Ивлин Во - Упадок и разрушение

Послышались шаги, дверь открылась. В комнату вошли доктор Фейган, сэр Аластер Дигби-Вейн-Трампингтон и немолодой человек с длинными рыжими усами, судя по всему, горький пьяница.

- Просим извинить за опоздание, - сказал сэр Аластер. - Я весь день следил, чтобы этот субъект не наклюкался, но перед самым отъездом он от меня сбежал. Сперва я боялся, что мы его сюда не дотащим - так он набрался. Ну да ничего, на ногах держится. Бумаги у вас при себе?

На Поля никто не обращал внимания.

- Бумаги в целости и сохранности, - ответил доктор Фейган. - Вот протокол для министерства внутренних дел, а вот копия начальнику тюрьмы. Вам их прочесть?

- Н-н-нич-во! - отмахнулся хирург.

- Здесь сказано, что вы удалили больному аппендикс и что он скончался под наркозом, не приходя в сознание. Вот и все.

- Б-бед-ный, б-бедный парень! - всхлипнул хирург. - Н-н-не-счастная дев-чушка! - Слезы заструились по его щекам. - Она была... слишком слаба для этого м-мира. Наша жизнь - не для женщин.

- Ну, и славно, - сказал сэр Аластер. - Успокойтесь. Вы сделали все от вас зависящее.

- С-с-сделал, - потряс головой хирург. - И мне плевать!

- Вот свидетельство о смерти, - продолжал доктор Фейган. - Подпишите его, пожалуйста.

- О смерть, косой своей взмахни, трам-пам-пам![36] -воскликнул хирург, и этими словами, а также росчерком непослушного ему пера прекратил официальную жизнь Поля Пеннифезера.

- Превосходно, - сказал сэр Аластер. - Вот ваш гонорар. На вашем месте я бы сходил выпить: кабаки еще открыты.

- По-жалуй! - воскликнул хирург и устремился прочь из санатория.

Некоторое время после его ухода в комнате царило молчание. Присутствие смерти, пусть даже в самом ее холодном и формальном обличье, настраивало на торжественный лад. Однако замешательство прекратилось с появлением Флосси, разодетой в пурпур и лазурь.

- А, вот вы где! - искренне обрадовалась она. - И мистер Пеннифезер тоже тут! Какое приятное общество!

Флосси попала не в бровь, а в глаз. На ее слова мигом отозвался доктор Фейган.

- Ужинать, друзья, ужинать, - сказал он. - Нам всем есть за что благодарить судьбу.

После ужина доктор Фейган произнес небольшую речь.

- Я думаю, этот вечер важен для каждого из нас, - начал доктор, - ив первую очередь - для моего дорогого друга и коллеги Поля Пеннифезера, в кончине которого все мы приняли посильное участие. И для него, и для меня -это начало нового этапа в жизни. Если быть откровенным, затея с санаторием не удалась. У каждого в жизни случается минута, когда он начинает сомневаться в своем призвании. Я могу показаться вам почти стариком, но я не настолько стар, чтобы с легким сердцем не начать жизнь заново. Я полагаю, -тут он мельком глянул на своих дочерей, - что мне пора остаться одному. Но сейчас не время обсуждать мои планы. Когда доживешь до моих лет, и притом не пренебрегая наблюдениями над знакомыми тебе людьми и над происходившими с тобою самим событиями, начинаешь поражаться тому, насколько все взаимосвязано. Как прочны и сладостны воспоминания, которые с сегодняшнего дня объединят нас. Я предлагаю тост - за Судьбу, эту коварную даму!

Поль пил за коварную даму во второй раз: Но теперь это обошлось без последствий. Они молча выпили, и Аластер поднялся из-за стола.

- Нам с Полем пора, - сказал он.

Они спустились к берегу. Их ждала лодка.

- Там, на якоре, - яхта Марго, - объяснил Аластер. - Ты поживешь на Корфу, у нее на вилле, пока не решишь, что делать дальше. Прощай. Будь счастлив.

- А ты не поедешь со мной? - спросил Поль.

- Нет. Я сейчас в Королевский Четверг. Марго не терпится узнать, что и как.

Поль сел в лодку, лодка тронулась. Сэр Аластер, как сэр Бедивер[37], провожал его взглядом.

Через три недели Поль сидел на веранде виллы. Перед ним стоял его вечерний аперитив, а сам он смотрел, как солнце опускается за албанские горы и окрашивает воду, точно аляповатую немецкую открытку, то зеленым, то фиолетовым. Он посмотрел на свои часы, доставленные этим утром из Англии. Половина седьмого.

Внизу в гавани разгружался греческий пароход. Вокруг него, как мухи, вились маленькие фелуки, предлагая свой товар - резные сувениры и фальшивые банкноты. До обеда оставалось два часа. Поль встал, замотал горло шарфом -вечера в это время года прохладные - и по улице с выходящими на нее лавочками спустился на площадь. Странно быть мертвым. Утром Марго прислала подборку газетных вырезок: заголовки в большинстве своем были "По следам сенсационной свадьбы" и "Смерть бывшего великосветского жениха". Вместе с вырезками пришли булавка для галстука и прочие мелочи, поступившие к Марго из Эгдона. Полю захотелось потолкаться в кафе на набережной, чтобы удостовериться, что он и впрямь жив. Он подошел к ларьку и купил рахат-лукума. Страшно быть мертвым.

