Последняя ночь у Извилистой реки - Джон Уинслоу Ирвинг

У Дэнни были свои обязанности. Прежде чем отправиться спать, он чистил картошку, нарезал ее кубиками и закладывал на ночь в соленую воду. Утром отец поджарит эту картошку вместе с беконом. Жарка производилась на специальной сковороде. В стареньком «гарленде» та находилась над рашпером. При невысоком росте повара рашпер был как раз на уровне его глаз. Доминик переворачивал картошку особой лопаткой с длинной ручкой, а сам вставал на скамеечку. Однако все эти ухищрения не могли компенсировать ему неудобства, причиняемые покалеченной ногой. Неудивительно, что повар частенько обжигал руки, ненароком касаясь раскаленной решетки. Иногда ему помогала Индианка Джейн. С ее ростом и длинными руками у нее это получалось лучше, чем у Доминика.

Доминик поднимался рано: нужно было жарить бекон и выпекать лепешки. Когда Дэнни будил запах бекона и кофе, за окнами было еще темно. В сумраке по окнам пробегал свет автомобильных фар — это приезжали на работу женщины-подсобницы и посудомойка Джейн. По утрам рашпер газовой плиты почти всегда оставался раскаленным докрасна. Доминик плавил на нем сыр, которым поливал омлеты. Помимо вечерних обязанностей у Дэнни имелись и утренние: их он должен был выполнить до школы. Мальчишка резал сладкие перцы и помидоры для омлетов и подогревал на свободной конфорке большую кастрюлю с кленовым сиропом.

Внешняя дверь столовой одинаково скверно открывалась и закрывалась. Если дул ветер, она еще и гремела. Вторая дверь — дверь-ширма, открывавшаяся вовнутрь, — всегда вызывала настороженность у Дэнни Бачагалупо. По чисто практическим соображениям лучше, когда дверь открывается наружу. В кухне и так бывало достаточно людно и тесно, а дверь съедала пространство. Как-то давно на кухню пожаловал медведь. Ночь стояла душная, и убогую внешнюю дверь повар оставил открытой нараспашку. Медведь легко пробил головой тонкие доски двери-ширмы и пролез внутрь.

Дэнни тогда был слишком мал и сам ничего не помнил. Потом он часто просил отца рассказать ему эту историю. Это произошло еще при жизни его матери. Она как раз уложила малыша спать и спустилась вниз, где они с мужем устроили себе поздний ужин. Вероятно, медведь был не прочь составить им компанию. Супруги ели грибной омлет, запивая его белым вином. Доминик объяснял сыну, что тогда у него была привычка выпивать и на ночь глядя его тянуло есть. (Теперь от этой привычки не осталось и следа.)

Увидев медведя, мать Дэнни закричала, отчего зверь встал на задние лапы и наклонил голову. Доминик к тому времени был уже достаточно пьян и не сразу сообразил, что к ним вломился медведь. Повар решил, будто какой-то пьяный косматый сплавщик посмел явиться на кухню и приставать к его прекрасной жене.

На плите стояла чугунная восьмидюймовая сковорода с длинной ручкой. Совсем недавно повар томил в ней грибы для омлета. Доминик схватил еще теплую сковороду и ударил зверя по морде. Удар пришелся прямо в переносицу. Медведь опрометью выскочил из кухни, размолотив дверь.

Рассказывая эту историю, повар всякий раз прибавлял:

— Конечно, дверь давно надо переделать. Она должна открываться наружу.

Если история рассказывалась сыну, Доминик произносил еще такую фразу:

— Я бы не решился ударить медведя чугунной сковородой. Я думал, то был человек.

— А что бы ты сделал с медведем? — допытывался Дэнни.

— Попытался бы договориться с ним по-хорошему. Это с людьми в подобной ситуации не договоришься.

Что скрывалось за словами «в подобной ситуации», Дэнни мог только гадать. Возможно, отец и впрямь вообразил, что защищает свою любимую жену от опасного человека?

После того случая сковорода заняла особое место в доме повара. На ней больше не жарили. Доминик отдраил сковороду и повесил на стенку у себя в комнате. Огнестрельного оружия у повара не было, и сковорода превратилась в холодное оружие на случай нового вторжения (звериного или человеческого) в кухню.

Доминик считал, что огнестрельное оружие ему ни к чему. Когда он был мальчишкой, его нью-гэмпширские сверстники сходили с ума по охоте на оленей. Доминик был лишен этого развлечения по двум причинам: во-первых, из-за покалеченной ноги, а во-вторых, поскольку рос без отца. Здесь кое-кто из сплавщиков и рабочих лесопилки охотился на оленей. Они приносили повару добычу, тот разделывал туши и часть мяса оставлял себе. Так что в столовой время от времени подавались блюда из оленины. Доминик не был противником охоты, просто сам он не любил ни мясо оленя, ни оружие. Повар видел повторяющийся сон. Он и Дэнни рассказал о нем. Доминику снилось, будто его убивают во время сна в собственной постели. Когда он просыпался, в ушах все еще звенел звук выстрела.

Итак, Доминик Бачагалупо держал у себя в комнате чугунную сковороду. На кухне хватало самых разнообразных сковородок, но восьмидюймовая лучше всего подходила для самообороны. Даже Дэнни, приложив некоторые усилия, мог замахнуться ею. Сковороды двенадцатидюймовые и в одиннадцать с четвертью дюймов все же больше годились для жарки, а в качестве оружия были слишком тяжелы. Наверное, и Кетчуму было бы трудновато отбиваться ими от медведя или нахрапистого сплавщика.

В ночь после гибели Эйнджела Поупа под бревнами Дэнни Бачагалупо лежал у себя в комнате. Его комната находилась как раз над расхлябанной входной дверью. Она опять гремела на ветру. Помимо лязганья двери до ушей мальчишки долетал шум реки. Здание столовой стояло слишком близко к Извилистой, и голос реки звучал постоянно, если только она не была скована льдом. Скорее всего, Дэнни, как и отец, заснул слишком быстро и не услышал фырчания мотора. И свет фар не полоснул по окнам. Тот, кто сидел за рулем, умел ездить в кромешной тьме, ибо луна едва пробивалась сквозь облака. А может, водитель был просто пьян и забыл включить фары.

Дэнни показалось, что хлопнула наружная дверца. Земля, раскисавшая на дневном солнце, к ночи смерзалась и становилось твердой. А тут еще и снежок выпал. Дэнни засомневался: действительно ли он слышал звук хлопнувшей дверцы. Возможно, это ему приснилось. Но шаги снаружи дома были настоящими. Осторожными, крадущимися. «Наверное, медведь», — подумалось Дэнни.

У повара на дворе стоял мясной ларь. Крышка закрывалась на крепкий замок. Внутри хранилось молотое мясо для рагу, бекон и все остальное, что не влезало в холодильник. Вдруг медведь учуял мясо?

— Отец! — позвал мальчик.

Никакого ответа.

Медведю, как и