Синклер Льюис - Бэббит; Эроусмит

Читателю по ходу действия становится все более ясен механизм воздействия буржуазного общества на отдельную личность. Когда Бэббит пытается выбиться из стесняющих его рамок, в особенности когда он хочет уклониться от вступления в так называемую Лигу Честных Граждан, земляки, родичи, соседи, деловые партнеры, служители церкви общими усилиями принуждают — именно принуждают его «образумиться». Его тесть и компаньон Генри Томпсон недвусмысленно намекает: если Бэббит не вступит в Лигу Честных Граждан, фирме грозит крах, а семье — разорение. Былые приятели его бойкотируют…

В эпизодах романа, посвященных Лиге Честных Граждан, с особой силой проявляется социальная зоркость Синклера Льюиса. Одним из первых в мировой литературе он уже в 20-е годы сумел разглядеть в капиталистическом мире — далеко за пределами Италии Муссолини — признаки фашизации. Он показал те национально-специфические методы действия и способы идеологического камуфляжа, к которым прибегали организации и группировки фашистского образца в его стране. «…Все члены Лиги соглашались, что рабочий класс должен знать свое место, все понимали, что Американская Демократия совсем не означает имущественного равенства, не требует здорового единообразия в мыслях, одежде, живописи, нравственности и речи… Самую упорную кампанию Лига провела за свободный наем рабочих, что означало тайную борьбу против всех профсоюзов…» Отсюда не так далеко и до актов политического террора. «Однажды толпа молодых людей ворвалась в помещение зенитского комитета социалистической партии, сожгла документы, избила служащих и преспокойно выкинула письменные столы в окно».

Так возникает в творчестве Синклера Льюиса антифашистская тема, которую он десять лет спустя, уже после гитлеровского переворота в Германии, развернул на страницах сатирического романа «У нас это невозможно» и еще позже, во время второй мировой войны, — в «Гидеоне Пленише».

Ныне, в свете исторического опыта народов Европы и США, очевидны заслуги Синклера Льюиса как одного из зачинателей антифашистской литературы в странах капиталистического Запада. Прозорливость автора «Бэббита» находит признание и в современной зарубежной критике. Автор одного из новых исследований о Синклере Льюисе подробно анализирует начало тридцать четвертой главы «Бэббита», где идет речь о Лиге Честных Граждан, и замечает: «Эти несколько страниц, предрекая пытки, аресты, казни, которые суждено было испытать Европе в течение последующего десятилетия, не менее весомы, чем роман «У нас это невозможно». И в самом деле, картина тут достаточно полная: показана и экономическая основа диктатуры самых богатых предпринимателей города (к которым примыкают и «состоятельные граждане»), назойливый патернализм, нацеленный на то, чтобы затушевать классовые противоречия, запугивание, применение насилия», «Диктатура Лиги Честных Граждан — логическое следствие стандартизации сознания, экономические причины которой очевидны, — представлена Льюисом как последнее порождение общества, давно уже забывшего о человеке»[6].

Стандартизация личностей, превращение общества в толпу одиночек, запуганных и безликих, легко поддающихся идеологической обработке со стороны власть имущих, — в конечном счете прокладывает дорогу фашизму. Синклер Льюис сумел увидеть и показать это почти полстолетия назад.

Писатель сознавал, что в «Бэббите» ему удалось сказать нечто свое и важное, и впоследствии не раз возвращался к центральному персонажу своего романа, упоминал о нем в своей публицистике. Новую, сатирически еще более заостренную вариацию «бэббитовских» мотивов С. Льюис дал в остроумной повести-монологе «Человек, который знал Кулиджа» (1928), где выступает приятель и земляк Бэббита, бизнесмен из Зенита, откровенный реакционер Лоуэлл Шмальц. Любопытно, что Бэббит появляется и в одном из эпизодов романа «Эроусмит»; вместе с другими дельцами, самодовольными, преуспевающими служителями доллара и стандарта, которые широко и разнообразно представлены в романе, он образует как бы контрастный фон к главному герою, бескорыстному, беспокойному, духовно независимому рыцарю науки Мартину Эроусмиту.

