Борис Васильев - Утоли моя печали

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Борис Васильев - Утоли моя печали, Борис Васильев . Жанр: Классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Борис Васильев - Утоли моя печали
Название: Утоли моя печали
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 20 декабрь 2018
Количество просмотров: 457
Читать онлайн

Помощь проекту

Утоли моя печали читать книгу онлайн

Утоли моя печали - читать бесплатно онлайн , автор Борис Васильев
1 ... 54 55 56 57 58 ... 63 ВПЕРЕД

– Затем, что через полчаса тебя навестит Викентий Корнелиевич. Если тебе так угодно, принимай его в спальне, но он придет вопреки всем твоим капризам.

– Викентий Корнелиевич?..

Наденька сбросила с лица одеяло и перевернулась на спину. Кажется, она скорее испытывала удивление, чем испуг. И Варе показалось, что удивление это было… было приятным. «Сюрприз!.. – пронеслось у нее в голове. – Приятный сюрприз…»

– В будуаре тебя ожидает корзина роз. Точно таких же, какие ты ежедневно получала в больнице. И я полагаю, что этим знаком внимания господин Вологодов заслужил пять минут твоего драгоценного времени. Грапа, помоги ей одеться.

И тут же вышла, чувствуя, что еще немного и она беспомощно расплачется. Спустилась вниз, бесцельно бродила по холлу, до боли стискивая руки. «Все будет хорошо, хорошо, – уговаривала она себя. – Анна нашла верный ход, Наденька встанет, непременно встанет. Просто обязана встать, если в ней еще не погибла женщина…»

На лестнице послышались шаги.

– Прихорашивается, – взволнованным шепотом поведала Грапа. – Велела мне провести господина Вологодова в свой кабинет.

– Слава Богу, – с облегчением вздохнула Варвара. – А почему именно в кабинет?

– Господи, ну как же вы не понимаете! – всплеснула руками горничная. – Она же хочет принять господина Вологодова. Принять, а не просто выйти к нему из спальни.

– Проси Викентия Корнелиевича, Грапа, – тотчас же распорядилась Варя, с радостью оценив чисто девичий расчет младшей сестры. – Мужчины – в курительной комнате. При всех проси, громко, чтоб никаких отступлений больше не было!

Через пять минут Викентий Корнелиевич был препровожден горничной в личный кабинет Наденьки. Грапа предложила ему присесть и обождать, пока она не пригласит, и оставила его одного.

Но сидеть Вологодов уже не мог: вдруг зачастившее сердце почувствовало реальное дыхание любимой женщины. Она была здесь, в этом кабинете, незримо наблюдая за ним. Здесь Наденька делала заданные в гимназии уроки – вот здесь, за этим столом, и он легко представил себе ее гимназисткой с косичками. Здесь она писала свои сказки и рассказы, которые он знал наизусть. В этом камине беспощадно сжигала черновые записи своих творческих неудач, потому что всегда стремилась к собственному потолку и билась об этот потолок, поднимая его все выше и выше. На этом пианино играла для самой себя то, на что откликалась в данный момент ее душа, и он тихонечко открыл крышку и осторожно погладил клавиши. За этим мольбертом она стояла, и он за ним постоял, а потом погладил засохшие краски на палитре и оглянулся на стены кабинета.

Да, на них были ее рисунки и акварели. И неплохие, со вкусом и настроением, но – незаконченные. «Ее всегда тянуло к бумаге и перу, – подумал он. – В них она видела свой долг, который во что бы то ни стало надо было вернуть людям…» И пошел вдоль стены, не отрывая глаз от рисунков и акварелей, пока что-то не остановило его продвижение.

На мраморной подставке стояла ваза без воды. А в вазе – давно засохшая красная роза. Лепестки ее почему-то не осыпались, роза выглядела почти живой и только странно поблескивала. Викентий Корнелиевич наклонился, всматриваясь… «Гумми-арабик, – догадался он. – Наденька подклеила каждый лепесток, чтобы он не осыпался…»

И тотчас же узнал эту розу. Маскарад. Горничная принесла коньяк ему и Федору Ивановичу. Он сказал: «Спасибо, милочка» – и протянул ей розу как знак того, что узнал, кто скрывается под глухой маской из тончайшего шелка. Наденька тогда взяла ее, вот эту самую розу, сделав книксен, и… и сохранила на память.

Не пожалев времени и труда, тщательно и осторожно приклеив каждый невесомый лепесток…

Внезапно с ним что-то произошло. Будто какой-то сдвиг пластов, будто землетрясение в душе – он даже услышал внутренний грохот этого землетрясения. На миг сгустилась мгла, но лишь на миг один, засияв вдруг небывалыми красками и небывалым светом. В миг этот странно замерло сердце, но забилось вместе с новыми красками и новым светом. Забилось мощно и ритмично, упруго разгоняя усталую сорокапятилетнюю кровь. И внутри во всю силу неожиданно зазвучала великая, никем еще не написанная патетическая симфония небывалой любви и небывалого счастья…

– Надежда Ивановна просит вас, Викентий Корнелиевич, пожаловать, – почти торжественно возвестила Грапа.

