Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 10

Поскольку буран уже стих, приор Ройд приказал немедленно запрячь лошадей и зажечь факелы, после чего в сопровождении пяти проводников и двух монахов отправился в ночной путь прямо по снежной целине.

Монахи в торговом отделении оказались весьма расчетливыми людьми, что и неудивительно. Они уже собрались в комнатах людей из Альянса, готовые обратиться к ним, если возникнет срочная необходимость.

Пиаски и его товарищи быстро обсудили и составили список требований, касающихся деревни, которую они собирались основать, и других материй, относящихся к будущему переселению. Они все сплотились, чтобы вместе идти к общей цели. По крайней мере такое впечатление от них сложилось у Лоуренса.

Что до самого Лоуренса – он должен был рассказать все до мельчайших подробностей, что знал о волчьих костях, а потом присматривать за правильным использованием этих сведений. Связи между Торговым домом Джин и компанией Дива, денежные потоки, перевозка товаров, то, как легенду о костях воспринимают в Кербе… даже Хоро с Коулом вложили в общий котел то, что узнали за время своих странствий.

Все были по колено в делах, готовясь к предстоящему сражению с монастырем. Торговое отделение охватила таинственная, возбуждающая атмосфера.

Посреди обсуждения Хоро ушла, чтобы рассказать Хаскинсу о происходящем.

Было уже поздно, и Лоуренс изрядно устал, когда она вернулась с ответом. Хаскинс извинялся, что ничем не смог помочь… после этой весточки Лоуренсу точно не удалось бы заснуть, даже если бы ему хотелось.

– Мы теперь совершено бессильны.

Уже подступал рассвет, когда Хоро самоуничижительным тоном произнесла эти слова. Каждый из тех, кто здесь находился, выполнил отведенную ему задачу и был полностью в курсе происходящего. Здесь же находились и те, кто могли наилучшим образом воспользоваться результатами этой подготовки.

Слова Хоро прозвучали немного тоскливо, но откровенно. Даже ее острые как бритва клыки и когти, скорее всего, не могли уже повернуть вспять волну, поднятую этим скоплением умов. У человека есть талант объединять колоссальные возможности людей разных рас и с разным прошлым во имя достижения общей цели – талант, которым не обладает ни одно животное.

Легкая улыбка расплылась у Хоро на лице, когда она смотрела на членов Альянса, побежденных усталостью и спящих повсюду в комнате. Возможно, она даже чуточку им завидовала.

– Хех. Стоит мне устать, и я поддаюсь чувствам.

Полностью выдохшийся Коул съежился в комочек у стены. Лоуренс обвил рукой плечи Хоро и привлек ее к себе. Чистое голубое небо за окном обладало какой-то притягательной красотой. Если и есть такой день, когда все должно идти гладко и точно по плану, то он должен быть таким, как этот.

Хоро тоже вскоре уснула; потом и Лоуренс незаметно для себя последовал ее примеру. Но кто-то громко кричал от входа в отделение, так что Лоуренс был не вполне уверен, что спит.

– Они идут! Люди от главного монастыря идут!

Главное здание монастыря было сооружено посреди луга – отличное место для строительства. Группу людей, идущую со стороны того луга, заметить очень легко, и так же легко догадаться, что эта группа – от главного монастыря.

Подняв голову и осознав, что услышанное – не сон, Лоуренс вскочил и побежал к входу. Многие торговцы уже были там; они выстроились по обеим сторонам улицы и вглядывались в бескрайнюю пустоту, через которую шла дорога к главному зданию монастыря.

– …Еще не приехали, что ли?

– Шшш!

Несколько подобных реплик раздалось в толпе, а потом она вся затихла. В тишине раздался стук лошадиных копыт; с постоялого двора один за другим вышли представители Альянса с таким видом, будто они прождали всю вечность.

Хотя Лоуренс и остальные освободили проход, вышедших почти полностью окружили другие торговцы с их природным любопытством. Тем временем стук копыт становился все громче – и резко стих. Прямо у постоялого двора.

Перед торговцами стоял громадный конь, которого держали в поводу двое.

– Я посланец аббата, – заявил сидящий на коне рослый мужчина в длинном, закрывающем ноги плаще с меховой оторочкой. Его капюшон был надвинут так низко, что лица не разглядеть. Но не одеяние всадника удивляло сильнее всего.

Странным было то, что он прибыл один, в сопровождении всего лишь двух провожатых, но при этом говорил так надменно и даже с коня не сошел. Все, включая Лоуренса, полагали, что сюда явятся с бледными лицами все высшие чины монастыря, включая аббата.

– Спасибо за визит. Если не возражаешь, пройдем внутрь.

Элегантно одетый торговец произнес эти слова с учтивостью, выработанной, должно быть, годами; они заметно выделялись на фоне гомона прочих собравшихся вокруг людей. Постоялый двор тем временем уже готовился принять гостя. Выплывающие наружу ароматы пищи дразнили голодные животы тех, кто всю ночь оставался на ногах.

– В этом нет необходимости, – твердо ответил всадник. Из-под плаща он извлек письмо, прицепил к хлысту возле седла и подал на хлысте торговцу из Альянса с такой торжественностью, будто это был королевский приказ.

– Вот ответ аббата. Мы, слуги Господа, не склоним головы перед чужеземными варварами. Никогда! Мы выплатим налог королю и будем продолжать молиться Господу, как молились прежде.

Как только недоумевающий представитель Альянса взял в руки письмо, посланец аббата ударил коня хлыстом. Конь развернулся, провожатые поспешно вцепились в поводья.

Посланец даже не попрощался. Все, что услышали Лоуренс и остальные, – стук копыт; все, что увидели, – лошадиный круп. Повисло потрясенное молчание.

– Да что вообще происходит?

Неясно, кто именно произнес эти слова, но это и не имело значения. Они отразили мысли абсолютно всех, кто здесь собрался. Письмо, адресованное четверке круглого стола, было тут же вскрыто. Как только один человек его прочитывал, тут же передавал следующему, и так до тех пор, пока его не прочли все четверо. После этого на их лицах осталось лишь замешательство.

– Дурость какая… Неужели им хватит денег, чтобы уплатить налог?

Этих слов всем окружающим вполне хватило, чтобы понять, что было в письме. Поднялся гомон; все разом заговорили друг с другом. Но никаких путных выводов из этого гомона родиться не могло. Все знали, что монастырь всего лишь продолжает упорно вести проигранную войну.

– Невозможно… о чем они вообще думают? Они что, верят, что король будет их защищать, пока они покорно платят налоги? Уж он-то даст им меньше защиты, чем кто бы то ни было…

Чтобы выплатить сегодняшний налог, монастырь готов был опустошить все свои кладовые – и это ради короля, который уже долгое время вымогал у него деньги.