Тут он заметил, что через площадь к нему направляется знакомая фигура.

- Привет! - сказал Поль.

- Привет! - ответил Отто Силен.

За спиной он тащил бесформенный рюкзак.

- Отдайте мальчишке. Он дотащит за пару драхм.

- У меня нет денег. Может, вы заплатите?

- Хорошо, заплачу.

- Отлично. Это лучший вариант. Вы тут с Марго?

- Я живу у нее на вилле. Марго в Англии.

- Жаль. Я думал с ней повидаться. Но я у вас все-таки немного поживу. Найдете для меня место?

- Да. Я один.

- Знаете, я передумал. Решил жениться на Марго.

- Вы опоздали.

- Опоздал?

- Она замужем.

- Об этом я как-то не подумал! Впрочем, все равно. За кого она вышла? За Контроверса? Он неглупый малый.

- Да, за него. Теперь он - виконт Метроланд.

Метроланд. Дурацкое имя!

Они поднялись в гору.

- Я был в Греции, смотрел греческую архитектуру, - сообщил профессор Силен.

- Красиво?

- На редкость безобразно. В Греции довольно симпатичные козы. Я думал, вы в тюрьме.

- Был в тюрьме, но выбрался...

- Странно. Мне казалось, что вам в тюрьме самое место. Да разве угадаешь!

Прислуга не удивилась приезду нового гостя.

- Хочу пожить здесь подольше, - заявил после обеда профессор Силен. - У меня не осталось ни гроша. Вы скоро уезжаете?

- Да. Еду в Оксфорд учиться богословию.

- Это хорошо. Вы ведь раньше усов не носили? - помолчав, спросил профессор.

- Нет, - ответил Поль. - А теперь решил отпустить, чтобы в Англии меня не узнали.

- Усы вам не к лицу, - покачал головой Силен. - Пора спать.

- Как у вас со сном?

- С нашей последней встречи я спал дважды. Для меня это нормально. Спокойной ночи.

Через десять минут он вышел на террасу в шелковой пижаме и рваном халате.

- У вас есть пилка для ногтей? - спросил он.

- На тумбочке в моей спальне.

- Спасибо.

Но он не ушел, встал у парапета и посмотрел вниз, на море.

- Это хорошо, что вы решили стать священником, - наконец выговорил он. - Люди строят разные планы насчет того, что они называют жизнью. И ошибаются. По большей части в этом виноваты поэты. Хотите знать, что я думаю о жизни?

- Да, - вежливо сказал Поль.

- Жизнь - это колесо в Луна-парке. Бывали там когда-нибудь?

- К сожалению, не бывал.

- Вы платите пять франков и входите в помещение, где по бокам стоят ряды кресел, а в середине находится огромный круг из гладко оструганного дерева. Круг быстро вращается. Вы садитесь и наблюдаете. Посетители пытаются удержаться на колесе, но их сбрасывает. Они смеются, вы тоже смеетесь. Всем страшно весело.

- По-моему, это не слишком похоже на жизнь, - печально заметил Поль.

- Нет! Слишком похоже. Чем ближе вы к оси колеса, тем медленнее вращение, тем легче удержаться. Обычно кто-нибудь доползает до центра и начинает там кривляться. За это ему платит хозяин или, в крайнем случае, потом ему дают прокатиться бесплатно. В центре колеса, разумеется, есть неподвижная точка. Надо только ее найти. Кто знает: может быть, я уже близко от этой точки. Выигрывают, конечно, только специалисты. Остальным нравится, что их сбрасывает с колеса. Как они визжат, как хохочут! Есть и такие, как Марго, - уцепятся обеими руками за самый край, и довольны. Но главное в этом колесе то, что на него можно и не залезать, если не хочется. Люди строят разные планы на жизнь и думают, что обязаны включиться в игру, даже если она им не по душе. А игра рассчитана не на всех... Люди не видят, что под словом "жизнь" подразумевают две разные вещи. Во-первых, это просто бытие, со всеми его физиологическими последствиями, ростом и органическими изменениями. От этого никуда не уйти - даже в небытие. Но из-за того, что бытие неизбежно, люди верят, что неизбежно и другое - карабканье, суета, свалка, стремление добраться до центра, - а попадем туда, и выходит, что мы и не ползли по этому колесу... Странно... Вы человек, которому совершенно очевидно было предназначено спокойно сидеть в заднем ряду и, коли станет скучно, смотреть, как веселятся другие. Каким-то образом вас занесло на колесо, и вы тут же полетели обратно, вверх тормашками. Марго крепко уцепилась за край, я устроился в середине, но вам-то движение противопоказано, вы статичны. Вместо дурацкого деления людей на мужчин и женщин, их следовало бы разбить на два класса - статичный и динамичный. Духовно мы с вами представители разных видов. Однажды я использовал образ колеса в кино. Похоже на правду, верно? Да, зачем я сюда заходил?