Уильям Моэм - Лиза из Ламбета

— Никаких денег я не брала.

— Рассказывай! Еще как брала, я знаю. Грязная шлюха! Увести чужого мужа от семьи, от детей! Другая бы на твоем месте со стыда сгорела! Вдобавок он тебе в отцы годится.

— А вот тут она права! — воскликнули сразу несколько женщин из толпы. — Хорошая девушка чужого мужа уводить не станет!

— Ну, я тебе задам! — продолжала миссис Блейкстон, распаляясь все больше, потрясая кулаком, срываясь на крик, а там и на хрип вследствие гнева. — Я целый месяц до тебя добираюсь, проститутка! Проститутка, вот ты кто!

— Я не проститутка! — возмутилась Лиза.

— Врешь, она самая и есть! — Миссис Блейкстон наступала на Лизу, она пятилась. — Я тебе больше скажу: он к тебе как к последней шлюхе и относится. Фингал-то твой — его рук дело. Понятно, кем он тебя считает! И знаешь что? Тебе для ровного счету второго фингала недостает!

Миссис Блейкстон стояла теперь почти вплотную к Лизе, ее тяжелая челюсть еще больше обычного выдвинулась вперед, темные брови стали одной длинной полоской, так она их нахмурила. Целую секунду миссис Блейкстон не произносила ни слова и только пристально смотрела на Лизу; зеваки затаили дыхание.

— Потаскушка! Грязная сучка! — наконец прохрипела миссис Блейкстон. — Получай! — И отвесила Лизе оплеуху.

Девушка с криком отшатнулась и схватилась за щеку.

— Что, маловато будет? Держи еще! — Миссис Блейкстон снова ударила Лизу по щеке. Затем, набрав побольше слюны в пересохшем от ярости рту, плюнула сопернице в лицо.

Лиза бросилась на нее, растопырив пальцы, точно когти, и вот на щеках миссис Блейкстон вспыхнули сразу восемь длинных царапин. Миссис Блейкстон обеими руками схватила Лизу за волосы и принялась со всей силы колошматить. Но дерущихся тотчас растащили.

— Поостыньте-ка малость, леди, — сказал кто-то из мужчин. — Этак не годится. Надо правила соблюдать, а вы царапаетесь да за волосы друг дружку дерете.

— Пошел ты со своими правилами! Теперь мои правила! — завопила миссис Блейкстон, засучивая рукава и с ненавистью взглядывая на Лизу.

Лиза стояла перед ней бледная и дрожащая; вдруг она заметила длинные красные царапины, одна-две из которых порядочно кровоточили — и отшатнулась.

— Не хочу драться, — отрезала Лиза.

— Где уж тебе хотеть — прошипела миссис Блейкстон. — А придется!

— Она сильней меня, — чуть не плача, добавила Лиза. — Мне конец!

— А вот про это раньше надо было думать. Ну, продолжим! — И с этими словами миссис Блейкстон бросилась на Лизу и стала методично опускать ей на голову то один кулак, то другой. Бедняжка не пыталась защититься, но стала повторять за миссис Блейкстон — тоже заработала своими кулачишками. Так продолжалось минуты две; дерущиеся напоминали ветряные мельницы, так мерны были взмахи их рук. Миссис Блейкстон, однако, стала брать весом: удары все чаще обрушивались на Лизу, которая дергала головой, уклоняясь от ударов, и старалась защитить лицо руками, а миссис Блейкстон била, била, била.

— Время! — выкрикнули в толпе. — Время! — И миссис Блейкстон наконец остановилась, чтоб дать себе отдых.

— По-моему, неправильно им драться. Лизе не победить, это ж видно: вон какая она хлипкая, против этакой здоровой тетки, — заметил кто-то из мужчин.

— Никто твоей Лизе не виноват, — отвечала какая-то женщина. — Нечего было с ейным мужем путаться.

— А все ж так не годится, — вступился другой сосед. — Лиза свое получила.

— По заслугам получила! — послышался новый женский голос. — Сама нарвалась — пускай сама и отвечает.

— Верно, — поддержала третья женщина. — Нечего чужих мужей уводить. А попыталась — радуйся, ежели одной взбучкой отделаешься, вот что я скажу.

— И я. Только от кого от кого, а от Лизы я не ожидала. Всегда думала, она хорошая девушка.

— Та еще штучка! — пропищала субтильная чернавка еврейского вида. — Если б она с моим мужем спуталась, уж я бы ей задала! Уж она бы у меня поплясала!

— Дело говорит. Лиза на одном не остановится. Надо за ней следить, да и за мужьями нашими.

— Пусть только попробует к моему дому подойти — узнает, почем фунт лиха.

Тем временем Лиза забилась в дальний конец импровизированного ринга. Она дрожала и горько плакала. Глаз был подбит, всклокоченные волосы падали на лицо. Двое парней, сами себя определившие к Лизе в секунданты, склонились над ней и старались утешить; утешения больше походили на издевки. Один секундант приподнял Лизин передник и обмахивал ей лицо, второй учил становиться в стойку и держать удар.

