Остин Райт - Островитяния. Том третий

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Остин Райт - Островитяния. Том третий, Остин Райт . Жанр: Прочие приключения. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Остин Райт - Островитяния. Том третий
Название: Островитяния. Том третий
Издательство: Терра
ISBN: 5-300-00750-1
Год: 1996
Дата добавления: 3 август 2018
Количество просмотров: 183
Читать онлайн

Помощь проекту

Островитяния. Том третий читать книгу онлайн

Островитяния. Том третий - читать бесплатно онлайн , автор Остин Райт
1 ... 73 74 75 76 77 ... 86 ВПЕРЕД

Она протянула ко мне руку.

— Нет, ты вовсе не причинила боли, — ответил я. — Твои чувства — это твои чувства. Но я хочу, чтобы ты приняла Островитянию всем сердцем.

Глэдис выслушала меня потупясь, словно я читал ей нотацию. Когда я замолчал, она подняла глаза, на губах мелькнула улыбка.

— Я стараюсь, — сказала она.

— Ты просто чудо, моя дорогая Глэдис.

Она покачала головой.

— Ах, нет, но я хотела бы быть.

— Для меня ты — чудо…

— Но это не значит, что так оно и есть. Я несколько раз подводила тебя.

— Ты была собой, именно это я в тебе и люблю. Ты меняешься, растешь. Воспринимай все, с чем встречаешься в жизни, естественно, и ты почувствуешь себя здесь дома.

— Но разве я мало старалась?

— Много, но тебе мешали разные теории. Ты все рассчитываешь и сравниваешь, вместо того чтобы чувствовать и учиться.

Она отвернулась.

— У тебя такой вид, словно я в чем-то тебя упрекаю, — сказал я и коснулся губами ее гладкой теплой щеки. Она улыбнулась, но глаза ее были по-прежнему серьезны.

— Я учусь, — сказала она. — Потерпи, Джон, дорогой. И позволь мне иногда бунтовать. Можно я буду делиться с тобой всеми своими тревогами?

— Конечно!

— Стоит мне рассказать тебе что-то, и я тут же успокаиваюсь. Ты нужен мне… и даже больше, чем ты думаешь. Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе, а ты хоть и любишь меня, но во мне не нуждаешься, поэтому иногда я ненавижу Островитянию.

— Если мы будем равны, то оба будем счастливы, даря себя друг другу. Если же человек слишком нуждается в чем-либо, ему трудно дарить себя другим.

— Какой же ты все-таки странный! — сказала Глэдис и, будто окончательно решив, что говорить об этом бессмысленно, переменила тему. — Почему ты не сказал мне, что в этом доме жил великий Бодвин?

— Ты считаешь его великим?

— Ты не ответил на мой вопрос!

— Я не сказал, потому что не был уверен, как ты это воспримешь. Ведь в конце концов это просто дом, где живут люди.

— Неужели ты испугался, что я поведу себя как туристка?

— Ах, нет! Но если Бодвин для тебя действительно великий человек, я предпочел бы, чтобы сами стены дома поведали тебе об этом.

— А тебе его сочинения кажутся великими?

— Да, и чем дальше, тем больше. Он лучше любого другого умеет выразить в слове дух Островитянии.

— Его притчи задевают меня за живое, — сказала Глэдис. — Мне кажется, будто он говорит со мной простыми, односложными словами, потому что больше я понять не способна, но в то же время он вкладывает в них скрытый смысл и с улыбкой смотрит поверх моей головы на тех, кому он доступен!

— И у меня когда-то было такое…

— Вся Островитяния такова, и ты не исключение!

— А как же те молодые люди, с которыми ты беседовала?

— Это нечестно!

— Они тоже смотрели поверх тебя с улыбкой?

— Конечно нет!

— Может быть, это только Бодвин и я?

Она долго не сводила с меня пристального взгляда, словно не узнавая и стараясь понять, кто же я на самом деле. Наконец она опустила глаза и едва заметно передернула плечами.

