Эдгар Берроуз - Приемыш обезьяны

– Не волнуйтесь, – сказал профессор Портер, – не волнуйтесь, м-р Канлер! Джэн в высшей степени послушная дочь. Она исполнит то, что я ей скажу.

– Значит, я все еще могу рассчитывать на вашу поддержку? – спросил Канлер с тоном облегчения в голосе.

– Несомненно, милостивый государь, несомненно! – воскликнул профессор Портер. – Как могли вы сомневаться в этом?

– А вот этот юный Клейтон, знаете, – заметил Канлер, – он болтается здесь целые месяцы. Я не говорю, что Джэн им интересуется; но помимо его титула, он, как слышно, унаследовал от отца очень значительные поместья, и не было бы странным, если бы он в конце концов не добился своего, разве только … – и Канлер остановился.

– Ой, ой, м-р Канлер, разве только что?

– Разве только вы нашли бы удобным потребовать, чтобы Джэн и я, мы, повенчались тотчас же, – медленно и определенно договорил Канлер.

– Я уже намекал Джэн, что это было бы желательно! – печально проговорил профессор Портер. – Мы не в состоянии больше содержать этот дом и жить сообразно с требованиями ее положения.

– И что же она вам ответила? – спросил Канлер.

– Она ответила, что еще ни за кого не собирается выходить замуж, – сказал профессор, – и что мы можем перебраться жить на ферму в северном Висконсине, которую ей завещала мать. Ферма эта приносит немножко больше того, что нужно на жизнь. Арендаторы жили на этот доход и могли еще посылать Джэн какую-то безделицу ежегодно. Она решила ехать туда в начале будущей недели. Филандер и м-р Клейтон уже там, чтобы все приготовить к нашему приезду.

– Клейтон поехал туда? – воскликнул Канлер, видимо огорченный. – Отчего мне не сказали? Я тоже с радостью поехал бы и принял все меры, чтобы все устроить удобно.

– Джэн считает, что мы и так уже слишком в долгу у вас, м-р Канлер, – ответил профессор Портер.

Канлер только что собирался возразить, когда раздались из приемной шаги, и Джэн Портер, вошла в комнату.

– О, прошу извинить меня! – воскликнула она, останавливаясь на пороге. – Я думала, что вы один, папа!

– Это только я, Джэн, – заявил Канлер, вставая. – Не хотите ли вы войти и присоединиться к семейной группе? Как раз была речь о вас.

– Благодарю вас, – сказала Джэн Портер, входя и взяв стул, придвинутый для нее Канлером. – Я только хотела сказать папа, что Тобей придет завтра из колледжа и упакует книги. Очень бы я желала, папа, чтобы вы определенно указали, без чего вы можете обойтись до осени! Пожалуйста, не тащите за собою всю библиотеку в Висконсии, как вы бы потащили ее в Африку, если бы я не помешала этому.

– Тобей здесь? – спросил профессор Портер.

– Да, я только что говорила с ним. Он и Эсмеральда заняты теперь своими религиозными диспутами у черной лестницы.

– Ну, ну, – я должен еще повидать его, – крикнул профессор.

– Извините меня, дети, я на минуточку уйду, – и старик поспешно вышел из комнаты.

Как только он ушел настолько, что ничего не смог слышать, Канлер обратился к Джэн Портер.

– Вот что, Джэн, – сказал он грубо. – Долго будете вы еще оттягивать? Вы не отказались выйти за меня замуж, но и не обещали определенно. Я хочу завтра получить разрешение, и тогда, не дожидаясь оглашения, мы могли бы спокойно обвенчаться до вашего отъезда в Висконсин. Обвенчаемся без треска и шума; я уверен, что и вы это предпочтете.

Девушка вся похолодела, но храбро подняла голову.

– Ваш отец желает этого, – добавил Канлер.

– Да, я знаю.

Она говорила почти шепотом.

– Понимаете ли вы, м-р Канлер, что вы меня покупаете? – сказала она, наконец, ровным, холодным голосом. – Покупаете за несколько жалких долларов? Конечно, вы это знаете, Роберт Канлер! Надежда на такое стечение обстоятельств несомненно была у вас на уме, когда вы дали пале денег взаймы на сумасбродную экспедицию, которая чуть было не кончилась так неожиданно блестяще. Но если бы нам повезло, то вы, м-р Канлер, были бы поражены больше всех! Вам и в голову не приходило, что эта затея может оказаться удачной. Для этого вы слишком хороший делец. И не в вашем духе давать деньги на поиски зарытых в землю кладов, или давать деньги взаймы без обеспечения, если вы не имеете каких-нибудь особых видов! Но вы знали, что без обеспечения честь Портеров вернее у вас в руках, чем с обеспечением. Вы знали, что это лучший способ, не подавая и виду, принудить меня выйти за вас замуж. Вы никогда не упоминали о долге. Во всяком другом человеке я сочла бы это за великодушие и благородство. Но вы себе на уме, м-р Роберт Канлер! Я вас лучше знаю, чем вы думаете. Мне, конечно, придется выйти за вас замуж, если не будет другого выхода, но надо нам раз и навсегда понять друг друга.

Пока она говорила, Роберт Канлер попеременно то краснел, то бледнел, а когда она окончила, он встал и с наглой улыбкой на энергичном лице сказал:

– Вы меня удивляете, Джэн. Я думал, что у вас больше самообладания, больше гордости. Конечно, вы правы: я вас покупаю и я знал, что вы это знаете, но я думал, что вы предпочтете делать вид, что это не так. Я хотел думать, что самоуважение и гордость Портеров не допустят вас до признания даже себе самой, что вы продажная женщина. Но пусть будет по вашему, деточка, – добавил он весело. – Вы будете моей, и это все, что мне надо!

Не говоря ни слова, Джэн повернулась и вышла из комнаты.

Джэн Портер не вышла замуж перед своим отъездом с отцом и Эсмеральдой в маленькую висконсинскую ферму, и когда она из вагона отходящего поезда холодно попрощалась с Робертом Канлером, он крикнул ей, что присоединится ним через неделю или две.

На станции их встретил Клейтон и м-р Филандер в огромном дорожном автомобиле, принадлежавшем Клейтону, и они быстро помчались через густые северные леса к небольшой ферме, которую девушка ни разу не посетила после раннего детства.

Домик мызы, стоявший на маленьком пригорке, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов от дома арендатора, испытал полное превращение за три недели, проведенные там Клейтоном и м-р Филандером.

Клейтон выписал из отдаленного города целый отряд плотников, штукатуров, паяльщиков и маляров. И то, что представляло собой лишь развалившийся остов, когда они приехали, являлось теперь уютным, маленьким, двухэтажным домиком со всеми современными удобствами, которые можно было достать в такое короткое время.

– Что ж это такое, м-р Клейтон, что вы сделали? – крикнула Джэн Портер. И сердце у нее упало, когда она прикинула в уме вероятный размер сделанных затрат.

– Т-с… – предупредил Клейтон, – не говорите ничего вашему отцу. Если вы не скажете ему, он никогда не заметит, а я просто не мог допустить мысли, чтобы он жил в той ужасной грязи и запустении, которые м-р Филандер и я застали здесь. Я сделал так мало, когда бы мне хотелось сделать так много, Джэн. Ради чего, прошу вас, никогда не упоминайте об этом.