Три девицы под окном и страшилки вечерком - Лунный Жнец

— Э… — Дискорд на миг подвис, потом почесал затылок. — Не знаю. Но что-то ты же должна сделать?

— Ну хорошо, будем считать, что я «что-то» сделала, — согласилась Луна, стащила Тенью два пирожка и сунула один из них слегка опешившему Духу Хаоса. — Теперь ты счастлив?

Дискорд со стойким пониманием, что он чего-то не понимает, понюхал выпечку. Грибы, хм. Знаючи Пинки… а впрочем, голова и так кругом идёт. Хуже уж точно не будет. Придя к столь философскому выводу, он пожал плечами и надкусил пирожок. Луна уже доедала свой, оказавшийся с вишнями.

— И всё же? — дождавшийся завершения лунотрапезы Дискорд упорно желал внести в вопрос ясность. — Я ведь могу… представлять угрозу.

— Кому? — утомлённо закатив глаза, спросила Луна. — И зачем?

— Ну… эм… хм, — драконикус занялся было углублённым самокопанием, запутался вконец, разрубил лопатой завязавшиеся в узел мысли, поймал себя на одной из них, что его это позабавило, сунул себя к себе в карман, плюнул и уныло развёл лапами.

— Я сдаюсь. Значит, так, да? Мир цветных лошадок как исправительный полигон? Не тюрьма? Стоп. — Дискорд вдруг замер. — А остальные?!

— А как ты думаешь? — ровно спросила Луна. Усталость в её голосе заставила Дискорда поёжиться, а пришедший образ — похолодеть. Именно усталость. Нести на крылах целый мир… мир, оставшийся после… но тогда выходит… Драконикус с силой потёр виски — мучительно заныла голова — и посмотрел вниз. Пинки радостно вела хоровод вокруг торта и отчаянно голосила.

— Госпожа Наслаждений… — пробормотал в потрясении от осознания Дискорд. — Уже не Запретных. И…

— Не надо, — тихо сказала Луна, и он осёкся. — Когда-нибудь они тоже вспомнят, но не примут. И может быть, тогда они выйдут за пределы Эквуса и обуздают безумие, пожравшее их мир по их же вине. Мир, от которого остался лишь этот островок спокойствия.

— Твоего спокойствия… — Дискорд медленно повернулся к ней, но на сей раз взгляда не отвёл. Звёздная пропасть, показавшаяся ему пустой и холодной, жила. Горела неугасимым пламенем звёзд и ещё жарче пылала жизнью кружащихся вокруг них миров. — Но… зачем?

— Да, моего, — спокойно подтвердила принцесса. — Этот мир — сон, моей волей вырванный из хаоса и ставший прибежищем для уцелевших. А зачем… да затем, что второго шанса заслуживают все. Когда-то его дали мне — в другом «здесь» и другом «когда», теперь я возвращаю долг. Кроме того, это же моя работа — всех спасать от кошмаров, помнишь? Даже если это значит стоять одной против Тьмы в ночи.

Последовало довольно долгое молчание. Принцесса любовалась кутерьмой внизу, Дискорд маялся сомнениями.

— Хм… А если не одной? — определившийся с желаниями драконикус неловко помялся. — Ну, в смысле, может, поделишься славой и прочими плюшками, а я постою рядом и сделаю вид, что помогаю, и вот это вот всё?

На миг он замер в ожидании — «А почему она должна доверять мне?..» — и расслабился, услышав тихий искренний смех Владычицы Ночи.

— Спасибо. Извне сюда пробиться очень сложно, да и почти некому. Я очень устала быть здесь одна, Дискорд, да. И с радостью приму твою помощь. Но если найдёшь эту самую славу, можешь забирать себе целиком, — принцесса плавно встала и на несколько мгновений распростёрла крылья, разминая их. — А мне бы просто хорошенько выспаться, без попыток подопечных что-нибудь развинтить изнутри и хаоса, лезущего снаружи.

— По рукам! Э, то есть по ногам… крыльям? Или всё же лапам? — Дискорд азартно потёр собственные лапы. — В коньце коньцов, Хаос — это по моей части. Прорвёмся. О, кстати, запамятовал. А другая Эквестрия, настоящая, существует? И там тоже правит Круп-На-Троне? Ох, прости, в смысле, настоящая Селестия?

— А как же? — Луна оставила оговорку без последствий, ограничившись царственно-неодобрительным движением брови. — И даже не одна. И во всех моя сестра любит тортики, что, к слову, странно, ибо противоречит вероятности.

— Ну, стохастически и чисто теоретически… — Дискорд драматично помахал лапой. — Должно же быть хоть что-то постоянное в этом безумном мироздании? Э… Флатти?!

— Дискорд! — летящая заковыристыми зигзагами от притихшей фермы пегасочка, запыхавшись, плюхнулась рядом. — Мне показалось, что я тебя увидела, а оказалось, что не показалось, хи-хи… йик!.. ой, прости. Кажется, та кружка сидра была лишняя… третья? Или пятая, ик… а может… — она задумчиво углубилась в подсчёты, с невнятным бормотанием загибая и разгибая перья на крыльях в произвольном порядке.

Дискорд не сводил с неё глаз, расплываясь в невольной улыбке. Ну прелесть же…

— Вот именно поэтому, — с непонятной интонацией усмехнулась незамеченная золотистой понькой Луна. — Неси её домой, Дискорд. И пусть весь мир подождёт.

Принцесса Ночи растворилась в тенях, и драконикус легко подхватил пискнувшую пегасочку, сажая себе на закорки.

— Ой… а мы куда?

— Домой, Флатти, — ласково сказал Дискорд. — Мы летим домой.

* * * * *

— Ух ты… — Скуталу восхищенно подпрыгнула на месте. — Выходит, Луна всех спасла и перевоспитала? Здорово! А кем в том мире был ты?

— Духом Хаоса, конечно! — Дискорд горделиво приосанился. Луна одарила его многообещающим взглядом, но промолчала, давая возможность понежиться в лучах славы.

— А вдруг мы и правда живём в чьём-то сне? — вздохнула Бэбс. — Вот ужас-то был бы… Ну представьте, вдруг его комар укусит, и всё!

— Кого укусит? — не поняла Свити. — Сон?

— Дык спящего же! — пояснила Эпплблум. — Он проснётся, пуф-ф — и нас нетути.

— Ну да, мы ж только у него в голове, а на самом деле нас нет, хотя… — Бэбс призадумалась. — А если нас нет, почему мы знали бы, что мы — его сон? Или он нам тоже снится? А может, нам только снится, что мы пони, а на самом деле мы, как та Твайлайт, ещё кто-то? И кто кому тогда снится? А может…

— А-а-а, хватит, у меня уже