Эрнест Хемингуэй - Острова и море

– У тебя, наверное, много их накопилось?

– Думаю, сотни. А может, и тысячи. Но я каждый год от многих избавляюсь, потому что нахожу ответы сам. Хотя кое о чем все равно придется спросить. В этом году составлю список таких вопросов для школьного сочинения. Некоторые очень для этого подойдут.

– Тебе нравится в школе, Том?

– Школа – одна из вещей, с которыми приходится мириться. А любить ее вряд ли кто любит, особенно если занимался чем-то более интересным.

– Не знаю. Что до меня, школу я ненавидел.

– И художественную школу тоже?

– Да. Мне нравилось учиться рисовать, но не по школьной программе.

– Вообще-то я против школы ничего не имею, – сказал Том. – Но после того как в твоей жизни были такие люди, как мистер Джойс, мистер Паскин, ты и мистер Дэвис, общество сверстников уже не так интересно.

– Но тебе там, по крайней мере, не скучно?

– Нет. У меня много друзей, я люблю спорт, кроме тех игр, где все сводится к перекидыванию мяча, и еще я усердно занимаюсь. Но, папа, это не настоящая жизнь.

– Я тоже всегда так думал, – сказал Томас Хадсон. – Однако стараешься насколько возможно ее разнообразить.

– Я так и делаю. Стараюсь разнообразить свое существование, но не всегда получается.

Томас Хадсон посмотрел в сторону кормы, где за катером по спокойной поверхности моря бежала пенистая дорожка и тянулись две наживки, то погружаясь во взбаламученную катером воду, то выпрыгивая из нее. Дэвид и Эндрю сидели в рыболовных креслах, с удилищами в руках. Томасу Хадсону были видны их спины. Ребята не отрывали глаз от лески. Переведя взгляд, Томас Хадсон увидел, как впереди резвится тунец – то одна рыбка, то несколько выпрыгивали из воды без шума и плеска, всплывали, не нарушая спокойствия воды и золотясь спинками на солнце, а потом, как опытные ныряльщики, бесшумно уходили под воду головой вниз.

– Рыба! – услышал Томас Хадсон крик Тома-младшего. – Рыба! Вон она! Прямо за тобой, Дэйв! Смотри!

Томас Хадсон видел, как вода словно вскипела за кормой, но сама рыба не показывалась. Дэвид надежнее закрепил удилище и не спускал глаз с лески, перекинутой через аутригер. Леска медленно разматывалась длинными кольцами, но, касаясь воды, сразу натягивалась и начинала стремительно, под углом разрезать воду.

– Подсекай ее, Дэйв! Подсекай смелей! – крикнул Эдди из люка.

– Подсекай, Дэйв! Ради бога, подсекай! – взмолился Эндрю.

– Заткнись, – сказал ему Дэвид. – Я ее веду.

Он не спешил подсекать, и леска продолжала разматываться, уходя в воду под тем же углом, удилище изогнулось, и мальчик изо всей силы удерживал его. Томас Хадсон сбросил скорость, и катер теперь медленно покачивался на воде.

– Ну, подсекай же, – умолял Эндрю. – Или дай я подсеку.

Но Дэвид только крепко сжимал удилище, глядя, как леска движется под тем же углом. Тормоз он снял совсем.

– Это меч-рыба, папа, – сказал он, не поднимая глаз. – Я видел меч, когда она схватила наживку.

– Что ты говоришь! – воскликнул Эндрю. – Ну и дела!

– Ну, теперь тебе, пожалуй, и правда надо подсекать, – встал рядом с мальчиком Роджер. Он откинул спинку сиденья и закрепил ремни. – Подсекай, Дэйв, не тяни!

– Думаете, крючок глубоко вошел? – спросил Дэвид. – Может, она просто держит его во рту и плывет с ним?

– Так лучше подсечь, пока она его не выплюнула.

Дэвид уперся крепче ногами, закрепил тормоз на катушке и с силой дернул, ощутив большой вес на конце лески. Он дернул еще раз и еще, удилище при этом изогнулось, как лук. Леска продолжала раскручиваться. Рыба не поддавалась.

– Подсекай еще, Дэйв, – сказал Роджер. – Вгони крючок глубже.

Дэвид изо всех сил дернул снова, леска бешено закрутилась, а удилище изогнулось так сильно, что мальчик еле его удержал.

– Слава богу! – сказал он благочестиво. – Кажется, она заглотила.

– Теперь не тяни так, – посоветовал Роджер. – А ты, Том, разворачивайся помаленьку и следи за леской.

– Есть разворачиваться и следить за леской, – повторил Томас Хадсон. – Ты в порядке, Дэйв?