— Как бы там ни было, я люблю тебя, — сказала она серьезно, почти сурово, будто только сейчас с удивлением осознала этот факт и против воли смирилась с ним… — И я постараюсь полюбить Бодвина… Он мне всегда очень нравился. Правда, Джон! Пойду ложиться, — сказала она, вставая.

Пока она раздевалась, я достал из сумы томик «Притч» и стал листать его, ища подтверждений тому, что вызывало такой протест у Глэдис. Она подошла и, заглядывая в книгу через мое плечо, продолжала расчесывать волосы. Ее близость, слабый теплый запах ее тела отвлекали меня. Я обнял ее, но продолжал читать. Шуршание расчесываемых волос прекратилось, и я почувствовал, как щека Глэдис прижалась к моей.

Я положил книгу так, чтобы ей тоже было видно, и мы стали вместе вполголоса читать одну из притч:

«В этой части провинции Бостия, которую орошают воды реки Танар, земля черная, жирная, и главная забота селян состоит в буйном изобилии и скорости, с какой произрастают на ней сорняки, а равно и полезные злаки. Все здешние жители — добрые друзья, и многие из них ездят в Бостию, чтобы платить там свои налоги и покупать то, чего не производят сами».

Я почувствовал, как Глэдис кивнула.

— Как мы, когда ездили в Тэн, — сказала она.

Мы продолжали чтение:

«Некоего человека из этих краев соседи считали самым верным и самым справедливым судьей во всем, что касалось красоты пейзажа и резьбы по камню. Причем прозорливость и точность его суждений были, по их словам, тем более удивительны, что сам он был совершенно неспособен хоть как-то украсить свое поместье, а все попытки заняться резьбой оканчивались неудачей. И все же они настаивали на том, что он — истинный художник. Я не спрашивал почему, хотя мне и было любопытно, что же они имеют в виду.

Раз, когда я пристраивал к своему дому новое крыло и собирался делать посадки, человек этот очень любезно явился дать мне несколько советов. Звали его Норал. Сам он ничего не предлагал, но внимательно выслушал все мои соображения и дал им разумную оценку, проявив при этом недюжинное воображение. Без его совета мой дом и деревья вокруг него не были бы такими красивыми. Откуда же взялась такая способность у человека, который сам не был способен создать ничего?

Позже я навестил Норала. Он был художником, но не в посадке деревьев и не в полевых работах или постройке зданий, не в камне и не в красках, — он был художником в своих отношениях с женщиной, разделившей с ним его алию, художником ании. Она росла, как растет цветок, он же не старался воспитывать ее, подобно вину, подрезать ветви, как подрезают их фруктовым деревьям, или прививать к стволу ее бытия чуждые побеги, хотя она любила его, как это умеют делать иные женщины, и разрешила бы ему все, пожелай он того. Тем не менее он удобрял почву, на которой она возрастала, выпалывал сорняки и заботился, чтобы никакая болезнь не коснулась ее. Она развивалась соответственно своему естеству и приносила свои цветы и плоды. Ничего не требуя, он получал многое. Он и сам щедро дарил, и дарил от сердца. Его руки ласково и бережно лепили ее жизнь, хотя любовь его была сильной и страстной. Ему не хотелось менять ее, а ей — его.

Отдыхая в их доме, я слышал их смех — бестревожный, подобный птичьему пению».


Уже закончив чтение, я ждал, пока Глэдис тоже дочитает до конца…

— Он был ласковый и нежный, — сказала она. — Он был похож на тебя.

Я привлек ее к себе. Полы халата распахнулись, и я поцеловал ее чуть пониже грудей, в самую середину ее нежной плоти; поцелуй мой предназначался всей Глэдис, не одному лишь ее телу, но и ее мыслям, теориям, ее мятежной натуре. Она еще крепче прижалась ко мне, мягкая, теплая.

1 ... 73 74 75 76 77 ... 86 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×