Любовь Овсянникова - Аферистка

А тем временем Игорь Свиридович и Любовь Петровна уже на полной скорости неслись подальше от этого места. Они на ходу утоляли голод и прикидывали, куда лучше ехать. Их карты пропали вместе с новенькой «Волгой», поэтому полагались только на свою память.

— Надо поворачивать восточнее и выезжать к Каспию, может, удастся добраться до Махачкалы, — говорил Игорь Свиридович. — А оттуда и домой как-то доберемся — там есть аэропорт, куда прибывают самолеты с нашими экипажами.

— Будут искать нас…

— Проедем, сколько удастся. Вот гады, — рассердился Игорь Свиридович, — такую хорошую технику разворовывают, — и он ударил ладонями по рулевому колесу. — Эта машина официально находится на балансе вооруженных сил, а они на пикник ею ездят.

— Надо своевременно бросать ее и пробираться пешком. А может, нам люди помогут?

— Может…

Они ехали часа два по бездорожью и почти безлюдными местами — во всяком случае, если здесь кто-то где-то и был, то на них внимания не обращал. И вот начали появляться жилые постройки, ощущалось приближение достаточно большого для этих краев поселения.

— Выходим! — Игорь Свиридович аккуратно оставил машину под развесистыми орешниками. — Пусть забирают целую и невредимую. Прихвати еду и аптечку! — крикнул жене.

Первые километров десять они почти бежали, обходя с юга поселок Дай.

— Шатойский район, — прочитала Любовь Петровна на одном из указателей.

— Не задерживайся!

Потом отдохнули в подлеске, еще подкрепились едой, чтобы легче было двигаться, и пошли скорым шагом. По дороге им случился ручей с чистой водой, который быстро бежал дальше вниз.

— Давай вымоемся, — предложила Любовь Петровна, — так как нас за один вид задержат.

В машине они нашли заплечный брезентовый мешок и кое-какую одежду, видно, кто-то здесь разделся перед купанием. Кстати, в кармане мужской куртки оказался кошелек с деньгами, которых им хватило бы на билеты домой. Пришлось позаимствовать те вещи, чтобы не бросаться в глаза прохожим и облегчить себе побег из плена. Теперь они были похожи на двух туристов, путешествующих автостопом.

Все указывало на то, что им удастся осуществить задуманное. Но не такими были наброски судьбы. На третий день их путешествия, когда они ощутили себя в относительной безопасности — в самом деле, не могут же какие-то бандиты распространять свою власть на всю республику? — возле них остановился старенький «москвич». Из окна высунулась физиономия седого старика.

— Может подвезти? — спросил он. — Солнце палит, а вы без шляп.

— Нет, спасибо, — ответил Игорь Свиридович, — нам недалеко.

— Ну, как знаете.

Старик уехал. А минут через десять их догнали мужики на мотоциклах, правда без оружия, зато с крепкими веревками. И все началось сначала.

Милый старичок оказался лесником и главой многочисленной семьи, которая имела подпольный бизнес — цех по изготовлению мужской одежды. Трудилось в цехе в целом человек сто, и все находились в одном месте — в большом погребе. Там стояло швейное оборудование и были организованы рабочие места. Рядом находились примитивные бытовые удобства общего пользования, а к ним примыкало два больших помещения — женская и мужская спальни.

— Вот мы и прибыли на конечную остановку, — сказал Игорь Свиридович, когда после тряской езды их развязали и сняли мешки с голов. — Отсюда не убежишь, мы в подземелье, — и он взглянул вверх на облицованный кирпичом потолок, по которому шла внешняя электропроводка.

— Зато нас не убьют, — бодряще промолвила Любовь Петровна. — Будут беречь как рабочую силу.

Их пребывание в рабстве растянулось на много лет. Правда, произошли изменения, которые в конце концов привели к освобождению.

Несмотря на тепло, которое сюда подавали, и на примитивную вентиляцию, люди часто болели, заражая других, а иногда и повально умирали. Тогда их надзиратель волновался, приказывал беречься, тепло одеваться, больше двигаться. Он даже внедрил что-то наподобие производственной гимнастики, но это были полумеры.

— Это полумеры, — сказала однажды Любовь Петровна. — Просто смешно рассчитывать, что это поможет.

— Ты можешь что-то лучшее предложить? — подскочил к ней злой чеченец с нагайкой.

Милый благожелатель иногда стегал тем орудием своих рабочих — когда выполнял функции технического контроля, боролся за качество продукции.

— Да, — спокойно ответила Любовь Петровна. — Очень простой и эффективный метод профилактики.

— Иди сюда! — скомандовал надзиратель.

Любовь Петровна оставила свою швейную машину и отошла в закоулок начальника. Там она изложила свои соображения.

— Надо собирать травы, ведь их здесь много, делать оздоровительные и витаминные чаи и поить рабочих. Кроме того, засушенное целебное зело можно использоваться как лекарство.

— Этим некому заниматься, — буркнул начальник недовольно, и видно было, что он говорит искренне, по большому счету полагая эту мысль целесообразной. — И нет соответствующих знатоков.

— Вы можете не соглашаться, но это не значит, что мне нельзя сказать вам, что вы в обоих случаях ошибаетесь.

— Говоры проще! — гаркнул надзиратель. — Не тявкай по-слюнтяйски.

— Разрешите этим заняться мне, — сказала она и открыто посмотрела в глаза остолбенелому чеченцу. — Я возьму на себя хлопоты по оздоровлению ваших людей. Во-первых, я специалист по траволечению. А во-вторых, я не стану убегать от своего мужа. Я его никогда не брошу.

Чеченец дня два обдумывал предложение. Видимо, с кем-то советовался. Наконец, опять позвал женщину в свой закуток.

— Хорошо, — сказал примирительно. — Я тебя освобождаю от шитья и поручаю заниматься здоровьем рабочих. Но гляди мне, чтобы теперь они не болели.

— А я как раз передумала, — ответила Любовь Петровна. — Это большая ответственность. Просто так мне эта головная боль не нужна.

— А не просто так? Чего ты хочешь?

— У меня есть одно условие.

— Ха! Еще и условие? Какое, интересно.

— Вы должны хотя бы пару раз в неделю выводить моего мужа на свежий воздух.

— Зачем?

— Он же певец. У него сильнее обычного развиты легкие и за ними надо ухаживать, иначе он заболеет.

Надзиратель еще два дня согласовывал этот вопрос с владельцем предприятия и под свою ответственность получил согласие.

— Но если она убежит, — предупредил лесничий, — или доставит нам неприятности, я тебя разорву.

— Куда она убежит — раздетая, разутая и с пустыми руками? Разве не понимает, что тогда мы не пожалеем ее мужа и казним показательно, другим в острастку?