Сергей Гомонов - Душехранитель

«Откуда я знаю все это? Откуда?» — и с этими вопросами, адресованными себе самой, девушка задремала.

Воскресли образы и события вчерашнего дня. То, что прошлой ночью она никак не могла вспомнить. Страшная весть об отце, обморок, странный сон, пробуждение в Сашиной квартире, безумный побег, трупы Дарьи и Артура… Да, Артур не любил свою хозяйку. Вернее, даже не так: он презирал всех женщин, Ренату же — как одну из самых ярких представительниц слабого пола, избалованную, капризную, ветреную… Артур не произносил этого вслух, но ясно давал понять, как относится к своей подопечной. Единственная дочка, любимое чадо вдового полковника. Еще бы! Завидовал, наверное, благополучию их семьи. Молодой еще был, не успел выработать в себе циничный «иммунитет» к богатеям… И все-таки Ренате было жалко, что Артура убили. Убили из-за нее. Девушке ясно представился облик погибшего защитника: печальный разрез бархатно-карих глаз, взгляд исподлобья; черные, коротко стриженые волосы; смуглая кожа; красивая форма рта… Его не портили даже чуть оттопыривающиеся узкие уши, за что Дарья дразнила его вредным эльфом. Симпатичным был парнем Артур Серпиных, даже красивым. Женщины его любили, он же постоянно подтрунивал над их слабостями. Только к Дашке относился, пожалуй, с теплотой, называл ее «мой друган». Таков был стиль жизни Артура. Теперь он мертв, не дожил до двадцати семи… Три года они с Дарьей охраняли Ренату, а знали друг друга и того больше, со школьной скамьи: даже в секции восточных единоборств Даша и Артур всегда ходили вместе. Знать бы заранее…

А папа… Кто теперь похоронит его? И будет ли расследование убийства? Вряд ли… Назовут «глухарем» да и забудут.

Ренате хотелось свернуться в клубочек, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость… Знакомо ли им, преследователям, такое слово? Жестокая штука — жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма. Её всегда так любили, так берегли, что окружающая действительность казалась девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. Что за потрясения случались на пути принцессы Ренаты Александровны Сокольниковой? Неудачно подобранный фасон платья? Школьные ссоры с любимой подружкой Марго (и непременным примирением в итоге)? Трагедии, конечно, были, но то ведь в несознательном детстве: смерть бабушки, например, или гибель мамы во время родов, когда умерли оба — и она, и Ренатин братишка… Было еще разочарование на любовном фронте из-за измен бывшего мужа, с которым они в концов и расстались, провоевав четыре года их нелепого брака. Хотя раскол своей «семьи» Рената потрясением не считала: она ушла сама, с гордо поднятой головой, громко хлопнув дверью, унося в душе не только обиды, но и ощущение, что никто до нее не бросал красавца-Николая. С нею все так носились, жалели, утешали, сюсюкались… Девушка даже получила удовольствие от состоявшегося разрыва с мужем. И потому сейчас, вынужденная спасаться от неизвестной угрозы, Рената не могла взять в голову и принять сердцем жестокий факт: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?!

…Перед глазами засверкала водная гладь храмового бассейна…

…И тут жуткий вой разорвал пространство — словно светопреставление состоялось до рождения огненной птицы из сна.

Еще не открыв глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената подскочила и вытаращилась в окно, однако Саша коротким рывком опрокинул подопечную в кресло:

— Никогда так не делайте!

Она испуганно затрясла головой, признавая свою ошибку и соглашаясь.

На поляну, где стоял «Чероки», выскочило несколько человек в милицейской форме. С поводков рвались и яростно лаяли громадные немецкие овчарки. Где-то в леске завывала сирена.

Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось три милиционера. Первые заморозки превращали дыхание людей в пар.

— Вы — спите, — предупредил Ренату Саша; девушка снова кивнула и зажмурилась.

Один из милиционеров, подойдя вплотную к открытому окну машины, потребовал документы. Двое других обошли джип, разглядывая номера. Оставшийся поодаль наряд ждал своих. Собаки умолкли. Мужчины, перекинув за спины автоматы, висящие на ремнях через плечо, закурили.

Саша медленно (подчеркнуто медленно) извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената следила за его действиями из-под ресниц, понимая, почему он делает это с такой предосторожностью, и панически соображала, что будет, если они потребуют ее паспорт. Ведь, скорее всего, второпях Саша не озаботился этим вопросом при побеге из Новосибирска.

Убедившись, что водитель вытащил именно документы, а не оружие, милиционеры расслабились. Просмотрев Сашины «права», тот мужчина, который стоял возле окна, козырнул и представился:

— Сержант Коптеев. Кто едет с вами?

— Девушка. Она… еще спит, — телохранитель бросил на нее короткий взгляд.

— Это ваша жена? — уточнил сержант.

— Почти.

Двое других, не участвовавших в разговоре, с пониманием усмехнулись.

А ведь они сейчас потребуют и документы «без пяти минут жены»… Девушка так и не определилась, успел Саша взять ее паспорт или нет…

…Из черной дыры смутных воспоминаний в сознании Ренаты неохотно, как подтопленный айсберг, выплыл момент, когда, сообщив о гибели хозяина, папин телохранитель внимательно взглянул на девушку и слегка отпрянул, чем-то пораженный до глубины души. А она, теряя сознание и уже не чувствуя ног, привалилась к стене и начала сползать на пол. Но взгляд серых глаз Саши и страх его — неподдельный, смешанный с изумлением — запечатлелся в ее памяти…

— У девушки есть документы?

Голос сержанта ворвался в сознание Ренаты, будто из другого мира.

— Паспорт, — Саша все так же осторожно достал ее документы («Слава богу, взял!» — отлегло от души). — Что у вас случилось?

Тон ровный, но в нем прозвучало такое… такое… Рената даже «проснулась». Таким тоном отец разговаривал с подчиненными. И милиционеры неосознанно подобрались.

Боже, что он делает?! Папа всю жизнь ясно давал понять Ренате: если видишь перед собой представителя правоохранительных органов и не знаешь его, то сторонись, как чужой собаки. Никто не знает, лизнет пес руку или вцепится тебе в глотку. Чужая душа — потемки, как говорится. Если у тебя нет над собакой хозяйской власти, то обходи ее за три версты.

— Сокольникова? — Коптеев оторвал взгляд от паспорта Ренаты и вложенной между страничек карточки-доверенности на машину и взглянул на девушку. — Вы, случайно, не дочь того самого Александра Сокольникова?