Даниэль Дефо - Жизнь и приключения Робинзона Крузо

Снабдивши столь богатыми и разнообразными запасами, мы простились съ нашими черными друзьями.

Прибытіе къ Зеленому мысу. Робинзона принимаютъ на португальскій корабль. Ксури проданъ капитану. Пріѣздъ въ Бразилію и пребываніе тамъ Робинзона. Поѣздка въ Гвинею за неграми. Буря на море и кораблекрушеніе. Робинзонъ выброшенъ водою на неизвѣстный берегъ

Простившись съ дикими черными людьми, мы цѣлые одиннадцать дней плыли все по направленію къ югу и, повидимому, приближались къ Зеленому мысу, который былъ извѣстенъ мнѣ еще въ первое мое путешествіе. Я стоялъ въ раздумьѣ, размышляя въ которую сторону намъ должно поворотить, чтобы не отклониться отъ надлежащаго пути. Ксури вывелъ меня изъ этой задумчивости, вскричавъ: «смотри Робинзонъ, смотри! вонъ показался корабль. На немъ должно быть ѣдетъ нашъ бывшій хозяинъ. Теперь мы не убѣжимъ отъ него; онъ возьметъ насъ опять въ плѣнъ и жестоко поступитъ съ нами».

Я взглянулъ въ ту сторону, куда указывалъ Ксури и примѣтилъ корабль, плывшій на довольно далекомъ разстояніи отъ насъ. Этотъ корабль по моему мнѣнію, былъ португальскій. Мы изъ всѣхъ силъ принялись грести веслами, стараясь приблизиться къ нему; но видя, что онъ продолжаетъ плыть, не замѣчая насъ, я выставилъ на шестѣ вмѣсто флага бѣлый платокъ, и сдѣлалъ выстрѣлъ изъ ружья. Это было замѣчено съ корабля: на немъ опустили нѣколько парусовъ и онъ пошелъ тише, какъ бы ожидая насъ. Черезъ три часа мы подъѣхали къ кораблю. Находившіеся на немъ пассажиры говорили со мною по-испански, по-португальски и по-французски; но я не зналъ ни одного изъ этихъ языковъ. Наконецъ нашелся тамъ одинъ матросъ, шотландецъ, который изъ моихъ рѣчей узналъ, что я англичанинъ, спасшійся изъ неволи. Тогда насъ приняли на корабль весьма радушно.

Радость моя, что я наконецъ спасся и нахожусь среди европейцевъ, была такъ велика, что я предлагалъ капитану корабля все мое имущество. Онъ изъ великодушія не принялъ моего предложенія, но купилъ у меня только мой ботъ и кожу леопарда, да желалъ еще, чтобъ я продалъ ему малолѣтняго Ксури. Я считалъ вопіющею несправедливостію — продать волю юноши, который такъ любилъ меня и такъ вѣрно служилъ мнѣ. Капитанъ продолжалъ неотступно упрашивать меня и далъ мнѣ честное слово, что онъ всячески постарается привести Ксури въ христіанскую вѣру и по прошествіи десяти лѣтъ дастъ ему свободу. Тогда я отдалъ его капитану и былъ очень радъ, что нашелъ моему вѣрному Ксури хорошаго и добраго хозяина.

Послѣ долгаго плаванія мы пріѣхали наконецъ въ Бразилію. Здѣсь капитанъ отлично рекомендовалъ меня одному изъ своихъ друзей. Другъ капитана научилъ меня, какъ разводить сахарный тростникъ и дѣлать изъ него сахаръ; по его же ходатайству я получилъ право тамошняго гражданина. Мнѣ отведенъ былъ участокъ земли, на которомъ я сталъ разводить сахарный тростникъ и сѣять табакъ. Спустя нѣсколько времени, когда у меня было уже довольно денегъ, я чрезъ одного португальскаго купца выписалъ себѣ изъ Англіи разныхъ товаровъ и продалъ ихъ здѣсь съ двойнымъ барышомъ. Дѣла мои шли хорошо и я, въ короткое время, сдѣлался довольно зажиточнымъ человѣкомъ.

Три года я жилъ въ Бразиліи, пользуясь довольствомъ въ жизни, спокойствіемъ и благополучіемъ; но они были недолговременны. Непреодолимая склонность моя къ странствованіямъ заставила меня пуститься на такое предпріятіе, которое впослѣдствіи было причиной моей несчастной жизни.

Я желалъ болѣе разбогатѣть. Вотъ, мечталъ я: поѣду въ Африку, накуплю тамъ негровъ — невольниковъ, привезу сюда и съ ихъ помощію буду я съ большой прибылью разводить табакъ и сахарный тростникъ. Эта торговля невольниками производилась тогда (въ половинѣ XVII столѣтія) почти только одними испанцами, которые очень много получали прибыли отъ этой торговли. Мнѣніе мое я сообщилъ нѣкоторымъ изъ моихъ знакомыхъ и друзей. Они обрадовались этому и желали привести въ исполненіе мою мысль. Они положили на общемъ совѣтѣ, чтобы на ихъ иждивеніе снарядить небольшой корабль, на которомъ я отправлюсь въ Гвйнею подъ видомъ купца торговать разнымъ товаромъ, и тайно привезу оттуда негровъ. Въ вознагражденіе мнѣ за это, безъ всякой съ моей стороны траты, они обѣщали отдать мнѣ половину привезенныхъ невольниковъ.

