Дельфина Бертолон - Солнце на моих ногах

– А что вы снимаете?..

– Животных. – Потом добавляет чуть насмешливо: – Диких по возможности.

Она взбирается на восьмой этаж и достает из-под кровати Мамин словарь.

Жираф (или жирафа, GIRAFFA CAMELOPARDALIS): копытное млекопитающее из семейства жирафовых, водится в центре и на юге африканского континента. Травоядное. Жираф – самое высокое из земных млекопитающих. Несмотря на свою непропорциональность, может бегать со скоростью более 50 км/час, прыгать выше 1,80 м и плавать. Передвигается иноходью, переставляя по очереди две ноги с каждой стороны. Жираф издает мало звуков: он молчалив от природы.

Игра в «китайский портрет»[3].

Гиена (CROCUTA CROCUTA): коренастое животное с приплюснутым задом и массивной головой, водится в саваннах к югу от Сахары. Плотоядное, питается в основном падалью. Это также свирепый хищник, который охотится по ночам, а день проводит в своем логове. Гиены образуют сложные, но лишенные кооперативной стратегии кланы, в которых доминируют самки. Гиен долго считали гермафродитами, поскольку клитор у самок очень развит и напоминает пенис. Гиена очень шумное существо, рычит, хохочет и воет.

Она пристально смотрит на фотографию: темная шкура, серые зубы, пятна, словно опухоли на теле. Падальщица.

Так и есть, точно!

Как и в случае с фотоаппаратом, ее охватывает эйфория: она нашла наконец.

Когда она торжествующе закрывает книгу, оттуда выпадает на пол красный блестящий конверт, засунутый между страницами.

Дрожащими руками Маленькая открывает уже вскрытый конверт. На визитной карточке из пожелтевшей веленевой бумаги аккуратным почерком написаны несколько слов:

Мне бы очень хотелось поговорить с вами. Пожалуйста, позвоните мне. Так хочется снова вас увидеть.

На карточке отпечатан логотип страховой компании и номер телефона, под которым можно прочесть: Поль Матизьяк, директор по людским ресурсам.

В тот год, в мае, в чудесном месяце мае Мама тоже кому-то понравилась… Вдруг Маленькой кажется, что ее кровь загустела – ей в голову приходит идея.

Она колеблется набрать номер: скорее всего, после стольких лет это, в общем-то, не имеет смысла. Поль, должно быть, женат, имеет нескольких детей и наслаждается жизнью, застрахованной от всего на свете. Но Маленькая убеждает себя, что в то время он наверняка был разочарован, не получив от их матери весточки. Ей так нравились бархатистые распускавшиеся розы в вазе синего стекла – последний знак несбывшейся судьбы. Если бы обстоятельства сложились иначе, Мама позвонила бы ему…

Маленькая кладет карточку рядом с телефоном.

Быть может, когда-нибудь она наберется смелости.

Рынок очень отличается от супермаркета. Она погружается в пеструю толпу, в массу кричащих людей – разные акценты, сумки на колесиках, это похоже на открытку, пришедшую из-за границы. Она ищет глазами молодого человека, парку, черно-белый свитер, фотоаппарат. Но не видит. Должно быть, он тоже у себя дома…

Любуясь продолговатой корзиночкой с клубникой аппетитного красного цвета, она задумывается: почему просто существовать обходится так дорого? Ей хотелось бы меньше мыться, меньше чистить, меньше курить, но не удается. Делать нечего. Хотя она мечтает об экзотике и спрашивает для уверенности коренастого смуглого крепыша в твидовой кепке.

– Манго, это ведь из Африки?

– Да, красавица. Буркина-Фасо.

По телевизору говорят, что надо съедать пять фруктов и овощей в день. Она подчиняется, разрезает манго. Ей это не нравится, совсем. Наверняка из-за кисловатого привкуса.

Е 334, винная кислота.

– Алло?

– Здравствуйте, компания «Экстратест». Мы организуем обсуждение антитабачных свечей. Кое-кто отказался, так что нам не хватает народа. Ни на кого нельзя положиться, это досадно… Могу я вас записать?

Она не умеет говорить «нет».

Стоя перед зеркалом в своих слишком широких брюках, слишком короткой футболке, слишком старом кардигане, со своими слишком зелеными глазами и слишком бледными щеками, она приходит в ужас. Колеблется, переминается с ноги на ногу, пытается хитрить сама с собой – а что, если попросту не пойти? Нет, неудобно… И к тому же они будут доставать ее по телефону. А она терпеть не может телефон и так вздрагивает при каждом звонке.

