Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Часть I. Непротивление

Едва угадывавшаяся за окном полоска земли теперь бежала быстрее, превращаясь в серый ручей. За сухими вычислениями, занимавшими ее ум, она отметила, что времени на чувства просто не осталось: пришел жесткий, бескомпромиссный этап ее жизни — время действовать.

«Комета» со свистом нырнула в тоннель вокзала «Таггерт» под Нью-Йорком, и Дагни Таггерт выпрямилась в кресле. Когда поезд уходил под землю, она всегда ощущала это чувство решимости, надежды и скрытого волнения. Казалось, что обыденное существование было расплывчатой, грубо раскрашенной фотографией, превращавшейся здесь в набросок, сделанный несколькими резкими движениями кисти, превращавшими изображение в нечто чистое, важное, стоящее.

За окном бежали стены тоннеля: голый бетон, покрытый переплетением проводов и кабелей, сетка рельсов уходила в черные отверстия, из которых цветными каплями посвечивали далекие красные и зеленые огни семафоров. Здесь не было ничего больше, ничто не разбавляло реальность, так что оставалось только восхищаться нагой целесообразностью и изобретательностью, потраченной на ее достижение. На мгновение Дагни представилось высящееся сейчас над ее головой, рвущееся к небу здание компании «Таггерт». И она подумала: это — корни здания, полые, вьющиеся под землей корни, питающие весь город.

Когда поезд остановился и она сошла, ощутив под ногами бетон перрона, в сердце ее вселились легкость, подъем, стремление действовать.

Она прибавила шагу, словно бы скорость могла придать форму тому, что она ощущала. И лишь через несколько мгновений ощутила, что насвистывает мелодию, и что это тема Пятого концерта Халлея. Ощутив на себе чужой взгляд, она обернулась. Молодой смазчик пристально смотрел ей вслед.

Она сидела на ручке просторного кресла, повернутого к столу Джеймса Таггерта, в расстегнутом пальто поверх мятого дорожного костюма. Эдди Уиллерс расположился в другом конце комнаты и время от времени делал какие-то заметки. Он состоял в чине Специального помощника вице-президента, и основной обязанностью его было оберегать Дагни от пустой траты времени. Она всегда просила его присутствовать при разговорах подобного рода, поскольку в этом случае ей ничего не нужно было впоследствии ему объяснять. Джеймс Таггерт сидел на столе, втянув голову в плечи.

— Линия Рио-Норте — сплошная груда мусора, от начала до конца, — проговорила она. — Положение много хуже, чем я предполагала. Однако нам придется спасти ее.

— Конечно, — согласился Джеймс Таггерт.

— Часть рельсов можно сохранить. Но немного и ненадолго. Мы начнем укладывать новую колею в горных районах, начиная с Колорадо. Новые рельсы мы получим через два месяца.

— Но Оррен Бойль сказал, что он…

— Я заказала рельсы у «Риарден Стил».

Легкий полузадушенный вздох, долетевший со стороны Эдди Уиллерса, свидетельствовал о чуть было не сорвавшемся с его губ вопле радости.

Джеймс Таггерт ответил не сразу.

— Дагни, почему бы тебе не сесть, как положено, в кресло? — наконец, проговорил он воинственным тоном. — Никто не проводит деловые совещания таким вот образом.

— Я провожу.

Она ждала. И Таггерт спросил, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Ты, кажется, говорила, что заказала рельсы у Риардена?

— Вчера вечером. Я позвонила ему из Кливленда.

— Но правление не давало на это согласия. И я тоже. Ты даже не посоветовалась со мной.

Протянув руку, она подняла трубку со стоявшего на столе брата телефонного аппарата и подала ему.

— Позвони Риардену и отмени заказ.

Джеймс Таггерт откинулся назад в своем кресле.

— Этого я не говорил, — сердито ответил он. — Вовсе я этого не говорил.

— Значит, ты согласен?

— Этого я тоже не говорил.

Она повернулась.

— Эдди, распорядись, пусть составят контракт с «Риарден Стил». Джим подпишет.

Дагни извлекла из кармана мятый листок бумаги и перебросила его Эдди:

— Тут цифры и условия.

Таггерт проговорил:

— Но правление не…

— Правление не имеет к этому делу ни малейшего отношения. Ты получил от него разрешение купить рельсы тринадцать месяцев назад. А где покупать, зависит от тебя.

— На мой взгляд, едва ли стоит принимать такое решение, не предоставив правлению шанса выразить собственное мнение. И я не вижу, почему нужно заставлять меня принимать всю ответственность на себя.