– Еще в каком порядке! – ответил Дэйв. – Только бы выловить эту рыбу.

Томас Хадсон развернул катер вокруг кормы. Леска почти вся размоталась, и Томас Хадсон повел катер навстречу рыбе.

– Ну а теперь подтягивай леску, – сказал Роджер. – Действуй с умом, Дэйв.

Дэвид нагибался, выпрямлялся и наматывал леску на катушку, опять нагибался, выпрямлялся и наматывал, действуя равномерно, как автомат, и изрядная часть лески уже вернулась на катушку.

– Еще никому из нашей семьи не удалось поймать меч-рыбу, – сказал Эндрю.

– Заткнись, будь добр, – оборвал его Дэвид. – А то сглазишь.

– Я помолчу, – сказал Эндрю. – С тех пор как ты ее подсек, я только и делаю, что молюсь.

– Как ты думаешь, крючок не разорвет ей пасть? – шепнул Том-младший отцу, который стоял за штурвалом, постоянно оглядываясь на корму и следя за углом лески, белевшей в темной воде.

– Надеюсь, нет. У Дэйва не хватило бы силы.

– Я все сделаю, если ее поймаем, – сказал Том-младший. – Все, что угодно. Обещаю. Из кожи вылезу. Принеси ему воды, Энди.

– Я принесу, – вызвался Эдди. – Держись, Дэйв, мой мальчик.

– Не надо подпускать ее ближе! – крикнул Роджер. Он был опытный рыболов, и Томас Хадсон сразу его понял.

– Сейчас я заведу ее за корму, – отозвался Томас Хадсон и так легко и мягко развернул катер, что вода за кормой почти не колыхнулась.

Рыба рвалась в глубину, и Томас Хадсон с предельной осторожностью дал задний ход, чтобы ослабить натяжение лески. Но это едва заметное приближение взволновало рыбу и привело к тому, что удилище почти вертикально склонилось над водой, леска разматывалась теперь рывками, и удилище каждый раз дергалось в руках Дэвида. Томас Хадсон дал малый вперед, чтобы мальчик мог удержать леску. Он понимал, как трудно находиться сыну в таком положении, но надо было не допустить, чтоб вся леска размоталась.

– Я не могу больше укреплять тормоз – леска лопнет, – сказал Дэвид. – Что делать, мистер Дэвис?

– Она будет погружаться, пока ты ее не остановишь, – ответил Роджер. – Или пока сама не остановится. Тогда надо пытаться ее подтягивать.

Леска все разматывалась и уходила под воду, разматывалась и уходила, разматывалась и уходила. Удилище так изогнулось, что казалось, вот-вот сломается, а леска натянулась, как виолончельная струна, и на катушке ее осталось совсем мало.

– Что мне делать, папа?

– Больше ничего. Ты все делаешь правильно.

– А она не уйдет на дно? – спросил Эндрю.

– Здесь нет дна, – ответил ему Роджер.

– Держи ее крепче, Дэви, – сказал Эдди. – Она устанет и поднимется.

– Эти проклятые лямки уже достали, – сказал Дэвид. – Вонзаются в плечи.

– Передай удилище мне, – предложил Эндрю.

– Вот еще, – сказал Дэвид. – Я просто сказал как есть. Плевал я на них.

– Может, надеть на него пояс, Эдди? – предложил Томас Хадсон. – Если ремни будут слишком длинными, можно леской прикрепить.

Эдди обернул Дэвида широким стеганым поясом и привязал кольца на нем к катушке леской.

– Так гораздо лучше, – сказал Дэвид. – Большое спасибо, Эдди.

– Теперь тебе помогают ее удерживать не только плечи, но и спина, – сказал Эдди.

– Но леска кончается! – воскликнул Дэвид. – Черт ее возьми, почему она продолжает погружаться?

– Том, – позвал Эдди. – Поверни-ка немного на северо-запад. Мне кажется, она двинулась вперед.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Английское «ship» (корабль) – «она», то есть женского рода.

Квартал, квартира (фр.).

Коктейль из джина, апельсинового ликера и лимонного сока.

Хрустальный дворец – огромный выставочный павильон из стекла и чугуна, построенный в Лондоне в 1851 г. Сгорел в 1936 г.

Мэй Уитти (1865–1948) – британская актриса; в эти годы перешла на возрастные роли.

Города в Кении.

Душа моя, дорогой (нем.).

Крапчатая кобылка («Old Paint») – народная песня, которую пели ковбои, когда стерегли лошадей.

Национальный парк в Южной Флориде.

Кофе с молоком (фр.).

Темной, мрачной (фр.).

Кислая вода (фр.).