Эрих Кестнер - Трое в снегу

Особенность этой виллы в том, что ее с улицы вообще не видно.

Идешь вдоль двухсотметровой кованой ограды, и сквозь нее ничего, кроме заснеженного леса, не увидишь. А если смотреть от ворот с серыми каменными столбами, то там, где широкая подъездная аллея сворачивает вправо, стоит простой уютный дом для прислуги. В нем живут служанки, кухарка, шофер и садовник с семьей. Сама вилла, пустые теннисные корты, замерзший пруд, теплицы, спящий под снегом сад и лужайки остаются невидимыми.

На правом воротном столбе прикреплена небольшая табличка с фамилией. Подойдя поближе, можно прочитать: ТОБЛЕР.

Тоблер? Это наверняка миллионер Тоблер. Тайный советник Тоблер. Человек, которому принадлежат банки, универмаги и заводы. А также шахты в Силезии, домны в Руре и пароходные линии между континентами.

Эпоха промышленных концернов миновала. Концерн Тоблера еще жив. Получив пятнадцать лет назад наследство от своего дяди, Тоблер ни о чем не заботился. Может быть, в этом все дело. Концерны — они как лавины, нарастают все более и более. Надо ли им при этом помогать? И заканчивается их обвал в долине. Можно ли это предотвратить?

У Тоблера много миллионов. Но он-то не миллионер.

Фрау Кункель изучала утреннюю газету.

В столовую вошел камердинер Иоганн.

— Не притворяйтесь, будто вы умеете читать! — сказал он сердито. — Все равно вам никто не поверит.

Она бросила на него ядовитый взгляд и показала на газету.

— Вот: сообщают о призерах! Первый приз получил кандидат наук из Шарлоттенбурга, а второй — некий господин Шульце. За каких-то несколько строчек обоих посылают на две недели в Альпы!

— Слишком мягкое наказание, — возразил Иоганн. — Их надо бы в Сибирь… Да, а кто их наградил?

— Заводы «Путцбланк».

— Ах вот как, — сказал Иоганн, взял газету и прочитал объявление в полстраницы.

— Ну и Шульце! У него даже нет адреса. Проживает «до востребования»!

— Проживает «до востребования»? — спросила фрау Кункель. — Разве это можно?

— Нельзя, — ответил Иоганн. — А почему, собственно, вы не приняли участие в конкурсе? Вам наверняка присудили бы приз.

— Вы это серьезно?

— Вас послали бы на две недельки в Альпы. А вы бы вывихнули там ногу — остались бы подольше… — Он с наслаждением зажмурился.

— До чего же вы противный человек, — сказала экономка. — Ради вас я даже мизинца не сломаю.

— Как новая служанка? — спросил Иоганн. Фрау Кункель поднялась.

— Она у нас не состарится. А почему у этой персоны такое имя — Изольда?

— Ее мать обожала Рихарда Вагнера, — сообщил Иоганн.

— Что? — воскликнула экономка. — Эта Изольда к тому же незаконнорожденная?

— Ничуть. Мать была замужем.

— За Рихардом Вагнером?

— Да нет.

— Почему же он тогда захотел, чтобы ребенка назвали Изольдой? Какое ему было дело?

— Рихард Вагнер понятия не имел об этой истории. Мать Изольды так захотела.

— А отец согласился?

— Разумеется. Он тоже любил Вагнера.

Фрау Кункель сжала пухлые кулачки.

— Я многое могу стерпеть, — сказала она глухо. — Но это уж слишком!

Шел снег. У почтового отделения на Литценбургер-штрассе остановился большой шикарный лимузин.

Двое мальчишек, обстреливавших снежками фонарный столб, прервали свое изнурительное занятие.

— Двенадцать цилиндров, не меньше, — сказал старший.

— Мощная телега, — заметил младший.

Подойдя к машине, они застыли перед ней, словно перед древнегреческой скульптурой.

Отороченный мехом господин, который вылез из импозантного автомобиля, был похож на преуспевающего приват-доцента, регулярно занимающегося спортом.

— Я на минутку, Брандес, — сказал он шоферу. Войдя в помещение, он направился к окошку «Почта до востребования».

У окошка стоял какой-то юноша. Почтовый служащий вручил ему письмецо в розовом конверте. Юноша засиял, покраснел, решил было снять шляпу, но передумал и стремительно исчез.

Господин в меховом пальто и служащий с улыбкой переглянулись.

— Да, были и мы рысаками, — сказал господин. Служащий кивнул:

— А теперь превратились в старых ослов. Я, во всяком случае.

Господин засмеялся.

— Не делаю исключения для себя.

— Вы еще совсем не старый, — сказал служащий.