— Ответственность я беру на себя.

— А как насчет расходов, которые…

— Риарден просит меньше, чем «Ассошиэйтед Стил» Оррена Бойля.

— Да, но что делать с Орреном Бойлем?

— Я разорвала контракт. Мы имели право на это еще шесть месяцев назад.

— Когда ты сделала это?

— Вчера.

— Однако он не звонил мне, чтобы я подтвердил…

— И не позвонит.

Таггерт сидел, уставившись в стол. Дагни попыталась понять, почему брату так не хочется иметь дело с Риарденом, и почему нежелание это принимает вид столь странный и нерешительный. Компания «Риарден Стил» была главным поставщиком «Таггерт Трансконтинентал» в течение десяти лет, с того дня, как Риарден зажег свою первую печь, когда их отец еще был председателем Правления железной дороги. Десять лет большую часть рельсов Таггертам поставляла «Риарден Стил». В стране начитывалось совсем немного фирм, исполнявших заказы строго в срок и в соответствии со всеми требованиями. Компания «Риарден Стил» принадлежала к их числу.

Будь я не в своем уме, подумала Дагни, то пришла бы к выводу, что брат терпеть не может вести дела с Риарденом, поскольку тот слишком скрупулезно исполнял свои обязанности; однако она отбросила эту мысль, поскольку, на ее взгляд, такое отношение попросту выходило за рамки здравого смысла.

— Это нечестно, — объявил Джеймс Таггерт.

— Что нечестно?

— Что мы всегда отдаем свои заказы Риардену. По-моему, мы могли бы предоставить шанс и кому-то другому. Риарден не нуждается в нас; он и так крупная шишка. Нам следовало бы помочь развиваться мелким фирмам. А так мы попросту содействуем монополии.

— Джим, не надо нести чушь.

— Почему мы все и всегда заказываем у Риардена?

— Потому что так уж повелось.

— Генри Риарден мне не нравится.

— А мне нравится. Однако какая разница, нравится он нам или нет? Нам нужны рельсы, и только он может поставить их.

— Важно учитывать и человеческий фактор. А ты совсем не считаешься с ним.

— Джим, мы говорим о том, как спасти железную дорогу.

— Да-да, конечно-конечно, но ты абсолютно не учитываешь человеческий фактор.

— Нет. Не учитываю.

— Если мы дадим Риардену такой крупный заказ на стальные рельсы…

— Это будет не сталь, а риарден-металл.

Дагни всегда старалась строго контролировать свои эмоции, однако на этот раз ей это не удалось. Увидев выражение лица Таггерта, она расхохоталась.

Риарден-металлом назывался новый сплав, выпущенный Риарденом после десяти лет экспериментов. Он лишь недавно появился на рынке, однако не находил покупателей. Заказов на него не было.

Таггерт даже опешил от резкого перехода: смех вдруг сменился прежней интонацией в голосе Дагни — холодной и резкой:

— Не надо слов, Джим. Я знаю все, что ты хочешь сказать. Никто еще не использовал этот сплав. На риарден-металл нет положительных отзывов. Им никто не интересуется. Он никому не нужен. Тем не менее наши рельсы будут изготовлены из риарден-металла.

— Но… — проговорил Таггерт, — но… никто еще не использовал его!

Он отметил — с удовлетворением — что гнев лишил ее дара речи. Ему вообще нравилось замечать проявления чужих эмоций; они, подобно красным фонарикам, освещали темное и неизведанное поле чужой личности, отмечая ранимые места. Однако как можно испытывать такие чувства по отношению к, извините за выражение, металлическому сплаву, было для него непостижимо; да, он сделал своего рода открытие, но воспользоваться им все равно не мог.

— Лучшие специалисты в области металлургии, — произнес он, — единодушно проявляют крайний скептицизм в отношении риарден-металла…

— Оставь это, Джим.

— Ну, так на чье же мнение ты полагаешься?

— Чужие мнения меня не интересуют.

— И чем же ты руководствуешься?

— Суждением.

— И к чьему же суждению ты прислушиваешься?

— К своему собственному.

— Но с кем ты консультировалась по этому поводу?

— Ни с кем.

— Тогда скажи на милость, что вообще известно тебе о риарден-металле?

— То, что это величайшая находка нашего рынка.

— Почему?

— Потому что сплав этот прочней и дешевле стали; кроме того, рельсы из него переживут век любого известного нам металла.