Джон Пристли - Другое Место. Рассказы

Вот наконец и вторая большая сцена. Собралась вся Верона. Мы сдвигаем шляпы набок, хватаем пики и идем, величественно растянувшись. Мне достается почетный пост. Я стою на страже у самых церковных дверей, точнее — между этими дверями и рампой, до которой меньше метра. Я стою изящно и непринужденно. Я размышляю о том, что будет, если я уроню мою пику, в которой теперь уже, кажется, не три метра, а все десять. Не вышибет ли она мозги музыканту, играющему на английском рожке внизу, в траншее? Им там тоже хватает дела. Я всех их хорошо вижу. Я вижу ряды лиц в партере и в ярусе. Хористы поют, и я подхватываю, обнаружив, что Гуно мне вполне по силам. Может быть, глупо, что стражник, стоящий на посту с пикой, запел, но это ничуть не глупее, чем когда поет любой другой. Действие развивается. Я чувствую сильное желание уронить свою пику или еще каким-нибудь образом принять более заметное участие в происходящем. Почему скромный городской стражник — скажем, тот, с черной штаниной, не может вдруг сделаться героем «Ромео и Джульетты»? Или почему мы, копьеносцы, не можем взять на себя руководство событиями и для начала очистить сцену? Вот было бы веселье! А что если послать в дирекцию записку с требованием выдать нам по пять фунтов на каждого и угрозой в случае отказа очистить сцену силой оружия? В конце концов мы вынесли оперу на свои руках. Сверх того, мы несли наши пики, и что касается меня, то мне моя надоела. Ну вот, кончилось. По крайней мере, настоящая опера кончилась — та часть, в которой действуют копьеносцы, хотя там кое-что еще осталось доделать Ромео, Джульетте и другим мелким и персонажам. Мы возвращаемся в недра земли, волоча пики по полу, бросаем черные и желтые трико и стриженые парики унылому маленькому человечку, моемся, одеваемся, получаем свои деньги и отправляемся пить пиво.

Таков был мой дебют в опере, состоявшийся десять лет назад. Я ничего не выдумал, ничего не преувеличил и не приукрасил; и все же я не жду, что мне поверят.

Название музыкальной комедии, премьера которой состоялась в Лондоне в 1899 г. Она шла на сцене более года — феноменальный успех по тем временам. Через год «Флородора» была поставлена на Бродвее и выдержала неслыханные 552 представления. Центральную арию «Скажи, прелестница» поют шесть британских клерков, служащих парфюмерной компании на филиппинском острове Флородора, и шесть девиц-англичанок, прибывших на этот остров на корабле.

Интересная деталь: бродвейские «Флородора герлс» пользовались такой популярностью, что за два года представлений эти шесть ролей сыграли более семидесяти актрис: контракт без конца нарушался, поскольку актрисы одна за другой выходили замуж.

В марте 1915 года английские войска к юго-западу от Лилля, у деревни Нев-Шапель, начали бои по «выравниванию фронта». 342 орудия, при содействии 85 разведывательных летательных аппаратов, в течение получаса провели столь грандиозную артподготовку на двухкилометровом участке фронта, что впоследствии оказалось: здесь было потрачено больше снарядов, чем за всю англо-бурскую войну в Южной Африке. После артподготовки в бой двинулись 40 тысяч солдат и офицеров британской армии — 48 батальонов Индийского корпуса, которым противостояли три германских батальона. В результате гора родила мышь: англичане смогли овладеть лишь деревней Нев-Шапель, потеряв, ни много ни мало, около 12 тысяч человек. Правда, потери немцев были тоже велики. Эта битва стала прологом бессмысленной бойни, какой чем дальше, тем больше становилась после этой битвы Первая мировая война.

Речь идет о Кью-Гарденс, большом королевском ботаническом саде на юго-запад от Лондона, в котором южные растения содержатся в огромных застекленных павильонах.

Хрустальный дворец — выставочный павильон из чугуна и стекла, построенный в 1851 г., в 1936 г. был уничтожен пожаром.

Кокни — язык жителей лондонского Ист-энда, рабочий диалект.

Чезаре Борджиа (1475–1507) — незаконный сын папы Александра VI Борджиа, итальянский полководец и политический деятель.

Популярное английское детское стихотворение.

Твое здоровье! (англ.)