Максим Удовиченко - Старатели Сахары

Найдя под самым куполом мечети небольшую дверь, Аль-Мажнун, открыв её, обнаружил несколько очень удобных проёмов в стене. Сделав пару набросков в своей книге, он положил книгу хозяина вместе со своей «заветной книгой» в проём, аккуратно сложил свой колпак со звёздами, халат и сандалии в отдельный холщёвый мешок, разместив его там же, и, со словами: «Подельник найдет, ему приятно будет!» – снабдил бесценные предметы парой мешочков золотого песка. Вьюк с золотом и вьюк со свитками он разместил в другом проёме. Завалив все ниши песком и камнями и переодевшись в одежду вельможи сонинке, он быстро спустился во двор и, оседлав верблюда, скрылся вслед за хозяином.

– Гнусные негодяи! Они ещё узнают, как выгонять нас из страны[31]! – грозил кулаком в сторону, как ему казалось, Нуакшота[32], чернокожий пулемётчик Ибрагим-уалид-Мустафа, умело орудуя лопатой внутри торчащего из песка разбитого купола древней мечети. – Пусть только попробуют сунуться! Гнусные берберы! Я нашпигую их свинцом! – негодуя, расчищал позицию для своего пулемёта потомок мессуфа Ибрагим-уалид-Мустафа.

Неожиданно его лопата ударилась обо что-то твёрдое. Раскопав ещё немного, он вдруг различил кусок древней двери, плотно закрывающей собой проём.

«Это откуда здесь взялось?!!», размышлял Ибрагим-уалид-Мустафа, продолжая с ещё большим усердием откидывать песок лопатой. Полностью откопав дверь, он попытался открыть её. Дверь не поддавалась. Со словами «Так не хочешь открываться?! А я тебя всё равно открою, не будь я Ибрагим-уалид-Мустафа!» – он заложил тротиловую шашку рядом с дверным проёмом. От взрыва дверь раскололась на части. Оказавшись внутри небольшой комнаты в лучах света, за многие сотни лет вновь проникших в это место, он заметил край какого-то предмета, выступающего из-под выбитого взрывной волной камня. Разобрав завал из камней и песка, Ибрагим с удивлением извлёк большой холщёвый мешок, две книги и два небольших мешочка, аккуратно перевязанных бечевой.

– Ибрагим! Что здесь происходит?! Что за взрывы?! – услышал он за спиной голос командира отряда повстанцев, Мухаммеда-уалид-Муссы.

Со словами «Дай посмотрю! Что там у тебя?!» – Мухаммед-уалид-Мусса, аккуратно отодвинув пулемётчика Ибрагима, взяв в руки большой холщёвый мешок.

– Это что за маскарад?! Берберы совсем из ума выжили! – негодовал он, попыхивая серебряной трубочкой, набитой отборной травой, и внимательно рассматривая остроконечный колпак со звёздами, халат и сандалии с загнутым верхом.

«Книга Аль-Фаруха-Ибн-Сауда, Милостью Аллаха Всевышнего Звездочёта Халифа Абдаллаха» – прочитал он надпись на книге в кожаном футляре.

– Что за глупое берберское имя! Аль-Фарух! Да ещё и звездочёт халифа! Что за должность такая?! Не тот ли это командир берберских повстанцев, Абдаллах?! Тот вроде тоже называет себя халифом! – не унимался Мухаммед-уалид-Мусса, рассматривая сложные чертежи и магические символы древней книги. – Воистину, берберам заняться нечем! Лучше бы другую книгу оставили, с банковскими счетами! – воскликнул он, швыряя книгу на пол и беря в руки другой том, с надписью «Тебе, Подельник».

– Посмотри, Ибрагим! Эти берберы над нами издеваются! – пригласил он пулемётчика взглянуть на рисунки обнажённых женщин, и то и дело появляющееся изображение чудного карлика с длинным носом, в остроконечном чёрном колпаке со звёздами, чёрном халате и остроконечных сандалиях с загнутым верхом.

Пулемётчик Ибрагим-уалид-Мустафа готовит позицию для пулемёта в развалинах старой мечети, и натыкается на старинную дверь

– Хвала Аллаху! Видимо, кто-то из наших чёрных братьев всё-таки наставил этих глупых берберов на путь истинный, – произнёс Мухаммед-уалид-Мусса, высыпая на глазах изумлённого пулемётчика Ибрагима содержимое мешочков себе в руку. – На это мы сможем приобрести тысяч пятьдесят фальшивых долларов и как минимум три килограмма «волшебной» травы, – оценивающе перебирая пальцем золотой песок вперемешку с небольшими золотыми слитками в своей ладони, восхищённо выстраивал планы командир повстанцев.

Чернокожий парнишка лет тринадцати, в чёрной чалме и синем халате, уверенно шёл по пескам Сахары в направлении города Атар, время от времени покрикивая на двух тащивших зелёные ружейные ящики и постоянно выражавших своё недовольство протяжным рёвом ослов.

За осликами, устало перебирая ногами, брели два брата-контрабандиста – Вань Шань и Донг Жо. Следуя древнему китайскому принципу «Пострелял – продай другому», они скупили за бесценок партию изношенного оружия у повстанцев Сенегала и собирались выгодно её продать всё тем же повстанцам, но только в Мавритании.

Смазав наспех все детали оружия верблюжьим жиром и налепив везде, где только можно, наклейки с надписью «Made in China», сохранившиеся от партии бананов, они намеревались получить за свой товар весьма кругленькую сумму.

– Ненавижу Африку! Здесь так жарко! – изнывая от полуденного зноя, бормотал Донг Жо, утомлённо волоча ноги по раскаленному песку и то и дело поливая голову из бутылки с минеральной водой в надежде спастись от палящего солнца.

– Мустафа! Моя совсем уставала! Атара мы пришли когда? – спросил Вань Шань на ломаном английском погонщика Мустафу.

– Скоро будем, китайская командира! – ответил ему Мустафа на таком же ломаном английском.

– Командир Мухаммед! К вам какие-то китайцы пожаловали! Говорят, оружие для вас привезли! – произнес, войдя в комнату командира, дежуривший у входа боец-повстанец, наспех поправляя сбившуюся кепку.

– Вели им войти! – распорядился командир Мухаммед-уалид-Мусса, раскуривая трубку с «волшебной» травой.

– Здравствуйте, о великая командира! Пулемёта, миномёта, прям с завода, с парохода, из Пекина, из Харбина, всё для вас! – подскочив к самому столу командира, начал на ломаном английском торговаться Вань Шань, внимательно и очень пристально, согласно древнекитайским торговым обрядам, всматриваясь в глаза покупателя.

– Что он такое говорит?! Или мне трава какая-то крепкая попалась?! – недоумевая, спросил Мухаммед-уалид-Мусса погонщика Мустафу, разглядывая свою серебряную трубку.

– Он говорит, командир Мухаммед, что у него есть для вас четыре ящика оружия, – ответил, не вдаваясь в подробности, погонщик Мустафа.

– Спроси его, Мустафа, сколько он хочет за свой товар? – сказал командир Мухаммед, отодвигаясь подальше от пытавшегося приблизиться вплотную и заглянуть ему в глаза Вань Шаня.