Ги Мопассан - Заведение Телье

Роза, разжигавшая бывшего мэра, непрерывно целуя его и держа его голову за бакенбарды, чтобы она была в прямом положении, решила воспользоваться этим примером.

– Пойдем-ка и мы! – сказала она.

Старичок поднялся, одернул жилет и последовал за девицей, шаря в кармане деньги.

Фернанда и Хозяйка оставались одни с четырьмя мужчинами, и г-н Филипп воскликнул:

– Плачу за шампанское; госпожа Телье, пошлите за тремя бутылками!

А Фернанда, обняв его, шепнула:

– Дай нам потанцевать, хорошо?

Он поднялся, сел перед старинным фортепьяно, дремавшим в углу, и извлек из его стонущей утробы хриплый, плаксивый вальс. Рослая девица обхватила сборщика податей, Хозяйка отдалась объятиям г-на Вассе, и обе парочки стали кружиться, обмениваясь поцелуями. Г-н Вассе, когда-то танцевавший в свете, принимал грациозные позы, а Хозяйка глядела на него восхищенным взглядом, тем взглядом, который говорит «да», более интимное и сладостное «да», – лучше всякого слова.

Фредерик принес шампанское. Хлопнула первая пробка, и г-н Филипп заиграл ритурнель кадрили.

Четверо танцоров протанцевали ее на светский лад – прилично, чинно, церемонно, с приседаниями и поклонами.

После этого взялись за шампанское. Тут снова появился г-н Турнево, удовлетворенный, облегченный, сияющий. Он воскликнул:

– Не знаю, что с Рафаэлью, но сегодня она само совершенство!

Ему передали бокал, и он выпил залпом, пробормотав:

– Черт возьми, какая роскошь!

Тотчас же г-н Филипп грянул бойкую польку, и г-н Турнево пустился в пляс с прекрасной еврейкой, приподняв ее на воздух, так что ноги ее не касались пола. Г-н Пемпесс и г-н Вассе с новым порывом устремились за ним. Время от времени одна из парочек останавливалась у камина, чтобы пропустить бокал шипучей влаги. Танец грозил никогда не кончиться, как вдруг Роза приоткрыла дверь, держа в руках свечку. Она была с распущенными волосами, в туфлях, в одной сорочке, оживленная и разрумянившаяся.

– Я хочу танцевать! – воскликнула она.

– А твой старик? – спросила Рафаэль.

Роза расхохоталась.

– Он? Уже спит, он ведь тотчас же засыпает.

Она схватила г-на Дюпюи, который оставался без дела на диване, и полька возобновилась.

Между тем бутылки опустели.

– Плачу еще за одну, – провозгласил г-н Турнево.

– Я также, – возвестил г-н Вассе.

– И я, – заключил г-н Дюпюи.

Все зааплодировали.

Все удавалось на славу, и вечер превращался в настоящий бал. Порою даже Луиза и Флора подымались снизу и наспех проделывали тур вальса, пока внизу их клиенты изнемогали от нетерпения; затем они бегом возвращались в кафе с сердцем, преисполненным скорби.

В полночь танцы еще продолжались. Время от времени одна из девиц исчезала, а когда ее начинали разыскивать, нуждаясь в визави для кадрили, вдруг замечали, что не хватало также одного из кавалеров.

– Откуда вы? – шутливо спросил г-н Филипп как раз в ту минуту, как г-н Пемпесс возвращался в салон с Фернандой.

– Мы ходили смотреть, как почивает г-н Пулен, – отвечал сборщик податей.

Это словцо имело огромный успех, и чтобы посмотреть, как почивает г-н Пулен, все поочередно подымались наверх с той или другой из девиц, которые в эту ночь были исключительно покладисты. Хозяйка закрывала на все глаза и вела по всем углам длительные сепаратные разговоры с г-ном Вассом как будто для того, чтобы условиться относительно последних подробностей уже заключенного соглашения.

Наконец в час ночи г-н Турнево и г-н Пемпесс, люди женатые, заявили, что уходят, и захотели расплатиться по счету. Им поставили в счет только шампанское, да и то по шести франков за бутылку вместо десяти, как обычно. А на их удивление по поводу такой щедрости сияющая Хозяйка ответила:

– Не каждый же день бывает праздник!

Безопасности ради (лат.).

«Властвуй, Британия» (англ.).

Аминь (лат.).

«Господи помилуй» (гр.).

Перевод Георгия Шенгели.