Элинор Портер - Поллианна

— О, тут тебе не следует сомневаться, — заверил ее Тимоти. — Еще как есть! Поллианна тут же успокоилась.

— Ну, тогда все в порядке, — весело сказала она.

С минуту они ехали в тишине. Затем Поллианна заговорила вновь:

— А вообще-то я рада, что она не приехала меня встречать. Потому что так бы я ее уже узнала, а сейчас я еще ее не знаю. И потом, теперь у меня есть вы.

Нэнси покраснела. Тимоти тут же повернулся к ней.

— Ну и тонкий же комплимент отпустила тебе юная леди! — воскликнул он и улыбнулся. — Я бы на твоем месте сказал ей спасибо. Что же ты молчишь, Нэнси?

— Просто я думала о мисс Полли, — ответила вконец смущенная Нэнси.

— Я тоже о ней думаю, — весело подхватила Поллианна. — Мне так интересно! Знаете, ведь она моя единственная тетя, а я так долго вообще не знала, что она у меня есть. А потом папа рассказал мне о ней. Он сказал, что она живет в красивом доме на вершине холма.

— Правильно, — ответила Нэнси. — Погляди. Видишь, вон там большой белый дом с зелеными ставнями?

— Ой, какой хорошенький! И вокруг него столько деревьев и травы! Я никогда еще не видела столько зелени сразу! Нэнси, а моя тетя Полли богатая? — спросила Поллианна.

— Да, мисс.

— Ой, я так рада! Наверное, это так здорово, когда много денег! У нас ни разу не было много денег! И ни у кого из знакомых — тоже. Вот только у Уайтов. Они довольно богатые. У них в каждой комнате по ковру, а по воскресеньям они едят мороженое. А у тети Полли бывает по воскресеньям мороженое?

Нэнси отрицательно покачала головой. Она попробовала вообразить, как тетя Полли ест по воскресеньям мороженое, и ее начал разбирать смех. Губы ее задрожали, и они с Тимоти обменялись лукавыми взглядами.

— Нет, мисс, твоя тетя, наверное, не любит мороженого. Я, во всяком случае, ни разу не видела ничего подобного у нее на столе.

У Поллианны лицо вытянулось от удивления.

— Ой, она не любит? Жалко! Не представляю, как можно не любить мороженого? Но зато я могу радоваться, что теперь у меня не будет болеть живот. Я у миссис Уайт съедала столько мороженого, что у меня потом часто болел живот. А ковры у тети Полли есть?

— Ковры есть, — подтвердила Нэнси.

— В каждой комнате?

— Ну, почти в каждой, — ответила Нэнси и внезапно нахмурилась. Она вспомнила о маленькой комнате на чердаке, где уж точно не было ковра.

— Ой, я так рада! — воскликнула Поллианна. — Я так люблю ковры. У нас их не было. Только два совсем маленьких. Они попали к нам из благотворительных пожертвований. На одном было полно чернильных пятен. А у миссис Уайт на стенах еще висели картины. Такие красивые картины! На них были маленькие девочки на коленях, и котенок, и ягнята, и лев. Конечно, они были не все вместе, а по отдельности. Это в Библии говорится, что лев и ягнята когда-нибудь будут вместе, но на картинах миссис Уайт все пока по отдельности. По-моему, красивые картины просто невозможно не любить, правда?

— Я… я не знаю, — ответила Нэнси, и голос ее дрогнул.

— А я очень люблю картины, — продолжала девочка. — У нас дома картин не было, потому что среди пожертвований они попадаются очень редко. Только однажды нам достались две. Но одна оказалась такой хорошей, что папа продал ее и купил мне ботинки. А другая была такая дряхлая, что рама сразу развалилась на части, не успели даже на стену повесить. Я так плакала… А теперь я даже рада, что у нас не было красивых вещей. Потому что теперь мне будут больше нравиться те, которые есть у тети Полли. Ведь я к ним не успела привыкнуть. Это, знаете, все равно что новые разноцветные ленточки, которые находишь в пожертвованиях после того, как жертвовали одни выцветшие. Ой, это просто потрясающе красивый дом! — резко переменила она тему, ибо именно в этот момент Тимоти свернул к Дому на холме.

Когда они, наконец, остановились, и Тимоти принялся отвязывать чемодан, Нэнси подошла к нему и тихо шепнула:

— Ты теперь даже и заикаться не смей, что уволишься отсюда, Тимоти Дерджин. Я, во всяком случае, не уволюсь отсюда, даже если мне кто-нибудь пообещает платить в два раза больше.

— Увольняться? Да ни за что на свете! — пылко шепнул молодой человек и весело засмеялся. — Теперь меня отсюда и силой не вытянешь. С этой девочкой тут станет веселее, чем в кино.

— Тебе бы только веселиться! — возмутилась Нэнси. — А я вот думаю, бедняжке нелегко придется, как только она заживет вместе с тетушкой. Боюсь, ей не обойтись без надежного защитника. А раз так, уж я защищу ее, — твердо сказала она.

