Ги Мопассан - Лунный свет (сборник)

Составляя свои сборники, Мопассан желал придать каждому из них своеобразную физиономию, соблюсти единство идейного замысла, настроения, жанровых тенденций и т. д. Об этом свидетельствует, например, рекламная заметка, составленная Мопассаном для продажи «Рассказов вальдшнепа» и отмечавшая, что «характерной чертой» этой книги «является веселость, забавная ирония», что ее рассказы «представляют собою разнообразные образцы насмешливого юмора писателя»; однако уже и в этом сборнике Мопассан, стремясь к единству замысла, желал избежать жанрового однообразия, и его заметка добавляла, что «два-три рассказа вносят в книгу драматическую ноту».

Начальную и характерную интонацию должна была задавать книге заглавная новелла. Рассказ «Лунный свет» открывал весь сборник некоей меланхолической интонацией, которая в дальнейшем несколько варьировалась, переходя от нежной меланхолии начального рассказа к горькой печали «Королевы Гортензии», к умиротворенной грусти «Ребенка» и «Вдовы». Словно подчиняясь этому господствующему настроению сборника, сатира таких его новелл, как «Государственный переворот» и «Драгоценности», не носит гневно-бичующего характера, а звучит несколько приглушенно и как бы проникнута мыслью о суетности всего земного. Одна лишь «Легенда о горе Святого Михаила» противоречит преобладающей интонации сборника, и ее юмор свидетельствует, что Мопассан не желал сделать книгу чересчур однообразной.

В сборнике «Мисс Гарриет» доминируют пессимистические настроения. Характерные для заглавной новеллы мотивы тягостных открытий, мучительных раздумий, трагических происшествий разрабатываются и в большинстве последующих новелл, обостряясь изображением всякого рода грязи, жестокостей и отвратительной изнанки жизни. Эти настроения так сильны, что Мопассан уже не дополняет сборник ни одной юмористической новеллой, которая прозвучала бы здесь крайне резким диссонансом. Однако такие вещи, как «Идиллия» и особенно «В пути», привносят в книгу некое новое качество, как бы стремясь ослабить ее чересчур сгустившийся безнадежный тон.

От этих сборников резко разнится по своему господствующему тону сборник «Сестры Рондоли». Большинство его новелл – это фривольно-юмористические истории, рассказанные с задорной, веселой жизнерадостностью. Однако и этот сборник не вполне однороден, потому что в иных его новеллах эротический мотив сочетается с грустным настроением («Шали»), а некоторые другие вообще чужды всякой фривольности и отличаются тоном горькой сатиры («Бочонок», «Встреча») или драматического элегизма («Самоубийцы», «Он?»). Мопассан говорил о сборнике «Сестры Рондоли» как о менее хорошем из своих томов (Correspondance inйdite, p. 187), и, может быть, именно потому, что преобладающие в нем забавные житейские истории обычно довольно поверхностны и лишены подтекста иронических или печальных размышлений, столь свойственного лучшей части мопассановской новеллистики. Неизвестно, к сожалению, какова была роль издателя Оллендорфа в публикации этой книги, не предъявлял ли он каких-либо требований к Мопассану (гораздо более коммерсант и делец по сравнению с Аваром, Оллендорф был заинтересован только в рыночном успехе книги, и он не обманулся в своих ожиданиях, так как в октябре 1884 года выпустил уже 18-е ее издание).

Таким образом, каждый сборник новелл Мопассана всегда имеет свое характерное и своеобразное лицо, определяющееся некоей господствующей интонацией, которая, впрочем, не подчиняет себе все его новеллы. Существует, следовательно, та закономерность, что, стремясь к внутреннему единству сборника, Мопассан отнюдь не желал однообразия, а потому собрание новелл юмористических дополнял или желал оттенить немногими элегическими или сатирическими новеллами, а собрание новелл меланхолических, грустных, проникнутых горьким лиризмом дополнял немногими забавными историями или новеллами более светлого тона.

В настоящее время известны только письма Мопассана к некоторым его издателям, но ответные письма издателей к нему, за редкими исключениями, не появлялись в печати. Когда они будут опубликованы, они, безусловно, помогут прояснить сложный вопрос о том, в чем заключается авторский замысел Мопассана в конструировании того или иного тома новелл и какую роль могли играть здесь те или другие издательские пожелания.

Новелла впервые напечатана в газете «Жиль Блаз» 19 октября 1882 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод Н. Немчиновой

Была ли напечатана эта новелла в прессе до появления в настоящем сборнике, французские библиографы пока еще не установили. Действие новеллы происходит в первые дни после падения Второй империи и провозглашения Третьей республики (4 сентября 1870 года). Непосредственным толчком к революции послужило военное поражение Франции при Седане, где император Наполеон III во главе стотысячной французской армии сдался 2 сентября пруссакам.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 14 ноября 1882 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 24 июля 1882 года. Впоследствии, в 1891 году, новелла эта была переделана Мопассаном (в сотрудничестве с Жаком Норманом) в пьесу «Мюзетта».

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 25 декабря 1882 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 24 апреля 1883 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 16 октября 1882 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 19 декабря 1882 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 1 сентября 1882 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 27 марта 1883 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод Е. Брук

Напечатано в «Голуа» 4 апреля 1883 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 3 мая 1887 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 26 июля 1887 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 27 сентября 1887 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 29 февраля 1888 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Жиль Блаз» 14 июня 1887 года.

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Напечатано в «Голуа» 23 июня 1883 года.

Перевод И. Смидович

Напечатано в «Голуа» 15 июля 1883 года под заглавием «Славный денек» («Le bon jour»).

Перевод И. Смидович

Напечатано в «Жиль Блаз» 12 февраля 1884 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод И. Смидович

Напечатано в «Голуа» 4 ноября 1883 года.

Перевод Г. Еременко

Новелла печаталась в «Эко де Пари» с 29 мая по 5 июня 1884 года.

Перевод Е. Брук

Напечатано в «Жиль Блаз» 1 апреля 1884 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод Н. Немчиновой

Напечатано в «Жиль Блаз» 3 июля 1883 года под псевдонимом Мофриньёз.

Перевод М. Казас

Во Франции наряду с критическими и историко-литературными трудами о Мопассане имеется и большая литература о нем, принадлежащая перу представителей медицинского мира. Писатель, так стремившийся ограждать свою личную жизнь от всякого постороннего глаза, не раз заявлявший, что публике принадлежат лишь его книги, запрещавший печатание своих портретов и переписки, оказался после своей смерти выставленным на публичное поругание. Малейшие детали его болезни, ее причины, толкуемые вкривь и вкось, причуды и экстравагантности интимной жизни писателя, даже его невинная страсть к шуткам и мистификациям – все это сделалось предметом не только пошлого и грязного любопытства литераторов от медицины, но и самых нелепых их утверждений вплоть до обвинения Мопассана в… людоедстве! Эта «научная» литература совершенно бесполезна для понимания творчества Мопассана, ибо пытается свести все дело к узкобиографическим моментам, главным образом к болезни писателя. Мопассан представляет для нее интерес не как великий художник слова, а исключительно как психически больной человек, причем начало его психического заболевания она относит еще к 70-м годам и, следовательно, рассматривает все его творчество как документ деятельности душевнобольного. Только болезнью Мопассана объясняет эта «научная» литература фантастические рассказы писателя. Излишне доказывать, что наличие фантастической темы у Мопассана определяется более широкими и объективными причинами: и давлением литературной традиции, и интересом позитивизма к «непознаваемому», и развившейся в европейском обществе в середине XIX века модной страстью к спиритизму и к различного рода «загадочным» явлениям человеческой психики.