Джек Лондон - Собрание сочинений в 14 томах. Том 5

Так мне и пришлось проститься с Вашингтоном– не из-за мулата, конечно, а из-за быков. Я отправился на вокзал и на этот раз забрался на первую глухую площадку пенсильванского экспресса. Когда поезд развил полную скорость, меня взяло сомнение. Полотно было в четыре колеи, и паровозы брали воду во время хода. Приятели давно предупреждали меня, чтобы я не садился на первую площадку тендера в поездах, берущих воду во время хода. Но не мешает объяснить, что это значит. Между рельсами проложены неглубокие металлические желоба. Когда паровоз на полной скорости проходит над желобом, вниз опускают шланг, и вода из желоба бурно устремляется по шлангу в тендер.

И действительно, где-то на перегоне Вашингтон – Балтимора я, сидя на площадке тендера, вдруг ощутил в воздухе тончайшую изморось. «Какие пустяки, – подумал я. – Значит, рассказы о неприятностях, подстерегающих нашего брата на тендере, чистейший вздор. Эка важность, если тебя чуть-чуть обрызжет водичкой». И я стал размышлять: до чего это хорошо придумано! Вот уж поезда так поезда! Не то что наши допотопные колымаги на Западе. Но тут бак наполнился, а мы еще не миновали желоб, – вода пенистым потоком хлынула через край и обдала меня с головы до ног. Я промок до костей, с меня лило, как с утопленника.

Мы приближались к Балтиморе. Поезда проходят здесь ниже уровня мостовой, по дну глубокой выемки, как почти во всех крупных городах Восточных штатов. Когда паровоз подошел к освещенной платформе, я весь съежился, – всего охотнее я забился бы в щель. Но станционный бык сразу меня заметил и пустился за мной в погоню. По дороге к нему пристало еще двое. Из-под станционного навеса я выбежал прямо на полотно. В сущности, я угодил в ловушку: по обе его стороны возвышались гладкие стены выемки, и я знал, что если полезу наверх и сорвусь, то полечу прямехонько в объятия полисменов. Я бежал все дальше и дальше, оглядываясь по сторонам: авось, попадется место, где можно выбраться. И, наконец, нашел – сейчас же за мостом, по которому проходила улица над выемкой. Я полез вверх по скату, цепляясь руками и ногами; и за мной таким же манером полезли все три моих преследователя.

Вскарабкавшись наверх, я очутился на пустыре. Невысокая стена отделяла его от улицы. У меня не было времени раздумывать – за мной гнались по пятам. Я бросился к стене и перемахнул через нее. Но тут ждало меня нечто и вовсе непредвиденное. Естественно предположить, что стена одинаковой высоты как с одной, так и с другой стороны. Но эта стена была особенная. Пустырь, куда я попал, лежал много выше, нежели улица. И хотя с этой стороны стена была невысока, зато с другой… По правде говоря, когда я взмыл вверх, мне показалось, что подо мной разверзлась пропасть. И в этот миг внизу на тротуаре, в свете фонаря, я увидел быка. Теперь-то я понимаю, что до тротуара было всего девять-десять футов. Но от полнейшей неожиданности, да притом сверху, мне показалось, что вдвое больше.

Я выпрямился в воздухе и благополучно стал на землю. Я думал, что лечу прямо на полисмена, и я действительно задел его полой пиджака, когда мои подошвы гулко ударились о тротуар. До сих пор не понимаю, как только бык остался жив, – ведь я летел бесшумно, точно призрак. Это был все тот же трюковый номер – полет марсианина на землю. Ну и подскочил же он! Он так и прянул от меня, как лошадь от автомобиля! И тут же назад ко мне. Однако я не стал вступать с ним в объяснения. Я предоставил это моим преследователям, которые с величайшей опаской спускались со стены. Они еще задали мне гонку. Я удирал от них во всю прыть – сначала по одной улице, потом по другой, петляя и сворачивая за углы, пока не ушел от погони.