Маленькая проклинает Большую, так бы и прибила ее.

Моется. Не получает от этого никакого удовольствия. Стерилизует себя жавелевой водой.

Она живет на огромной круглой площади, где машины ползут как улитки. На переход тут можно угробить целые дни: ожидать зеленого света, переходить улицу в положенном месте, терпеливо пережидать красный, глядя на машины, опять переходить улицу, ожидать зеленый, переходить улицу, останавливаться на красный, смотреть на машины, и так далее до бесконечности. Но сегодня она торопится. На ней бежевое платье с рисунком как на ткани Жуи[4], ярко-синяя трикотажная жакетка и туфли-лодочки «Кэмел» без каблуков, которые для нее как домашние тапки – единственная обувь, которую она хотела бы носить. Понадобилось время, чтобы надеть все это. Ждать, переходить, ждать, переходить – слишком долго.

20 – Лионский вокзал – Вокзал Сен-Лазар.

Какая-то бабуля под вуалеткой напевает Happy Birthday to you своему карликовому пуделю. Тихонько, но все-таки. Песика зовут Джон-Джон; Маленькая задумывается: а сколько же ему лет?

Она пристально смотрит на ряд цветных, прямых, словно буква i, свечек, расставленных на овальном столе, вокруг которого они сидят – три мужчины и четыре женщины, безымянные и заурядные, похожие на наброски бесталанного художника. Все переговариваются между собой, окликают друг друга, жестикулируют, но Маленькая не слушает: она рассматривает голое помещение и камеру, которая следит за ней своим единственным глазом с неумолимостью циклопа-мутанта. Ее не предупредили об этой камере, и она чувствует себя преданной. Смуглая ведущая с желтыми волосами и фиолетовыми глазами, которые кажутся ей пластмассовыми, говорит, чтобы они называли ее Сандрой, и при каждом жесте звякает унизывающими ее запястья браслетами, блям-блям. Все, похоже, знакомы тут друг с другом, давние друзья, словно бабули в автобусе – Как дети, Бенуа, выпускные экзамены не так ли А что с этой операцией на толстой кишке Слушай, твой брат нашел себе работу Ну и лучше стало твоему коту? Можно подумать, что есть люди, которые только этим и занимаются в жизни, работают «потребителями». Она разглядывает браслеты на слишком загорелой коже, гладкие или в виде цепочек, из белого или желтого золота, с эмалью, из бакелита, с маленькими висюльками, медвежонок, груша, Эйфелева башня – подвижная и шумная как оркестр бижутерия. В стрессе от всеобщего гвалта она не знает, ни что ей делать, ни куда девать руки, в конце концов упирается ими в сиденье, и подушечки ее пальцев сразу же натыкаются на какую-то бесформенную липкую массу, жвачка, чужая слюна, она отдергивает ладони, но слишком поздно, надо бы помыть руки, ногти, отдраить, продезинфицировать, и тут Сандра торжественно встает, требуя тишины с немалым количеством позвякиваний и фиолетовых подмигиваний.

– Будучи гражданами, вы представляете собой маленький кусочек Франции, вы, каждый из вас. Здесь никто не ошибается, ни одно замечание не считается глупым, все ваши мнения нам интересны. Разумеется, мы имеем право спорить, не соглашаться друг с другом. Вот именно! Так что высказывайте все, что придет вам в голову, без колебаний, потому что, повторяю, здесь все правы.

Маленькая, нахмурившись, изучает цветные свечи, думая, хорошо или плохо место, где все правы. Ведущая начинает раздачу, брелоки брякают, словно подчеркивая ее жесты какими-то звукоподражательными словами, вибрирующими и магнетическими, и вскоре каждый сжимает в руке свечу с насаженным на нее картонным или пластиковым кружком кричащей расцветки.

Она озадаченно разглядывает свой стеариновый цилиндр, а остальные беседуют между собой, как в чайном салоне, отогнув мизинец и с вниманием на физиономии, потом все вместе ставят новый товар на стол. Сквозь потрескивающую туманность она различает Сандру, которая очищает свечи от обертки, как розовых креветок от панциря, и зажигает их одну за другой гигантской спичкой, словно позаимствованной из диснеевского мультфильма.

– Вот, ароматы сейчас станут полноценными. Через мгновение вы сможете отметить их запах так же, как вы отметили их упаковку по десять штук.

Маленькая спохватывается, что пока вообще ничего не отметила.

– Очень хорошо, теперь снова возьмите вашу свечу. Другую, наугад… Держите, мадемуазель, да, вы, на этот раз возьмите зеленую, она с яблоком. Ну, что вы об этом думаете?