Джон Пристли - Улица Ангела

— Я вас ошеломил, — сказал мистер Дэрсингем. — Вам, вероятно, нужен день-другой, чтобы все обдумать?

— На вашем месте я бы ни минуты не раздумывал, — вмешался мистер Гоус. — Отправьте девушку на все четыре стороны, и больше ничего. Вообще не следовало бы в Сити принимать на службу баб. С тех пор как они тут, все пошло вверх дном. Пудреные носы! Чашки чаю! Сити не узнать.

— Да, я хотел бы обдумать все, мистер Дэрсингем, — медленно сказал мистер Смит. — Боюсь, как бы не ошибиться и не уволить более полезного человека.

— Лучше бы, конечно, решить вопрос сейчас, раз уж мы его обсудили. Но впрочем, подумайте еще, а в пять часов договоримся окончательно.

Мистер Дэрсингем снова углубился в свои заметки, и лицо его приняло строгое выражение.

— Теперь второе — вопрос об этих… как их там… этих мерзавцах, которые не платят по счетам. Вы сделали выписку?

Но тут раздался стук в дверь, и в кабинет заглянул Стэнли с визитной карточкой в руке.

— К вам пришли, сэр.

— Я занят. Кто там? Закройте дверь. — Он взял карточку. — Понятия не имею, кто это. Посмотрите, Гоус, вам эта фамилия знакома? Чего ему надо?

— Он хочет говорить с вами, сэр, — ответил Стэнли с таинственной и многозначительной миной человека, занятого «слежкой». — По очень важному делу. Он сам мне так сказал.

— Ну еще бы! — Мистер Дэрсингем усмехнулся, поглядывая на Смита и Гоуса. — Наверное, хочет всучить мне какую-нибудь ерунду — канцелярские принадлежности или что-нибудь в этом роде. Впрочем, нет, на карточке было бы указано, чем он торгует… Это просто визитная карточка. Голспи… Голспи? Нет, не знаю. Вот что, Стэнли, скажи ему, что у меня сейчас совещание… нет… гм… заседание, но если он и в самом деле пришел по важному делу, а не предлагать пишущие машинки или папки для дел и всякую дрянь, то я скоро поговорю с ним. Пускай либо придет попозже, либо подождет. Так и скажи.

Мистер Голспи решил подождать.

Прошло десять минут, а он все еще ждал, сидя на низеньком стуле у двери за стеклянной перегородкой. Стэнли, Тарджис и мисс Мэтфилд слышали, как он время от времени шевелился и покашливал. Доносился до них и аромат дорогой сигары, которую он курил. Аромат этот словно подчеркивал, что их контора — душная коробка, а их обязанности — механическая и скучная рутина. Густой и сладкий дым сигары напоминал о богатстве, о жизни, полной разнообразия и смелых дерзаний. Он тревожил их, выбивал из колеи.

— Кто это? — шепотом спросил Тарджис у Стэнли. — Каков с виду?

Стэнли на цыпочках подошел поближе и прикрыл рот рукой.

— Здоровенный, толстый и усы большущие, — шепнул он в ответ. — Ручаюсь, что это… знаете кто?

— Нет, не знаю.

— Инспектор Скотленд-Ярда.

— Ты просто помешался на сыщиках, болван, — сказал Тарджис. — Конечно, это не сыщик.

— А я пари держу, что да. Сразу видно. Подите посмотрите сами.

Но Тарджис был избавлен от этой необходимости, так как посетитель неожиданно вошел в контору.

— Где этот ваш рассыльный? — спросил он. — Ага, вы здесь, молодой человек! Сходите-ка опять туда и скажите вашему мистеру… как его…

— Мистеру Дэрсингему, сэр, — подсказал Стэнли, сияя. Он был горд тем, что может услужить Скотленд-Ярду или кому-то, кто хотя бы похож на сыщика.

— Так вот скажите мистеру Дэрсингему, что я больше дожидаться не могу, я не привык торчать в передних. А если я уйду, так уйду совсем и не вернусь, и он об этом пожалеет. Запомнили? Ну вот, значит и шагайте в кабинет и все это ему скажите. Нет, постойте минутку. Он ведь не знает, зачем я пришел и кто я такой. Так я, пожалуй, докажу ему, что он не потеряет времени даром.

Он вынул что-то из чемоданчика, который принес с собой, и все увидели, что это альбом с образцами фанеры и инкрустаций. На каждой плотной странице был прикреплен образчик дерева, тонкий, как картон.

— Вот отдайте ему, пусть просмотрит, да скажите, что насчет этого я и пришел. Понятно?

Отослав Стэнли, мистер Голспи стоял в непринужденной позе, широко расставив ноги, выпятив мощную грудь, и спокойно наслаждался своей сигарой.

Одним из строжайших правил конторы было не пускать случайных посетителей за перегородку, и Тарджис должен был бы сразу предложить мистеру Голспи выйти в переднюю. Но он чувствовал, что перед ним не такой человек, которого можно выставить из комнаты.

— А помещение у вас тут, прямо скажу, неважное, — заметил мистер Голспи, осматриваясь кругом. Потом добавил, обращаясь к Тарджису: — Но работы хватает, а?

