Ромен Пуэртолас - Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА

«Хотя… – сказал себе Гюстав, не пропустивший ни единой серии „Пекинского экспресса“ [18] и фильма „Я буду спать у вас дома“. [19]– С таким персонажем ни в чем нельзя быть уверенным. Он мог найти себе пристанище на одну ночь, применив все свое красноречие и хитрые уловки».

И поскольку никогда не знаешь, чего ожидать, он стал пробираться на своем «мерседесе» по улочкам, застроенным красивыми домами, потерял добрых пять минут в этом лабиринте земельных владений и вернулся на главную улицу, откуда приехал.

Нужно было немедленно покончить с этим делом, поскольку завтра он отправлялся с семейством в отпуск в Испанию. Поэтому он видел только один выход: обратиться к профессионалам.

Новые правила приема посетителей в Национальной полиции гласят, что отныне каждый добропорядочный французский гражданин имеет право обращаться с жалобой на любые, даже самые незначительные, нарушения закона, причем в любой комиссариат. Полицейский же, у которого нет никаких прав, обязан принять жалобу, даже если считает ее необоснованной, а главное, ему запрещено отсылать посетителя в другой участок, чтобы от него отделаться, что до тех пор было общей практикой. И вот уже несколько месяцев разгневанные граждане портили жизнь полицейским, их, видите ли, раздражало, что очередь движется медленнее, чем на почте или в соседнем колбасном магазине, а полицейские злились, осознавая, что они всего лишь люди, а не осьминоги, многочисленные щупальца которых могли бы с большой пользой для дела печатать по нескольку протоколов одновременно. Эти негативные эмоции усиливались с наступлением ночи, поскольку число открытых участков таяло, как ледышка на пупке Ким Бейсингер, и все жертвы стягивались в одну-единственную точку Парижа, в результате получалось как раз обратное тому, что пытались изменить, вводя новые правила.

Таким образом, прошло не меньше трех часов между тем моментом, когда Гюстав решил обратиться в полицию, и тем, когда он победоносно подписывал свое заявление у дежурного.

Тот вовсе не собирался нарушать дружеские отношения, установленные между полицией данного участка и цыганской общиной по ту сторону окружной автомобильной дороги, и торопил дежурного полицейского и коллегу из ИКЕА, который сопровождал пострадавшего, illico presto [20] пересмотреть пленки камеры видеонаблюдения, снятые в течение дня. Они найдут этого проклятого индийского факира, посмевшего внести смуту в их этническое меньшинство, и тот вернет таксисту все украденное, вплоть до последнего цента.

Вот каким образом Гюстав Палурд, майор полиции Александра Ляфасоль и полицейский Стефан Демрамор встретились среди ночи в тесной каморке службы охраны магазина, чтобы полюбоваться, как индиец, сошедший с трапа самолета, добрых двадцать минут в восторге созерцал автоматические двери ИКЕА, прежде чем осмелился зайти внутрь.

– Если он так будет стоять перед каждой дверью, нам не уйти раньше завтрашнего вечера, – сказал полицейский, прокручивавший пленку.

– Там больше нет никаких дверей, – сообщил директор магазина мсье Жюлио Симпа, протирая полотняным носовым платком свои круглые очки в стиле Гарри Поттера.

– Мы сможем просмотреть пленку в ускоренном темпе, – добавила майор Ляфасоль, уверенная, что, сделав такое предложение, она не будет выглядеть дурой, чего страшно боялась, поскольку комплексовала из-за своей дурацкой фамилии.

– Боюсь, это будет напоминать Бенни Хилла! [21] – воскликнул таксист, кругозор которого не выходил за рамки телевидения.

– Помолчите и дайте нам работать! – холодно отрезал Демрамор, которому трудно было всегда оставаться мраморно-холодным.

Не принимая участия в оживленных пересудах о собственной персоне, индиец блуждал по коридорам магазина. Как только камера теряла его из виду, он тут же попадал в поле зрения другой. А он-то не заметил ни одной! Посмотрели, как он обедает в ресторане в обществе красивой блондинки, которая толкнула его в очереди и разбила ему солнечные очки.

– Придется ей с ним трахаться, – заметил Гюстав, которому казалось, что он смотрит эпизод из «Секретной истории» в своем трейлере.

Обед прокрутили в ритме ускоренной съемки, потом наблюдали скитания факира уже в одиночестве. Это точно напоминало эпизоды из «Бенни Хилла». Затем перешли на обычную скорость, и тут неожиданно индиец залез под кровать.