Дальнейшее он помнил лишь в каких-то феерических обрывках. Помнил, как вошел в будуар, но не помнил, где именно сидела Наденька, как она выглядела, в каком была платье. Помнил, что стремительно прошел прямо к ней, что опустился на колено, что бережно взял обеими руками ее руку, надолго припал к ней губами и сказал:

– Я люблю вас, Надежда Ивановна. Я не могу больше жить без вас. Вы – моя жизнь, вы. Только – вы.

Глава четырнадцатая


1

Вскоре после того как Вологодов поспешно вышел вслед за горничной, из своей комнаты появился одетый по-дорожному Василий Олексин. Сказал, что уезжает, немного посидел для приличия и распрощался, троекратно расцеловавшись. Роман Трифонович и Иван поехали вместе с Василием на вокзал, и в малой гостиной остались Варвара и Аверьян Леонидович. И молчали, поскольку Варя все время настороженно прислушивалась, а Беневоленский размышлял о чем-то своем.

– Господи, что же так долго-то?.. – не выдержав, вздохнула Варя.

Аверьян Леонидович очнулся от дум, посмотрел на нее. Спросил неожиданно:

– Господин Вологодов влюблен без взаимности?

– Вот это сейчас и выяснится. Наденька всегда была непредсказуема как в чувствах, так и в поступках. Но Аня права, сказав, что любовь творит чудеса. И я… Я уповаю на чудо, Аверьян Леонидович. Только на чудо.

– А я – на молодость, Варвара Ивановна, что, впрочем, в конкретном случае одно и то же. Человеческий организм использует любые резервы, пока…

– Почему вы замолчали, Аверьян Леонидович? Сказали – «пока». Пока – что?

– Пока не утратил смысла собственного существования, – помолчав, сказал Беневоленский. – Чем выше эмоциональное развитие человека, тем больше он зависим от внешних раздражителей.

– Простите, но я ничего не поняла. Вы щадите меня, Аверьян Леонидович?

– Я не психолог, Варвара Ивановна, я – обычный медик, умеющий лечить то, что он видит. Но мне кажется, что любому человеку необходима вера в собственную самоценность. Обычно женщины подкрепляют эту уверенность в себе жаждой любви или хотя бы мечтою о ней. Вот почему я и позволил себе спросить вас, есть ли у господина Вологодова хоть какая-то надежда на взаимность.

– Кто знает, какова сейчас моя сестра? – тяжело вздохнула Варвара.

В гостиную вошел Иван.

– Проводили Васю. Роман поехал по делам, обещал быть к обеду. Что нового?

– Пока… – начал было Аверьян Леонидович.

Но тут же замолчал, потому что в гостиной вдруг появился Викентий Корнелиевич. Со странной, будто застывшей в глазах улыбкой, которую он, как всем показалось, бережно донес и очень боялся потерять. И никто не решался что-либо сказать, даже Варя. Все просто смотрели на него.

– Господа, я…

Вологодов вдруг решительно шагнул к Варваре и склонился, надолго припав к ее руке.

– Что, друг мой? – тихо спросила Варя.

– Господа, я счастлив, – впервые широко улыбнувшись, сказал он. – Я безмерно счастлив, господа, я… Я признался в любви Надежде Ивановне, и она… Она приняла мое признание. Она даже поцеловала меня. Вот сюда, в щеку. И тогда я… Я осмелился предложить Надежде Ивановне не только свое сердце, но и свою руку.

Викентий Корнелиевич опять замолчал, по-прежнему счастливо улыбаясь.

– И что же Наденька? – напряженно спросила Варвара. – Она ответила вам?

– Совершенно разумно, господа, в высшей степени разумно! – Счастье буквально распирало Вологодова. – Наденька… То есть, извините, Надежда Ивановна выразила естественное желание подумать. Это – ее право, господа, ее неотъемлемое право! «Я глубоко благодарна вам, – сказала она. – Позвольте же мне самой сделать ответный шаг, когда я найду в себе силы для этого.»

– Найдет в себе силы? – переспросил Аверьян Леонидович. – Так и сказала?

– Именно так! – Викентий Корнелиевич воинственно выпрямился. – Вы усматриваете в этом…

– Я усматриваю в этом первый звоночек на пути к окончательному выздоровлению, – улыбнулся Беневоленский. – Это – добрый знак. Очень добрый и обещающий знак.

– Я почувствовал это! – Вологодов благодарно пожал руку Аверьяну Леонидовичу, а заодно и Ивану. – Мы довольно долго разговаривали с Надеждой Ивановной, и я пришел к выводу, что это – просто потрясение. Да, это огромное нервное потрясение…

«Он успокаивает нас, – думала Варвара, слушая Вологодова и не забывая сохранять на лице улыбку. – А заодно и себя. Господи, он действительно любит эту несчастную девочку, но что-то не так. Что-то его очень тревожит. Очень тревожит… Он же места себе не находит, пребывая в счастье и страхе одновременно…» И сказала:

1 ... 54 55 56 57 58 ... 63 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×