Потом она подошла к Поллианне и, взяв ее за руку, решительно зашагала вверх по широкой лестнице.

Увидев племянницу, мисс Полли не вскочила с кресла и не бросилась ей навстречу. И все-таки надо отдать ей должное: стоило Нэнси и девочке показаться в дверях гостиной, как она милостиво подняла глаза от книги и даже протянула Поллианне руку, каждый палец которой сейчас выглядел так значительно, словно воплощал собой «очень развитое чувство долга».

— Ну, как добралась, Поллианна? Я…

Больше мисс Полли ничего не успела сказать, ибо Поллианна пулей пронеслась через всю комнату и плюхнулась на ее жесткие и не привыкшие к такому обращению колени.

— Ой, тетя Полли, тетя Полли! Прямо не знаю, до чего я рада, что вы разрешили мне приехать и жить у вас, — всхлипывая, говорила она. — Вы даже представить себе не можете, как это здорово! Ведь теперь у меня есть вы и Нэнси, а после смерти папы у меня осталась только Женская помощь!

— Вполне верю тебе, хотя и не имею чести знать эту Женскую помощь, — сухо заметила мисс Полли, пытаясь высвободиться из цепких объятий племянницы.

— Нэнси, ты мне больше не нужна сейчас, — продолжала она, смерив служанку ледяным взглядом. — А тебя, Поллианна, прошу вести себя, как принято. Встань, пожалуйста, я даже не успела тебя как следует разглядеть.

Издав нервный смешок, Поллианна тут же вскочила на ноги.

— Ну да, да, вы же меня никогда не видели, тетя, — затараторила она, — но во мне нет ничего особенного. Лицо у меня все в веснушках… Ой, мне ведь нужно объяснить вам еще про клетчатое платье, и про черный верх. Я уже рассказала Нэнси, как папа сказал…

— Да, да, дорогая, — перебила ее тетя Полли. — Для меня не имеет значения, что сказал твой отец. Полагаю, у тебя есть чемодан?

— Ну, конечно, тетя Полли. У меня прекрасный чемодан. Мне подарила его Женская помощь. Правда, он почти пустой, а моих вещей там совсем мало. Понимаете, среди последних пожертвований почти не было одежды для девочек. Но в чемодане есть папины книги. Миссис Уайт решила, что я должна взять их с собой. Мой папа…

— Поллианна, — снова перебила ее мисс

Полли, и голос ее прозвучал резче прежнего. — Я думаю, что будет лучше, если ты сразу поймешь: я не хочу, чтобы ты говорила при мне о своем отце. Прошу тебя впредь этого не делать. Девочка судорожно вздохнула.

— Но, тетя Полли, значит вы хотите… хотите…

— Сейчас мы поднимемся в твою комнату, — воспользовалась паузой мисс Полли. — Полагаю, твой чемодан уже там. Я еще перед отъездом велела Тимоти, чтобы он сразу поднял твой багаж, если он вообще у тебя окажется. Иди за мной, Поллианна.

Поллианна послушно засеменила вслед за тетей. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться, и в глазах ее стояли слезы. Однако секунду спустя она уже вновь гордо подняла голову. «Все-таки я рада, что тетя запретила говорить о папе, — подумала она. — Наверное, мне самой будет легче, если я перестану о нем говорить. Может быть, тетя потому и запретила мне?» Убедив себя таким образом, что тетя Полли печется только о ее благе, Поллианна смахнула слезы и принялась с любопытством оглядываться вокруг.

Они поднимались по лестнице на второй этаж. Тетя Полли шла впереди, и ее величественную поступь сопровождало шуршание шелковой юбки. Вдали, за тетей Полли виднелась раскрытая дверь, и Поллианна успела заметить светлые ковровые дорожки на полу и обитую атласом мебель. Ковер на ступеньках пружинил под ногами Поллианны, мягкостью и цветом он напоминал лесной мох, на стенах висели картины в массивных золоченых рамах, а ослепительный солнечный свет струился сквозь кружевные занавески.

— Ой, тетя Полли, тетя Полли! — восторженно прошептала девочка. — Какой же у вас удивительный дом! Наверное, вы очень рады, что вы такая богатая.

— Поллианна! — возмущенно воскликнула тетя, резко оборачиваясь к племяннице. — Ты просто ужасаешь меня! Как тебе такое только в голову пришло?

— Но что я такого сказала? — спросила девочка, которой и впрямь было невдомек, что оскорбительного нашла тетя в ее словах. — Разве вы не рады, тетя Полли?

— Разумеется нет, Поллианна. Надеюсь, я никогда не впаду в грех гордыни до такой степени. Как я могу гордиться тем, что дал мне Бог? И запомни, моя дорогая, самое последнее дело гордиться богатством, — с постным видом заявила почтенная леди.