— Но уже тако-ой осел! — весело сказал господин. — Кстати, нет ли письма для Эдуарда Шульце?

Поискав, служащий протянул в окошко толстый конверт. Господин Шульце поблагодарил, сунул конверт в карман пальто, весело кивнул и вышел на улицу.

Мальчишки все еще стояли у машины и с пристрастием допрашивали шофера. Тот уже вспотел. Они поинтересовались, женат ли он.

— Тогда у меня было бы на руке обручальное кольцо, — наставительно сказал шофер.

Мальчишки рассмеялись.

— Ладно разыгрывать-то, — сказал старший.

— Вы нас за дураков не считайте, — сказал младший с упреком. — Мой отец тоже прячет его в жилетном кармашке.

Увидев вышедшего на улицу хозяина, шофер проворно вылез из машины и распахнул перед ним дверцу.

— От этих сорванцов можно в больницу угодить, — смущенно сказал Брандес.

Господин Шульце оглядел мальчуганов.

— Хотите прокатиться? Кружочек? Те молча кивнули.

— Тогда живо в машину!

Оба юркнули на заднее сиденье.

— Вот идет Артур! — сказал старший, когда они отъехали. Младший постучал в стекло. Оба с гордым видом помахали приятелю. Артур, остановившись, обалдело посмотрел им вслед и помахал рукой лишь после того, как машина повернула за угол.

— Сколько километров уже прошла ваша машина? — спросил младший.

— Не имею понятия, — ответил господин Шульце.

— Разве она не ваша? — спросил старший.

— Моя.

— Имеет машину и не знает, сколько она пробежала! — сказал старший, покачивая головой.

— Вот это да, — заметил младший.

Господин Шульце спросил шофера через стеклянную перегородку:

— Брандес, какой у нас пробег?

— Шестьдесят тысяч триста пятьдесят километров!

— А выглядит как новенькая, — сказал с видом знатока младший. — Когда вырасту, куплю себе точно такую.

— Ты никогда не вырастешь, — сказал старший. — И вообще ты больше не растешь.

— Я буду таким же высоким, как мой дядя Готхольд. Он в дверь не пролезает.

— Еще чего! Ты останешься карликом.

— Тихо! — сказал господин Шульце. — Брандес, остановитесь-ка!

Он направился с мальчиками в кондитерскую и предложил им выбрать сладости. Младший взял марципановую крошку, а старший — малиновые леденцы.

Себе господин Шульце купил лакричных конфет. Продавщица поморщила носик.

Затем Брандес отвез компанию обратно на Литцен-бургерштрассе. Мальчуганы поблагодарили за все, вылезли из машины и низко поклонились.

— Вы тут часто бываете? — спросил старший.

— А то мы будем ждать вас каждый день, — сказал младший.

— Этого еще не хватало, — пробурчал шофер и дал газу.

Мальчики долго смотрели вслед. Потом занялись сладостями.

— Хороший дядька, — сказал младший, — но в машинах он ничего не смыслит.

Обед понравился. Изольда, новая служанка, убрала со стола, не удостоив фрау Кункель даже взглядом. Камердинер Иоганн принес сигары и дал хозяину огня, Фройляйн Хильда, дочь Тоблера, поставила на стол кофейные чашечки. Экономка и камердинер решили удалиться. У двери Иоганн спросил:

— Будут какие-либо распоряжения, господин тайный советник?

— Выпейте с нами кофе. Кункель тоже. И возьмите сигару, она вам к лицу!

— Вы же знаете, что я не курю, — вспыхнула экономка.

Хильда засмеялась. Иоганн взял сигару. Тайный советник уселся.

— Ребятки, садитесь! Я вам кое-что сообщу.

— Опять что-нибудь оригинальное, — предположила дочь.

— Ужас, — простонала экономка. (Она страдала предчувствиями.)

— Тихо! — приказал Тоблер. — Помните, как несколько месяцев назад я распорядился, чтобы заводы «Путцбланк» объявили конкурс?

Все закивали.

— Однако вам неизвестно, что после объявления конкурса я принял в нем активное участие! И самое удивительное — до сегодняшнего утра я этого не знал, — что в конкурсе, организованном моими собственными заводами, я выиграл второй приз!

— Это исключено, — возразила Кункель. — Вторую премию получил некто господин Шульце. К тому же «до востребования». Я сама прочла в газете.

— Ага, — пробормотала Хильда.

— Всё ещё непонятно? — спросил Иоганн.

— Понятно, — сказала Кункель, — Господин тайный советник разыгрывает нас…

— Теперь послушайте меня! — вмешалась Хильда. — Отец сказал, что он выиграл приз, А в газете стоит, что фамилия призера — Шульце. Что из этого следует?