— Стой вот так, видишь, Лиза? Главное, не трусь, не то все дело испортишь. Она тебя ударила — и ты бей. По носу бей, вот таким манером. Покажи, что ты не робкого десятка.

Лиза старалась сдержать рыдания.

— Верно говорит, — подхватил второй секундант. — Нельзя показывать, что трусишь. А уж если видишь, что кулаки не помогают, тогда хватай за космы да царапайся.

— Здорово ты ей рожу-то располосовала! Поквиталась за плевок. Так держать, Лиза!

И обернулся к приятелю:

— Помнишь, как в том году старая Мамаша Грегг поцапалась с одной теткой с нашей улицы?

— Не помню — не видал.

— Ты много пропустил. Тогда даже фараоны явились и обеих теток замели.

Лиза очень хотела, чтобы и сейчас явилась полиция и забрала ее; она и на тюрьму была согласна, лишь бы от миссис Блейкстон подальше. Но помощь не приходила.

— Бокс! — завопил рефери. — Бокс!

— Станьте кто-нибудь на шухере — вдруг фараоны набегут.

— Не набегут — когда настоящее дело, их с фонарями не найдешь.

— Начинайте!

Миссис Блейкстон как безумная бросилась на девушку; но Лиза держалась молодцом и даже до какого-то момента парировала удары. Зрители все больше оживлялись.

— Снова попала! — кричали они. — Давай, Лиза, покажи ей! Так! Так! Еще разок!

— Два-один в пользу старухи! — выкрикнул кто-то подкованный в боксе. На Лизу ставок не делали.

— Она неплохо держится! Я говорил: надо ее раззадорить!

— Огонь-то и в ней горит!

— Нокаут! — завопили несколько человек, когда миссис Блейкстон ударила Лизу кулаком в нос. Лиза покачнулась, из носа хлынула кровь. Но вдруг, потерявшая остатки страха, обезумевшая от ярости, прыгнула на соперницу и принялась осыпать ударами ее нос, глаза и рот. Миссис Блейкстон опешила от такой неожиданной атаки, а мужчины закричали:

— Гляньте, а малявка-то не промах! Пожалуй, еще и победит!

Однако миссис Блейкстон быстро собралась, кинулась на Лизу и пустила в ход ногти. Лиза вцепилась ей в волосы, тянула изо всех сил и даже пыталась кусаться. Через минуту обе уже катались по земле, царапались, кусались; пот и кровь не успевали высыхать у них на лицах, они не сводили друг с друга налитых кровью и яростью глаз. Зрители подбадривали их криками, хлопали в ладоши.

— Какого черта здесь происходит?

— Гляньте, гляньте, — зашептала одна из добрых соседок, — муж пришел!

Джим поднялся на цыпочки и стал глядеть поверх голов.

— Боже всемогущий, это ж Лиза!

Он растолкал, буквально раскидал зевак, бросился к дерущимся и стал их растаскивать.

— Видит Бог, ты за это поплатишься! — процедил он в лицо жене.

Несколько мгновений они трое молча смотрели друг на друга.

Между тем к месту действия протискивался еще один человек

— Лиза, пойдем домой, — сказал он.

— Том!

Том взял Лизу под локоть и повел прочь; толпа расступалась перед ними. Молча они брели по улице, и Том был мрачен. Лиза судорожно всхлипывала.

— Ой, Том, — наконец простонала она, — я ничего не могла поделать! — Еще через какое-то время Лизе удалось вымолвить: — Я его ужас как полюбила!

Когда они добрались до Лизиного дома, она жалобно пролепетала «Зайди», и Том прошел за ней в комнату. Лиза почти упала на табуретку и тут уж дала волю слезам.

Том смочил край полотенца и принялся промокать ей лицо, залитое слезами и кровью. Лиза не противилась, только стонала сквозь рыдания:

— Ты такой добрый со мной, Том! Такой добрый!

— Ничего, Лиза, — утешал Том, — теперь все позади.

В конце концов запас Лизиных слез истощился. Она попила воды, взяла зеркальце со сломанной ручкой, взглянула на себя и прокомментировала:

— Ну и вид.

И запустила пальцы себе в волосы.

— Ты такой добрый со мной, Том, — повторила она и едва сдержалась, чтобы снова не зарыдать. Том сел подле нее, Лиза взяла его за руку.

— Ничего не добрый, — отвечал Том. — Всякий на моем месте так же бы поступил,

— Знаешь, Том, — чуть помолчав, продолжала Лиза, — мне очень стыдно, что я так плохо с тобой говорила тогда, на улице; ты с тех пор ко мне и не подходишь.

— Теперь все в прошлом, забудь, подружка. Проехали.

— Нет, я плохо с тобой обошлась. Я плохая. Очень.

Ни слова не говоря, Том сжал ее руку.