Станислав Жейнов - Другой

— Дамы и господа! — услышал, сзади корявый напористый голос. Думаю, именно таким, объявляли номера в кабаре-бордельных заведениях спившиеся конферансье. Но голос я узнал; он постепенно менялся, креп.

Почувствовал в ногах дрожь, по спине пробежали маленькие слоники, на них сидели мурашки. Сильный, грохочущий бас Игоря привлек внимание почти всех, кто находится в поле зрения; любопытные выходили из-за фонтана, выглядывали из-за киосков.

Сцена — крепкий пластмассовый ящик из под бутылок. Игорь говорил громко, широко улыбаясь и размашисто жестикулируя:

— Не проходите мимо!.. Здесь будет пантомима!.. Дамы! Фрау! Господа!..

Здесь сегодня и всегда!.. Я буду вам петь песни! Плясать! Читать стихи! Всего за две копейки, и… крестным для снохи… Но-но совсем не от сохи!..

Что он делает?! Как это все неприятно… Как бы, меня не втравил… Маленькими шажками, потихоньку попробовал втиснуться в толпу, что выстраивалась полукругом.

— Я буду предсказывать прошлое и будущее, — продолжал Игорь.

— В рифму и прозой… С улыбкой и с угрозой… Сперва стихотворение…

для тех… кто — за радение! За бодрость кто — и ум!

На секунду замешкался. Плохой знак, подумал я, опустил голову.

Игорь: — Люди! Я приехал к Вам из далекого города, вместе со своим другом!.. Обратите внимание — вот он с зеленой шляпой в руках!..

Толпа отпрянула. Теперь и я — в образовавшемся полукруге, растерянно посмотрел на Игоря. Встретились взглядами. Обменялись широкими улыбками. "Это ж надо — какая сволочь…" — ругаю, про себя, но продолжаю улыбаться.

— Девушка, милая, — обратился он, к кому-то из толпы, — у Вас прекрасные голубые глаза! Киньте один рублик, всего один — мальчику в шляпку, и я расскажу стих и предскажу будущее!

Кто-то из толпы, бросил в шляпу железную монету.

— Ну что ж, барышня, за Вас заплатил добрый молодец в коричневых штиблетах. По этим приметам, если захотите, легко найдете его завтра на центральном вокзале.

Игорь закатил глаза, начал читать выразительно, может — перебор с пафосом, но в целом…

"Я тогда назвал их небом — был я слишком пьян. Нет, глаза твои — не небо — это — океан! В нем играет белой пеной — черная вода. Я забыл покой душевный — я попал — сюда. Волны — голубые горы — заливают душу. Глыбы бешенной воды — страхом горло сушат. Злой, тяжелый океан — так похож на небо. Только был один изъян — он ведь небом — не был".

— Девушка… Да-да — это про Вас, — продолжал белорус. — Вы выйдете замуж за парня в коричневых мокасинах. У вас родится сын; он откроет седьмой континент и придумает восьмую ноту. Это правда, верьте мне, — я вас не обманывал прежде, ведь так?

В толпе послышались смешки. Кажется, привыкаю к роли казначея, может, зря так переживал? Последняя реплика Игоря — даже улыбнула.

— Скажи мое будущее, — крикнул мужчина, что выделялся из толпы отполированной лысиной.

В ответ: — Рубль, всего один рубль и для прекрасного юноши я откину завесу грядущего.

В шляпу упали мятые десять долларов.

— О! благородный дон, — у меня не будет сдачи.

— Не надо! Говори!

Игорь закрыл глаза, поднял руку ладонью вверх, и секунд через десять: — Вижу женщин… много красивых женщин… Стол… зеленое сукно… А — это казино. Ого! Сколько денег… О-го-го! Зачем вам столько?… Мешки, мешки… "Джек-пот"!.. А это что? — опять женщины? Ух какие… и сколько… Неужели все ваши..? Деньги… женщины… деньги… женщины — молят, просят вашей любви… Вижу-вижу!.. Но Вам нужна — одна!.. Идет рядом с Вами… — Игорь вышел из транса, потряс головой: — Кто эта дама… что держит вас за руку?

— Моя дочь.

— Я ее тоже видел, но вы идете не с ней… У вас еще есть деньги? Я, кажется видел имя…

Вокруг засмеялись, я тоже хохотнул. Все вдруг включились в эту игру, в шляпу посыпались деньги.

— Что меня ждет? Говори!.. — сразу несколько голосов.

— И меня!

— И меня!

— Нет-нет, сначала стих, — сказал белорус.

— Не надо стихов! Давай будущее!.. — настаивали собравшиеся.

— Сначала стих! — сказал требовательно Игорь, изменился в лице. Стал читать:

— Сыпет в шиворот снежок.

На зубах скрипит песок.

Запиваю самогоном.

В рот попавший волосок.

— К черту стихи!.. Давай будущее! — загомонили сильнее. Он, будто не замечал:

— Пенопластом об стекло…

Что-то липкое текло…

На глаза — стекает пот.

Гнилью пахнет — чей-то рот.

Ели — грязными руками,

В душной бане — пыльный мед.

Сплю — комар скрипит над ухом.

Об губу — трет лапки муха.

— Не надо стихов! Не надо!.. — громче других крикнул парень в сильно мятой безрукавке. — Скажи, когда я стану богатым?..

— Никогда, — сухо сказал Игорь, спрыгнул с ящика, подошел ко мне. — Надоели все, пошли отсюда. Схватил за кисть, потащил сквозь недовольную толпу.

Попробовал его остановить:

— Некрасиво, люди деньги заплатили, — говорю.

Игорь скривился, недовольно сплюнул:

— Стихи им мои не нравятся… ну-ну…

В переходе, на аккордеоне играл мальчик. Пересыпали, содержимое шляпы, в большой обшарпанный футляр. Задержались, послушали несколько минут: "Подмосковные вечера", "По диким степям Забайкалья", "Степь да степь кругом".

Пора идти, — потянул Игоря за рубаху, но тот меня остановил жестом. Почему? Чтоб его сильно веселили песни — так вроде, нет. Скорее, наоборот: погрустнел, глаза стали влажными, даже загар с лица куда-то пропал, нос шмыгает, гоняет туда-сюда сырой воздух.

Мальчик сыграл: "Полет шмеля", Игорь зааплодировал: — Молодчина Данька.

Достал кошелек, сунул в нагрудный карман мальчику несколько купюр.

— Я не Данька, я Егор.

Игорь улыбнулся: — Да, конечно… — Подмигнул ему. — "Здравь буди — баянин"! — Повернулся ко мне, хлопнул по плечу. — Ладно — пора. Нас ждет Онега.

Я, в знак согласия качнул головой. Мы пошли на шум плескающейся воды, шорох русалочьих хвостов и тяжелые вздохи Нептуна…

5

…еще тогда порвать, но оставил. Единственная фотография, где мы с ней вдвоем. Почему оставил именное ее?.. Первые месяцы знакомства. Океан, пальмы, закат. Ах, Маша-Маша. Как она меня любила тогда, ишь — какими глазами смотрит…

Вещи сложил еще вчера, но специально взял пол часа, типа на сборы. Надо решить: брать фото или нет. Хорошо бы порвать… Надо порвать… Обязательно порвать… Последний раз взглянул на то, чего больше не будет, через секунду окажется, что этого и не было и… Под пальцами заскрипела глянцевая бумага. "Прощай Машенька…"

Фотографию решил не брать. Мало ли что? Можем, попасть под дождь — сумка намокнет: снимок пожелтеет, истреплется…