Отъ такого выгоднаго предложенія, какъ было трудно отказаться мнѣ, любившему проводить жизнь въ путешествіяхъ! Вотъ я охотно рѣшаюсь оставить всѣ мои хозяйственныя заведенія въ Бразиліи, не хочу воспользоваться настоящимъ спокойнымъ и безбѣднымъ моимъ положеніемъ, и гонюсь за чѣмъ же? — за неизвѣстнымъ и опаснымъ будущимъ. Нисколько не раздумывая, я накупилъ разнаго недорогаго товара, который наиболѣе нравится дикимъ, какъ-то: разныя вещи изъ стекла, зеркала, маленькіе ножи, топоры, пилы, матрацы, подушки и т. д.

Что же касается до моихъ плантацій, приносившихъ мнѣ значительный доходъ, то я далъ довѣренность управлять ими одному богатому дому, который былъ со мною въ самыхъ дружественныхъ торговыхъ отношеніяхъ. Корабль нашъ былъ совсѣмъ снаряженъ, грузъ намъ былъ положенъ и все приведено въ надлежащій порядокъ. Онъ содержалъ въ себѣ около 150 тоннъ (900 пуд.), 6 пушекъ и 40 человѣкъ пассажировъ, считая въ томъ числѣ капитана, его слугу и меня. Я и товарищи мои сѣли на корабль и отправились въ морѣ 1 Сентября 1659 года, въ то самое число мѣсяца, въ которое я убѣжалъ отъ родителей моихъ изъ Гёлля.

Вскорѣ послѣ нашего отъѣзда изъ гавани, случилась на морѣ ужасная буря и корабль нашь былъ такъ поврежденъ ударами волнъ и пришелъ въ такое худшее состояніе, что намъ никакъ невозможно было продолжать плаваніе. Для починки корабля я думалъ заѣхать въ какое нибудь англійское поселеніе, но вторично наставшая буря не дозволила мнѣ этого сдѣлать. Мы всѣ, находившіеся на кораблѣ, были объяты страхомъ, видя грозящую намъ опасность; но страхъ этотъ еще болѣе увеличился при мысли, что мы, можетъ быть, занесены въ такія мѣста, гдѣ живутъ людоѣды. Съ трепетомъ мы направили нашъ корабль на одно мѣсто, которое показалось намъ твердою землею. Мы ужасно ошиблись: это былъ огромной величины камень. Корабль нашъ ударился объ этотъ камень и плотно сѣлъ на него.

Яростный вѣтеръ сильно клубилъ море, и корабль нашъ со всѣхъ сторонъ получилъ течь. Свирѣпыя волны съ трескомъ отдирали цѣлыя доски отъ корабля, и вода въ немъ такъ усилилась, что намъ не оставалось ни малѣйшей надежды на спасеніе. При каждомъ качаніи корабля отъ вѣтра, при каждомъ ударѣ его о камень, всякій изъ насъ думалъ, что это послѣдній, рѣшительный ударъ. Оставалось одно средство къ спасенію, и средство самое ненадежное — пересѣсть въ шлюпку. Мы такъ и сдѣлали, и въ числѣ четырнадцати человѣкъ отплыли на шлюпкѣ отъ корабля.

Шлюпка наша не могла выдержать бури, хотя она и поутихла нѣсколько. Ей можно было дать направленіе одною только усиленною гребнею; но матросы, удрученные работою на кораблѣ, были не въ состояніи управлять веслами. Однако они, собравъ всѣ свои послѣднія силы, работали неутомимо, желая пристать къ землѣ, беретъ которой виднѣлся вдали. Мы плыли на произволъ судьбы или погибнуть въ морѣ, или попасть на песчаный или каменистый берегъ, или войти въ какой нибудь заливъ, гдѣ могли избѣжать опасности. Среди этихъ неизвѣстныхъ ожиданій смерти или спасенія, вдругъ всѣ надежды наши рушились и боязнь превратилась въ ужасъ: огромной величины волна, вышиною подобная горѣ рухнулась на насъ и опрокинула нашу шлюпку.

Я и нѣсколько товарищей моихъ были выброшены этою волною на берегъ. Мы встали и хотѣли бѣжать отъ берега, но въ одно мгновеніе другая волна, болѣе прежней, охватила насъ и далеко отнесла въ море. Я опять принужденъ былъ вплавь добираться до берега. Волны то взадъ, то впередъ относили меня. Я боролся съ ними изъ послѣднихъ моихъ силъ, наконецъ волна сильно ударила меня о высунувшійся изъ воды камень, за который я ухватился, чтобы сколько нибудь отдохнуть и поправить свои силы.-

Этотъ камень немного сулилъ мнѣ утѣшенія; потому что я каждую минуту долженъ былъ ожидать себѣ новой опасности отъ волнъ. Я съ какимъ-то отчаяніемъ бросился съ него опять въ воду и съ большимъ трудомъ, едва не утонувъ, доплылъ до высокаго берега, кой-какъ влѣзъ на него, и отъ усталости и душевнаго безпокойства упалъ на землю безъ чувствъ, почти полумервый.

Пребываніе Робинзона на неизвѣстномъ островѣ. Ночь, проведенная на деревѣ. Робинзонъ отправляется на корабль. Онъ строитъ плотъ и переноситъ на него съ корабля разные припасы. Обратная переправа на берегъ. Охота. Робинзонъ складываетъ привозные съ корабля вещи въ безопасное мѣсто

Пришедши въ себя, я очень обрадовался своему спасенію, и долго сидѣлъ въ изумленіи, какъ бы погруженный въ глубокій сонъ; потомъ, мало-по-малу припоминая прошедшее, я думалъ: гдѣ-жъ я теперь нахожусь и что сталось съ моими товарищами? Я не видалъ ни одного изъ нихъ, ни живаго, ни мертваго; только замѣтилъ двѣ шляпы и нѣсколько лоскутковъ отъ ихъ одежды, валявшіеся на берегу.