Противостояние - Андрей Валерьевич Степанов

Голем, окруженный орками, усердно раздавал тумаки направо и налево. Сделать мощный удар у него никак не получалось. За дело взялся Василий: он вскинул карабин, выбрал мишень поближе и прицелился в основание черепа. Пуля, выпущенная из охотничьего оружия, несравнима по своим параметрам со стандартным армейским патроном. Но в умелых руках даже обычный карабин превращался в смертоносное оружие. Пройдя под самым черепом, пуля застряла между шейными позвонками, серьезно повредив нерв. Еще один противник был повержен.

После меткого выстрела каменному существу удалось повалить на землю еще нескольких орков, но остальные, забыв про прочие опасности, продолжали наседать на него и грозили почти полностью обездвижить.

Пес рычал, сжимая зубы на запястье. Сдавленная с двух сторон силой противников, Люба не могла пошевелиться, но внезапно она почувствовала, что может сопротивляться. Второй источник явно была слабее. Она отшвырнула Пса в сторону. Тот взмыл в воздух, ударился о ближайшее дерево и лежал под ним, жалобно скуля. Теперь можно было взяться за единственного опасного противника.

Александр держался из последних сил, пытаясь сдержать энергию, которая била из существа более опытного и несравнимо более мощного. Даже по сравнению с теми моментами, когда у него был полный запас сил, энергия девушки гораздо превосходила его. К счастью, не настолько, чтобы убить. Он ощущал сопротивление, воздух между ними буквально раскалился. Если бы поблизости была рабочая электроника, ее непременно постигла бы самая печальная участь.

Василий прицелился в девушку, но та, даже не глядя в его сторону, с легкостью согнула ствол карабина, словно тот был резиновым. Дед в ярости бросил бесполезное оружие на землю. Антон никак не мог помочь, занятый спасением окруженного голема, который уже не мог нанести монстрам никакого вреда.

— А я предупреждала — зло прошипела Люба. — Ты мог бы присоединиться. Но теперь вас всех ждет та же участь, что и остальных людей.

Алексей помутневшим взором смотрел на странную парочку, которых разделила невидимая стена. Он оглянулся на деда, который бросил карабин, смотрел на искаженное гримасой боли лицо Антона — его голем был практически обездвижен и он пытался заставить его подняться, растрачивая остатки сил. Он осознавал, что он мог бы помочь, но его собственный запас сил был слишком мал. Еще одну такую же волну он не смог бы пустить.

Но что если попробовать тот же фокус, что удавалось провернуть Александру: запустить что-то небольшое? Юноша нашел на земле небольшой неровный камушек. Старые бордюры местами сильно осыпались и грубый щебень кое-где лежал небольшими кучками.

Ощутить и поднять его было очень легко. Небольшой камушек как будто действительно не имел никакого веса. Он медленно поднялся до уровня глаз. Теперь надо было его ускорить. Как сделать это, Леша не имел ни малейшего понятия. Зато его действия не остались незамеченными — девушка бросила на него злобный взгляд и секундой позже все внутри сжалось. Буквально.

Изнутри будто выкачали весь воздух, из каждого органа. Страшная сила великим множеством рук сжимала каждую клеточку его тела, не давая ей насытиться остатками кислорода. Камушек упал на нераскрошившуюся от ног голема бетонную плитку. Сила больше не подчинялась, как и тело. Колени подкосились и Леша, подвернув под себя ногу, осел вниз. Дед метнулся к нему, но замер, словно перед ним было невидимое препятствие.

— Все… есть… энергия… — услышал Леша в голове прерывистый голос Александра. — Важно лишь направление. Чувствуй.

Где-то сзади громко взвыл Пес. Вой, полный боли, пронзил разум, стремительно перерабатывавший последний кислород. Если энергия тут, внутри него, сама тянется к нему, значит… Вдруг он понял. Почувствовал эти нити, которые девушка в голубом платье тянула к нему. Их было великое множество. Но теперь он знал, ощущал каждую. И мог разорвать.

Глубокий вдох наполнил кислородом истощенные легкие. Кровь вновь устремилась по венам, сердце восстановило ритм. Леша закашлялся от неожиданности, уперся ладонью в плитку. Он увидел, как изменилось лицо девушки. Она повернулась к парню, оставив позади Александра, почти без сил лежащего на вытоптанном газоне.

— Как ты смог? — она прищурилась и пристально смотрела на него, выражением лица напоминая хищную птицу. — Как у тебя…

Дед Василий, воспользовавшись моментом, поднял с земли карабин, перехватил его за погнутый ствол и, хорошенько размахнувшись, приложил молодую женщину прикладом по затылку.

— Вот тебе, стерва, — добавил он и замахнулся еще раз, но фигура в платье осела, закатив глаза, и без чувств осталась лежать на холодном бетоне.

— И что, это все? — спросил дед, опустив оружие.

Солнце уже практически скрылось и можно было различать лишь близко стоящих людей или отдельные силуэты. У крыльца недовольно ворчали грозные орки, но они не решались подойти ближе.

— Не все так просто, — устало проговорил Александр. — Но может быть всякое.

* * *

Люба стояла на краю леса. Рядом с ней стоял ее муж. Она ощущала его присутствие. Повернув голову, девушка не заметила никого рядом. Сзади затрещали сучья, ее обдало жаром. Теперь прекрасный мир, полный зелени и голубого неба исчезал в огне. Высокий пожар прошелся по лесу, спалив дотла толстые стволы деревьев и оставив вместо поля с высокой травой одну лишь голую землю.

Но ее старый дом остался нетронутым. Люба, хватая себя руками, бежала туда. На лавочке возле дома сидел Гриша.

— Вот и ты, — улыбнулся ей пожилой человек. — Я тебя заждался.

— Гриша, Гришенька, — запричитала Люба, — Я ведь… ведь это все не я.

— Я знаю, — продолжал улыбаться ее умерший муж. — Знаешь, а ты все равно умница.

— Я? Умница? Но…

— Где мы сейчас?

— Я не знаю.

Пожилой мужчина приложил указательный палец к седому виску и постучал.

— Это все происходит у тебя в голове. Во всяком случае сейчас. Но ты же понимаешь, что это все нереально?

— Д-да, наверное.

— То, что заставляло тебя творить все эти ужасы, и рисует тебе эти картины. А сейчас ты видишь лишь результат. Обернись.

Люба посмотрела за спину и обнаружила там лишь полыхающие руины города.

— Нет, нет, нет, — простонала она.

— Я помогу тебе, не бойся. — Его голос был тихим и добрым, как раньше. — Дай мне свою руку.

Девушка протянула руку старичку и ощутила прикосновение кожи на ладони. А потом с удивлением заметила, что рука становится привычной: пигментные пятна, морщинки, извивающиеся жилки, просвечивающие под кожей.