого газовым фонарем.

«Сумасшедший или что-то в этом роде, — подумал Пендер с приятным чувством облегчения. — Слава богу, теперь я один в купе».

Он снова взял, в руки детектив, однако мысли его продолжали кружиться вокруг незнакомца.

«Как назывался этот препарат, о котором он говорил?»

Однако, как ни напрягал Пендер свою память, он так ничего и не смог вспомнить.

Только вечером следующего дня Пендер увидел этот газетный заголовок. Он купил «Стандард», и глаза его споткнулись на слове «ванна». В другое время он вообще бы не заметил этой маленькой заметки.

«БОГАТЫЙ ФАБРИКАНТ УМИРАЕТ В ВАННЕ. ТРАГИЧЕСКОЕ ОТКРЫТИЕ ЖЕНЫ.

Печальное открытие сделала сегодня ранним утром миссис Бритлис, жена главы известной фирмы «Бритлис инженеринг уорк» в Рагби. Поскольку ее муж, которого за час до этого она видела целым и невредимым, не явился в обычное время к завтраку, она отправилась его разыскивать. После того как в ванной взломали дверь, оказалось, что господин Бритлис лежит мертвым в ванне и что смерть наступила, по мнению доктора, полчаса назад в результате сердечного приступа».

«Какое удивительное совпадение, — подумал Пендер. — В Рагби. Очевидно, мой таинственный попутчик заинтересуется этим случаем. Кстати, интересно, какие дела он там устраивает?»

Давно известно, что если человек обратил внимание на какое-нибудь совпадение, то оно начинает просто преследовать его. Если человек узнает, что у него хронический аппендицит, ему сразу начинает казаться, что все газеты полны историй о людях, страдающих хроническим аппендицитов и о смертельных исходах этой болезни, что все его знакомые знают людей, которые умерли от этого или, наоборот, вылечились гораздо быстрее, чем он. В каждом журнале, который он берет в руки, он видит статьи о победах современной хирургии, а также обширные описания на тему аппендицита у обезьян и людей. О приступах аппендицита, по всей вероятности, пишется всегда, однако человек обращает на это внимание только тогда, когда его мысли на это настроены. Во всяком случае, Пендер именно так объяснял себе необычайно частые инфаркты во время купания.

События эти преследовали его на каждом шагу. Очередность происходящего всегда была одна и та же — горячая ванна, мертвое тело, следствие. И всегда один и тот же диагноз врача: сердечный приступ, вызванный нахождением в слишком горячей воде. Пендеру стало казаться, что лежать в горячей ванне — вещь вообще опасная. Сам он начал принимать ванны все холодней и холодней, и в конечном итоге они перестали доставлять ему удовольствие.