Сатирический талант автора и в этой его книге проявился в полной мере. Стоит напомнить, что А. М. Горький высоко ставил Синклера Льюиса именно как обличителя буржуазного общества; в этом плане он ценил и роман «Эроусмит». В письме к А. Б. Халатову, написанном в конце 1929 года, Горький назвал Льюиса первым в ряду зарубежных «литераторов-радикалов, которые способны весьма ярко осветить различные стороны жизни Европы и Америки»; он особо отмечал «книги Льюиса «Эроусмит» и «Элмер Гентри»: первая отлично изображает шарлатанов науки, вторая религии — книги, которые заслуживают широчайшего распространения..»[7]

И в самом деле: о «шарлатанах науки» — стяжателях, умеющих делать выгодный бизнес и из практической медицины, и из любого научного открытия, — в «Эроусмите» говорится много и беспощадно: достаточно вспомнить модного хирурга Ангуса Дьюера, который, еще будучи студентом, не расходует даром «ни одного часа и ни одного доброго порыва», — или дельца-врачевателя, краснобая и рифмоплета Альмуса Пиккербо, которому в финале романа предстоит занять министерское кресло. Ирония, сатира, элементы гротеска — все это здесь, как и в других лучших романах Синклера Льюиса, органически включено в безукоризненно достоверное изображение американской действительности, ее общественной и бытовой сферы. Механизм зависимости науки и здравоохранения от крупного бизнеса представлен с обстоятельным знанием материала, осязательно и зримо.

Но не менее важен в этом романе характер главного героя, душевно близкого и дорогого самому автору и завоевывающего самые живые симпатии читателя.

Понятно, что Синклер Льюис — у которого не только отец, но и дед, дядя, старший брат были врачами — включил в историю жизни Эроусмита, особенно на начальных ее этапах, много такого, что было ему знакомо по впечатлениям юности или рассказам близких. Известно, с другой стороны, что Льюису помог литератор-бактериолог Поль де Крюи, — во вступительной заметке к роману автор выражал ему благодарность. Однако стоит отметить и один вероятный литературный источник «Эроусмита», на который исследователи еще не обратили должного внимания.

В 1943 году Синклер Льюис написал предисловие к американскому изданию романа Тургенева «Отцы и дети». Очевидно, что он прочитал эту книгу впервые не тогда, когда работал над предисловием, а гораздо ранее, — подобно тому как читал, еще в молодые годы, романы Толстого и Достоевского.

Об авторе «Отцов и детей» С. Льюис говорит с большой теплотой: «Нежность души Тургенева — слишком редкое качество, чтобы его не ценить… Мы, американцы, отнюдь не склонные замыкаться в себе, понимаем его героев, смеемся над ними, любим их».

Далее дается развернутая характеристика Базарова, — и мы убеждаемся, насколько этот тургеневский персонаж дорог американскому писателю.

«Главный герой романа, Базаров, студент-медик, верящий в лабораторный анализ больше, нежели в догмы и лозунги, — грубовато-честный, питающий юношеское отвращение ко всем общественным институтам, где ценятся лишь деньги и титулы, дурно воспитанный, благородный в дружбе, поддающийся в самую последнюю минуту сентиментальности, которая, по его мнению, ниже его достоинства, — навсегда вошел в литературу как тип молодого радикала и новатора, живущего в любую эпоху… В 1943 году, как и в 1862-м, когда роман увидел свет, он продолжает волновать умы, ибо говорит о том, что озадачивает и мучит поколение за поколением». Базаров, по мысли Льюиса, «относится к тем немногим созданиям художественной литературы, которые продолжают жить, как живут Дон-Кихот, Микобер или Шерлок Холмс, и мало кто из исторических личностей поспорит с ним в долговечности своей славы».

Мы не решимся прямо утверждать, что образ Базарова стоял перед Синклером Льюисом, когда он писал «Эроусмита». Но и Эроусмит задуман своим создателем как тип молодого радикала и новатора, грубовато-честного, презирающего деньги и титулы, верящего в лабораторный анализ больше, чем в догмы.

В «Эроусмите», как и в ряде других романов Синклера Льюиса, американская действительность представлена широко и наглядно, в ее будничном течении и пестроте, со всей ее прозой. Но образ главного героя здесь овеян самой доподлинной поэзией. Краткий пролог, где будущая прабабка Мартина Эроусмита, девочка-подросток, отважно пробирается через пустынные леса и болота на Запад, сразу возвещает родство героя романа со следопытами и первооткрывателями, о которых писали Фенимор Купер и Джек Лондон. И фамилия Мартина выбрана неспроста, она состоит из слов «arrow» — стрела, и «smith» — кузнец; она намекает на стремительность его натуры и на те трудовые плебейские начала, которые в нем заложены.