Потратив немного денег из тех, что остались у меня как воспоминание об игре в кости, и скоротав с приятностью часок, я снова вернулся к железнодорожному полотну и остановился на почтительном расстоянии от станционных огней. Я уже успел остыть и дрожал всем телом в моей мокрой одежде. Но вот и поезд. Я притаился в темноте и, когда он поровнялся со мной, благополучно влез, отдав на сей раз предпочтение второй площадке тендера, – хватит с меня одного душа во время хода! Пройдя сорок миль, поезд подкатил к станции. Я соскочил на освещенный перрон, показавшийся мне до странности знакомым. Увы, я вернулся в Вашингтон! В Балтиморе от волнений, вызванных погоней, от беспорядочной беготни по улицам, от того что я прятался за углами, кружил и сбивал с толку своих преследователей, я сам заплутался и потерял направление. И в результате сел на обратный поезд. Я не спал ночь, вымок до нитки, удирал, как проклятый, спасаясь от погони, и после всех этих мытарств вернулся на старое место. О, скитаться по путям-дорогам отнюдь не значит срывать цветы наслаждений! Однако я не вернулся к себе в конюшню. Я довольно удачно подработал на игре в кости и не хотел держать ответ перед неграми. Поэтому я сел на ближайший поезд и позавтракал уже в Балтиморе.

Беллона – древнеримская богиня войны.

Спенсер, Герберт (1820–1903) – английский ученый, философ, психолог и социолог, один из видных представителей позитивизма. В философии Спенсер выступал как агностик, утверждая, что сущность вещей непознаваема. В. И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» подверг критике взгляды Спенсера.

Лориа, Ахилл (1857–1926) – реакционный итальянский социолог и экономист, фальсификатор марксизма. «Экономические основы общества» – одна из его книг.

Исав – согласно библии, старший из сыновей-близнецов патриарха Исаака. Был бесстрашным охотником.

Санкюлоты – широко распространенное название революционных народных масс в период французской буржуазной революции конца XVIII века. Понятие «санкюлот» стадо синонимом патриота, революционера.

Тендерлойн– район кабаков и публичных домов в Нью-Йорке.

Сарджентовская манера. – Сарджент, Джон Сингер (1856–1925) – американский живописец и график. Для его живописи характерны оригинальные колористические решения, широкий, свободно лепящий форму мазок.

Сарданапал – легендарный ассирийский царь, прославившийся изнеженностью, любовью к роскоши и наслаждениям. По преданию, Сарданапал, осажденный врагами в Ниневии, сжег себя во дворце вместе с женами и сокровищами.

Фантом – призрак, привидение, причудливое явление.

Пароксизм (припадок) – приступ болезни, внезапно возникающее обострение ее.

Ложные солнца – светлые пятна округлых очертаний, иногда появляющиеся на небесном своде рядом с солнечным диском и при достаточной яркости напоминающие последний. Ложные солнца возникают вследствие преломления или отражения солнечных лучей в ледяных кристаллах перистых облаков.

Вейсман, Август (1834–1914) – немецкий биолог, один из основателей идеалистического учения о «веществе наследственности» и независимости наследственности организмов от условий их жизни.

Дамон и Пифий (Фиитий) – два пифагорийца из Сиракуз, образец истинной дружбы.

Лорелея – согласно старинной немецкой сказке, дева-сирена Рейна, заманивающая со скалы Лурлей своим пением рыбаков и корабельщиков к опасным рифам. Образ Лорелей неоднократно привлекал внимание писателей (Брентано, Гейне).

И́глу – хижины канадских эскимосов, сложенные из снежных плит.

Адонис – бог умирающей и воскресающей природы у древних финикийцев. Изображался в виде прекрасного юноши. По мифам, Адонис умер от раны, нанесенной ему кабаном, но был воскрешен.

Миссис Грэнди – персонаж популярной пьесы английского драматурга Мортона (1764–1838), олицетворение ханжества.

Кокси, Джекоб Селер (1854–1951) – американский политический деятель. В 1894 году стал во главе так называемой «армии Кокси» – армии безработных, отправившейся в Вашингтон требовать от правительства помощи.

Случай с Фра Филиппо Липпи. – Имеется в виду герой одноименной поэмы Роберта Браунинга – итальянский художник эпохи Возрождения. Поэма повествует о его жизни и приключениях на улицах ночной Флоренции.