– «Birkeland». Отличный выбор, наша лучшая кровать, – сказал Жюлио Симпа, и три пары глаз уставились на него.

Потом увидели, как вор вылез из своего убежища, приготовил себе на кухне поднос с едой и смаковал ее, уставясь в безнадежно бездействующий телевизор из пластика в выставочной гостиной. Потом читал газету, развалившись на диване в носках. Он вел себя как дома.

– Попался! – вдруг закричал охранник, тыча пальцем в экран телевизора.

Он подскочил на стуле, как чертик на пружинке, ринулся к двери и вылетел из комнаты – никто так и не понял, что на него нашло.

Остальные продолжали смотреть видеозапись. Около 22.15 на экране появился директор магазина в сопровождении толстого коротышки, который, казалось, всегда мечтал родиться женщиной, и технической группы в полном составе. Жюлио Симпа нашел, что выглядит очень фотогенично, и пожалел, что не сделал карьеры в кино.

– Роль Гарри Поттера уже отдали, – пробормотал он, смирившись с судьбой, и поправил очки.

Тогда все увидели, как индиец запрыгал на одной ноге, а потом спрятался в синий металлический шкаф, который стали заворачивать в пузырчатую пленку, опустили в картонный ящик и наконец поместили в огромный деревянный контейнер. Упаковщики закрепили все это сооружение длинными ремнями и на гигантской электрофуре повезли по направлению к грузоподъемнику.

В этот момент в помещение вошел охранник, знаток американских детективных сериалов. Он нес поднос индийца, найденный на столике перед телевизором в черно-белой блестящей гостиной. Он напялил на себя серый пиджак, красный галстук и черные туфли.

– На этой тарелке и на бокале куча отпечатков пальцев! – торжественно сообщил он. – А на одежде вы наверняка найдете его волосы.

Майор полиции скорчила брезгливую мину при виде грязных туфель. Не обращая внимания на охранника, она повернулась к директору магазина:

– Что вы сделали с этим шкафом?

– Шкафом, который мы сейчас видели? – пробормотал тот, меняясь в лице.

– Да, именно с тем, которого уже нет в кадре.

– Отправили…

– Отправили?

– Ну да, послали, увезли.

– Я прекрасно понимаю, что значит слово «отправили», – перебила Ляфасоль, которая чувствовала, что ее начинают считать идиоткой. – Но куда именно?

Директор закусил верхнюю губу. Если бы он был Гарри Поттером, в эту минуту он мог бы исчезнуть по мановению волшебной палочки.

– В Великобританию.

Все одновременно сглотнули слюну.

Аджаташатру разбудили голоса.

Громкие мужские голоса.

Он даже не заметил, что заснул. С тех пор как он оказался в шкафу, куда его только не роняли! Он чувствовал, как его оторвали от земли, чувствовал, как катили. А главное – ударяли о стены, лестницы и другие разные НУО (неустановленные объекты).

Несколько раз он был уже готов выйти и во всем признаться. Возможно, это лучше, чем позволить себя пихать и везти в неизвестном направлении. К тому же темнота и громкие непонятные французские голоса за стенкой действовали на него депрессивно.

Однако Аджаташатру все выдержал.

И несколько минут спустя это себя оправдало. Он больше ничего не слышал и не чувствовал. Правда, он решил было, что умер. Но боль, которую почувствовал, ущипнув себя в бок, подтвердила, что это не так, по крайней мере пока еще не умер, и что его просто бросили в тишине и сумерках на произвол печальной судьбы. Тогда он попытался выйти из шкафа, но не смог. Отчаявшись и выбившись из сил, он, должно быть, впал в полубессознательное состояние.

Теперь громкие голоса не умолкали. Индийцу показалось, что он различал пять. Но это было не очевидно, все они звучали одинаково торжественно и приглушенно, словно из загробного мира. Одно было ясно: это были другие голоса, не те, что в магазине. Они говорили очень быстро и изъяснялись на каком-то языке, полном звукоподражаний, отрывистых, резких звуков и казавшемся ему знакомым. «Арабский язык, на котором говорят негры», – подумал индиец.

Один из мужчин расхохотался. Словно пружинный матрас заскрипел под пылкими телодвижениями любовников.

Не зная, кому принадлежат эти голоса – друзьям или недругам, факир затаил дыхание. К друзьям он причислял всех, кто не возмутился бы, найди они его в этом шкафу. К врагам – всех остальных: работников ИКЕА, полицейских, потенциальную покупательницу шкафа, потенциального мужа потенциальной покупательницы, который, вернувшись с работы, найдет в своем новом шкафу индийца в носках.