Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08

Затем человек, стоявший за дверью, резко и сильно ударил в нее плечом. Сорвавшаяся цепочка больно щелкнула Аркадия по правой скуле.

Он устоял, но обеими руками схватился за щеку. Второй удар, уже по левой скуле, свалил его на пол.

Это был чистый нокаут.

Очнулся Липкин крепко привязанным к стулу. Раиса сидела за столом и что-то писала.

Кроме хозяев в комнате было еще двое гостей. Двое крепких мужчин разного возраста.

Одного из них Аркаша точно знал. Это был тот, кто заказывал спектакль с Павленко. Тот, кто платил артисту деньги за роль Шама. И это тот, от кого он бегал последние два месяца.

Лобачев заметил, что Аркадий очухался, и подошел к нему.

— Очень хорошо, что вы ожили, молодой человек. Так не хотелось прощаться, не заглянув вам в глаза. А теперь можно завершать пьесу. Саша, этот артист будет нам мешать. Ты успокой его навсегда.

— Кляп, что ли, ему соорудить?

— Кляп — это временно и не очень надежно. А актер больше никогда нам не будет нужен. Возьми вон тот большой красивый пакет и прихвати веревочку. Действуй, Саша!

Караваев работал основательно. Поскольку веревки нигде не было, он огляделся, подошел к подоконнику и резким движением оторвал провод от утюга, недавно привезенного Галаевой из Химок…

Затем он надел на голову Липкина пакет и аккуратно на два узла завязал провод на его шее.

Отступив на два шага, Караваев посмотрел на свою работу и начал машинально вытирать об себя руки, будто они были в крови.

Но этого ему показалось мало, и он побрел на кухню к умывальнику.

Лобачев встал между Раисой и Липкиным, который дергался, вдыхая последние глотки воздуха.

— Продолжаем, госпожа Галаева. Итак, пишем с новой строки: «Не желая участвовать в гнусной деятельности гражданина Савенкова и возглавляемой им фирмы «Сова», я заявляю…» Пишите, Раиса, пишите. Или вы тоже хотите сыграть в пакетик?

Странный шум на кухне не насторожил Лобачева. Он подумал, что Саша переволновался, потерял координацию и смахнул что-нибудь на пол.

Лобачев собирался продолжить диктант, но в этот момент в комнату ввалился Игорь Савенков, тащивший перед собой обмякшего Караваева. За ним проскочил Ермолов, который, расставив руки, начал медленно подходить сбоку.

Лобачев сразу же узнал Савенкова. Он видел его всего один раз, тогда на даче, в Валентиновке. Видел через щель в калитке и запомнил. Крепко запомнил.

За две секунды мозг Лобачева просмотрел все возможные варианты действий. Он сообразил, что ему не успеть вытащить свой пистолет. Савенков четко держит его на мушке своего «Макарова».

А «Макаров» ли это?

Лобачев даже подался вперед, вглядываясь в знакомые очертания.

— Спокойно, Лобачев, Не делай резких движений. Я сегодня очень нервный. Я и выстрелить могу. Прошу вас, Раиса Павловна, отойдите к окну.

Савенков отпустил Караваева, и тот рухнул у его ног. Видимо, на кухне Ермолов приложил его очень капитально.

У Лобачева в мозгу стучала только одна мысль: «Это у него не «Макаров’’, а детская игрушка. Это муляж. Отверстие в стволе слишком узкое. Это игрушка или, в крайнем случае, газовый пистолет. Сейчас мы все это и проверим».

Федор отскочил в сторону от приближающегося Ермолова и закинул правую руку за спину, пытаясь извлечь свой пистолет.

Почти сразу Лобачев увидел вспышку и почувствовал, как сотни колючих снежинок впиваются ему в шею, в подбородок, в щёки.

Ему не было больно. Просто мгновенно все потемнело перед глазами, и он начал проваливаться в теплый водоворот. Он уже не услышал командного крика Савенкова: «Всем на улицу! Липкина немедленно вынести. Двери не закрывать».

Сам Савенков рванулся к окну, где, чуть пошатываясь от едкого газа, стояла Галаева. Одним ударом Игорь разбил стекло и вышиб раму. Потом он перевалился через подоконник и свалился на землю, увлекая за собой уже обмякшую Раису. Откашлявшись и протирая глаза, она минуту лежала под яблоней.

А Савенков встал и, видя, что Галаева тоже в достаточно сносном состоянии, спросил:

— Вы, Раиса, обойдите дом, посмотрите, что там с Липкиным. А я опять в окно полезу. Нам не нужны трупы.

В комнате гулял сквозняк, и атмосфера была уже достаточно приемлемая. Дышать можно, хотя и не очень приятно.

Игорь прежде всего отбросил от Лобачева пистолет, который тот успел-таки вытащить.

Затем он открыл второе окно и обернулся на звук шагов. Это был Ермолов с красными и чуть-чуть шальными глазами. Он тоже получил свою порцию дурмана. Газовый пистолет оказался очень крутой штукой.

В руках Ермолов держал провод от утюга и веревки, которыми еще недавно был связан Аркадий Липкин.

— Задачу понимаешь правильно, — попытался пошутить Савенков. — Сейчас будем вязать злодеев. А что с Липкиным?

— Живой он, живой. Актер всего три минуты в пакете проскучал. Сейчас дамы его обхаживают. Раиса ему легкие продувает. Методом «рот в рот».

— Ты, Илья, оттащи этого молодого на кухню и, будь другом, принеси мне из машины диктофон. Вдруг у нас с ним беседа получится?

Только через двадцать минут Лобачев пришел в себя.

К этому времени приехали Олег и Настя.

Вся компания, предусмотрительно отойдя от окон, вполголоса обсуждала детали сегодняшних приключений.

Первое время задержанные молчали. И вдруг неожиданно заговорил Лобачев. Он не очень надеялся на успех, но все же решил предпринять попытку:

— Зря вы, ребята. Вы допустили ошибку, Савенков. Не стоило так со мной обращаться.

— Это что, опасно для меня?

— Опасно! И даже очень опасно. Вы вспомните, как обстоят дела. Панин на свободе, а Рогулин ушел в мир иной.

— Это Слесарь, что ли?

— Да, он. Очень крепкий был человек, и в нужный нам момент его сердце остановилось.

— Так его, стало быть, убили?

— Очень может быть.

— Прямо в прокуратуре?

— А почему бы и нет?

— Уж не сам ли Корноухов?

— Вы умный человек, Савенков. Вот вы и сами догадались, что у меня высокие покровители. Хорошо, что вы сами так много знаете. Меня лучше не трогать.

— Мы, Лобачев, много знаем. Вот вы сегодня утром женщину убили, в Старыгинском переулке. Это что, тоже наводка Бориса Петровича?

— Его вам не достать! А вот я крепко его держу в руках. Он все сделает, чтобы освободить меня. А вам будет плохо!

— Вот вы пугаете меня, Лобачев, а я не боюсь. Вы мне напоминаете Джека Потрошителя из музея мадам Тюссо. Страшная фигура, но сделана из воска. Чего таких бояться?

В этот момент к дому подъехали сразу три машины. Савенков понял, что скоро их беседу прервут. Он снял газетный лист, прикрывавший диктофон.