Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 4. Вверх, к синему небу.

…Я стану намного, намного сильнее, и когда-нибудь я стану рыцарем, который сможет защитить тебя от всех врагов. До тех пор, пожалуйста, будь рядом со мной, присматривай за мной и наставляй меня.

Как только Харуюки этого пожелал, его губы произнесли почти что сами собой:

– …Тогда, пожалуйста, оставайся со мной.

В груди у него кипели эмоции, и Харуюки хрипло произнес:

– Пожалуйста, всегда, всегда будь рядом со мной. Это… единственное, чего я хочу.

Даже когда ты закончишь школу. Как семпай. Как командир легиона. И как Родитель.

Эти слова Харуюки добавил мысленно – и хотел было произнести вслух, но.

Черноснежка, продолжавшая держать, но не сжимать голову Харуюки, вдруг резко застыла.

Внезапно разомкнув объятие, она засеменила прочь спиной вперед, через пару метров врезалась в диван и упала на него. Несмотря на то, что все ее лицо было в слезах, она расширила глаза, будто начисто забыв про это; ее рот то раскрывался, то закрывался.

Потом она резко залилась краской снизу вверх, от шеи до лба. Откуда-то изнутри нее вырвался пронзительный голос:

– Ч-ч-ч-что… ч-ч-ч-что ты сказал!!!

– Ээ? Эммм, э?.. Я, я просто, ммм, да ничего такого.

Не въезжая в ситуацию, Харуюки тоже захлопал губами. Прошли полновесные десять секунд, и наконец лицо Черноснежки начало сверху вниз возвращать себе привычную белизну. Испустив невероятно долгий вздох, она замотала головой.

– …Понятно, – вдруг пробормотала она.

Потом встала, подошла к Харуюки и положила правую руку ему на голову.

– Обещаю. Я буду рядом с тобой. Всегда. Вечно.

Так Черноснежка сказала, встрепав ему волосы и улыбнувшись самой первосортной из своих улыбок.

– Арита, ударь меня!!! Пожалуйста, ударь меня!!!

Эти слова повторялись снова и снова, и все это время стриженая голова маячила прямо перед Харуюки.

Голос принадлежал Исио из баскетбольной секции. Именно Исио несколько дней назад вызвал Харуюки на крышу и ударил его.

– Н-не, все нормально уже. Раз ты понял.

Харуюки тоже повторял одну и ту же фразу, отчаянно глядя по сторонам в поисках путей бегства.

Однако стояли они перед кафедрой в кабинете класса 2С, сейчас был понедельничный утренний классный час, справа от Харуюки находилось четыре десятка учеников, и слинять было никак невозможно. Более того, напротив Исио стоял классрук Сугено с покорным лицом и сложенными на груди руками. Положение было безвыходное.

Исио придвинул лицо еще ближе и отчаянно затараторил, выгнув брови домиком[24]:

– Нет, пока ты меня не ударишь, я не хочу!!! Доказательств никаких не было, но я взял и решил, что это ты сунул ту камеру… и хуже, я тебя ударил… По правде, меня бы за это даже наказать могли! Но ты ничего учителям не сказал. И теперь я просто не могу себя простить!!!

…Тогда и бей себя сам!

Мысленно вопя, Харуюки в поисках руки помощи кинул взгляд на Тиюри, потом на Такуму. Но они оба лишь улыбались во весь рот. Они искренне наслаждались происходящим.

…Столь резкий поворот в истории с «попыткой подглядывания», начавшейся с того, что на прошлой неделе в раздевалке женской душевой была обнаружена портативная видеокамера, произошел благодаря способностям Черноснежки.

Ее план, который она осуществила с таким искусством, что прямо напрашивалось прозвище «сетевая ведьма», был столь же прост, сколь и эффективен. Черноснежка нашла в школьном списке потерянного имущества видеокамеру и заменила указанную там информацию о производителе, модели и серийном номере на данные камеры, найденной в душевой.

Харуюки, естественно, спросил: а ничего, что она так делает? Но Черноснежка ответила просто: «Эта камера изначально никакого отношения к тебе не имела, а теперь тем более не имеет».

Поскольку даже серийный номер совпал, никаких сомнений не оставалось: именно эта камера была потеряна два года назад. А Харуюки два года назад в школу Умесато еще не ходил. Так что все подозрения против него были мгновенно сняты, и, как только Сугено сообщил об этом на классном часе, Исио встал, подтащил Харуюки к кафедре – ну и получилось то, что получилось.

– Ну давай, ударь меня, пожалуйста!

Глядя на вновь выкрикнувшего это Исио, Харуюки мысленно пробормотал:

Тебе легко говорить, но тут вообще-то тоже Общественные камеры есть. Как будто я сейчас буду сам давать доказательства, что нарушаю школьные правила. И вообще, Сугено-сэнсэй, вам бы это следовало остановить! Почему вы на меня смотрите с таким странным лицом?!

Однако Исио явно был настроен не сдаваться, пока его не стукнут.

Проглотив вздох, Харуюки ответил шепотом:

– …Н-ну ладно, только в живот, а не по лицу.

Мысленно он добавил: Если в туловище и под таким углом, камеры не поймают.

Исио расплылся в улыбке, будто страшно довольный чем-то, потом выпрямился и заявил:

– Ладно, давай!

Тщательно прикидывая поле зрения камер, Харуюки сжал правую руку в кулак.

Неуклюжим движением он нанес удар. Его пухлый кулак врезался в тренированный пресс и отскочил.

На лице Исио появилось недовольное выражение, но тут же он снова улыбнулся, сказал: «Ты правда хороший парень», – и вернулся на свое место.

…И вовсе я не сдерживался, я же на самом деле всю силу вложил.

Хоть и чуточку расстроенный в глубине души, Харуюки облегченно вздохнул и тоже направился было к своей парте.

За его спиной раздался строгий голос Сугено.

– …Арита. Я тоже очень сильно извиняюсь. Пожалуйста, ударь сэнсэя тоже!

…Блин, оставьте меня в покое!!!

Тем не менее.

Харуюки по-прежнему не мог считать, что все разрешилось. Его ждала еще одна миссия – большая и очень тяжелая психологически.

Переговоры с Сейдзи Номи. Если Харуюки не удастся убедить его уничтожить видео с подглядыванием перед душевой, он не сможет ходить в школу с легкой душой.

Как только началась большая перемена, Харуюки отправился на третий этаж, где находились кабинеты первоклассников.

Он стал ждать возле лестницы и через несколько минут увидел в компании, направляющейся в сторону рекреации, знакомую длинноватую прическу.

Сейдзи Номи шагал, беззаботно болтая с одноклассниками. Чем ближе он подходил, тем сильнее у Харуюки колотилось сердце и потели руки.

Три дня назад я с ним сражался, и мы выплеснули друг на друга всю нашу ненависть.

А потом я безжалостно отобрал у него «Brain Burst». Я полностью уничтожил его способность к ускорению, единственное, за что он цеплялся.