— И да и нет, — ответил Тарджис, понизив голос. — Я хочу сказать: бывает, что у нас дела много, а бывает, что и нет. Зависит от обстоятельств, понимаете?

— Нет, не понимаю, но верю. Вам лучше знать… Наверное, попозже, когда начнутся туманы, у вас тут будет темно, как в норе. Да, на мой взгляд, здесь слишком мрачно. И воздуху мало. Я люблю свежий воздух. Правда, в здешних местах воздух такой, что за ним гнаться не стоит. Как ваша улица называется? Улица Ангела? Чертовски странное название для улицы! Впрочем, и не такие названия я слыхивал на своем веку. Почему это ее так назвали, не знаете?

Тарджис признался, что не знает.

— Я так и думал, — сказал посетитель. — Может быть, этой молодой леди известно? Они теперь знают все на свете.

Мисс Мэтфилд подняла глаза.

— Нет, неизвестно, — отозвалась она с оттенком неудовольствия. Затем опять опустила глаза належавшую перед ней бумагу. — И меня это не интересует.

— Ага, вас это не интересует. Так, так, — добродушно, с грубоватым юмором сказал мистер Голспи, ничуть не смущаясь. — Я думаю, вас ни капельки не интересуют и все дела этой конторы? Да и с какой стати? Будь я красивой девушкой, я бы тоже ими ничуть не интересовался.

Мисс Мэтфилд снова подняла глаза, на этот раз устало морщась. Она обрушила на непрошеного собеседника всю силу своего презрительного взгляда, который мог бы обратить в бегство Тарджиса, мистера Смита, мистера Дэрсингема и множество других ее знакомых, но на этого невозможного субъекта не произвел ровно никакого впечатления. Он в упор посмотрел на нее и улыбнулся, вернее — широко ухмыльнулся. Сраженная такой полнейшей неуязвимостью, мисс Мэтфилд сделала сердитый жест и занялась своей работой, ни на кого больше не глядя.

— И какого черта этот малец застрял там? — прогудел мистер Голспи, обращаясь к Тарджису. — Вы бы сходили да посмотрели, не убил ли его кто. Впрочем, не надо, вот и он.

Вернулся Стэнли, а за ним мистер Смит, который сказал:

— Простите, что вас заставили ждать. Мистер Дэрсингем сейчас вас примет.

Все подождали, пока за мистером Голспи захлопнулась дверь, и только тогда заговорили разом.

— Чего ему надо, мистер Смит? — спросил Тарджис.

— Не знаю, Тарджис, — отвечал мистер Смит. — Кажется, хочет продать какой-то материал. Он послал в кабинет хорошие образцы, мистер Дэрсингем и Гоус оба говорят, что образцы первоклассные, а я в этом мало понимаю. Но наверное, цена окажется такая, что о покупке нечего будет и думать.

— Забавный он, правда?

— Препротивный хам, — подала голос от машинки мисс Мэтфилд. — Представьте себе, каково было бы служить у подобного человека. Ужас!

Мистер Смит внимательно посмотрел на нее и затем, сказав Стэнли, чтобы он принялся за работу, а если у него работы нет, так нашел бы себе какую-нибудь, повернулся к Тарджису и посмотрел на него с тем же пристальным вниманием. Одному из них придется уйти. Сказать им теперь же? Мисс Мэтфилд, вероятно, не примет этого близко к сердцу, — ее трудно чем-нибудь пронять — хотя она очень добивалась места у них в конторе. Ну, а Тарджис… у него есть старый отец, который бедствует где-то в провинции, а сам он живет здесь, в Лондоне, в меблированных комнатах, и был бы счастлив, если бы у него оказался капитал в пять фунтов. Для Тарджиса это будет жестоким ударом, ему не легко будет найти другую службу. Следовало бы уволить мисс Мэтфилд. Но мисс Мэтфилд — девушка с образованием, она работает лучше, чем Тарджис, она охотно возьмет на себя часть его работы. Да, да, над этим еще надо поразмыслить, а сейчас ждет тысяча разных мелких дел.

Трое мужчин в кабинете мистера Дэрсингема оставались там еще с полчаса, не подавая никаких признаков жизни, кроме доносившихся по временам голосов. Но через полчаса дверь открылась; контора наполнилась громким говором и острым запахом сигар, и мистер Дэрсингем крикнул:

— Послушайте, Смит, мы все уходим. Вернусь не раньше ленча. Если задержусь, я вам позвоню.

И они вышли, а мистер Смит и Тарджис в изумлении уставились друг на друга.

Время завтрака (все служащие уходили завтракать по очереди, начиная со Стэнли, который на этот раз отправился в столовую и поел сосисок с картофельным пюре) наступило и прошло, день кончался, а ни о мистере Дэрсингеме, ни о Гоусе не было ни слуху ни духу. Вести пришли уже тогда, когда в конторе началась обычная горячка последнего часа и Стэнли бешено орудовал копировальным прессом, а Тарджис рычал на телефон и затем вопил в трубку.