Доктор Нонна - Бентли для королевы

– Нет. – Натали с сочувствием посмотрела в глаза мужа.

– Тогда я дам тебе развод. Пока я не стар, нужно создавать новую семью. Можешь подавать документы…

Ганс получил пять лет.

Покидая так и не ставший ей родным дом во Франкфурте, Наташа пожелала счастья Эльзе.

Помощница по хозяйству не очень переживала из-за ее отъезда – узнав о готовящемся разводе, она, видимо, настроилась выйти замуж за Ганса.

Начался 1989 год, очередной год перестройки, и Наташа смогла вернуться в Россию.

Она купила квартиру в центре Ленинграда и дом в области. Договорилась в школе, чтобы Грете дали время освоиться – по-немецки девочка говорила лучше, чем по-русски.

Денег при разводе Натали получила столько, что могла не работать до конца жизни, но ей надоело быть домохозяйкой, она решила начать свое дело. Ей нравились два направления в бизнесе – автомобили и конный спорт.

Новоявленная бизнесменша продолжила дело, начатое Гильбертом, – стала импортировать из Германии запчасти к автомобилям. Ганс помогал как мог. Натали хотела заняться и торговлей автомобилями, но человек не то из государственных, не то из криминальных структур нанес визит в ее офис на Невской набережной и доходчиво объяснил, что рынок сбыта готовых автомобилей в стране уже занят. Вмешиваться не рекомендуется.

– А то убьют вас или дочку, – бесстрастно пригрозил он. – А запчасти пусть будут ваши. Десять процентов ежемесячно. Согласны?

– Согласна. Куда деваться? – прагматично ответила Наташа.

Продавала запчасти оптом, не размениваясь на розницу.

Отлаженная система приносила стабильный заработок, но через год стало скучно.

Для души Наташа открыла конно-спортивную школу для новых русских. Деньги, которые люди украли или отобрали, а не заработали, они тратили, не считая. В конюшне Наташи появились лошади стоимостью до нескольких миллионов немецких марок.

Она следила за музыкальной карьерой Павла. Как нарочно, ей постоянно встречались статьи о нем, было даже два интервью по телевидению. Глядя на него, Натали чувствовала, как замирает сердце. Она не плакала, успокаивая себя тем, что так, видимо, ей на роду написано. Да и зачем ему, музыканту с мировым именем, женщина со сложной судьбой? Хотя время было смутное, на концерты никто не ходил, люди с трудом выживали. Но, помня Павла, Натали не могла себе представить их встречу, на которой она будет выглядеть богатой дамой при нищем знакомом.

И все равно мысль о том, чтобы увидеть возлюбленного, все чаще приходила ей в голову. Помимо того, что самые светлые воспоминания были связаны у нее только с этим мужчиной, перед глазами ежедневно была Грета – любимая дочь от любимого мужчины. Но жизнь, как всегда, расставила все по своим местам. Павел вместе с братом – тем самым Скрипачом – уехал жить в Германию, стал там преподавать музыку в консерватории.

Покупатели запчастей, узнав, что у Натали двойное подданство, попросили помощи в организации вывоза из Германии подержанных «БМВ», «Вольво» и других элитных машин. Риск был большой. Нужны были связи с питерскими криминальными структурами и хорошая крыша. Пришлось обратиться к тому мужчине, что приходил к ней несколько лет назад для «переговоров». Та крыша дала «добро».

Наташа подбирала новую команду – наняла двадцать шоферов и десять охранников.

Первая же пригнанная партия автомобилей ушла за одну неделю. Стало ясно, что есть смысл рисковать и вкладываться в новые закупки.

Освободилась Эстер. Она вышла из ворот колонии Медыни пятидесятипятилетней женщиной в ватнике, сером пуховом платке, валенках и с серым лицом. Красоту ее не съели годы, но яркие краски лица заметно потускнели.

Натали, для своих лет выглядевшая необычайно молодо, одетая со вкусом и модно, смотрелась на ее фоне жар-птицей. Она приехала на новенькой «БМВ» и сидела в машине в песцовой шапке, расшитой шелком дубленке, высоких итальянских сапогах. При виде Эстер она выскочила из машины и повисла на ее шее, рыдая от счастья.

Из окон ближайшего корпуса на них смотрели плачущие женщины, мечтающие, чтобы их так же встречали дочери… или хоть кто-нибудь.

– Будешь жить с нами, – говорила, всхлипывая, Наташа. – Мне как раз нужна домоправительница в загородный дом.

– Поселишь меня на чердаке? – в шутку спросила Эстер, неловко поправляя теплый пуховой платок на голове.

– Нет, конечно! – Наташа обняла свою названую мать. – На втором этаже. У тебя там есть своя ванная, туалет, гардеробная. Если надо еще что-нибудь, куплю. Да, и вот эта «БМВ» – твоя. Извини, что пока не «Бентли».

– Смеешься? «Бентли» мне сейчас ни к чему.

– Если хочешь, можешь поехать в Калининград, в свой дом. – Наташа помогла Эстер сесть в машину. – А знаешь, Нюра вышла замуж за Сергея, ждет нас в гости.

– Я туда обязательно съезжу. Но пока буду с тобой.

Эстер помахала в сторону барака и захлопнула дверцу автомобиля.

Полгода понадобилось Эстер, чтобы оправиться от жизни в колонии. Она стала ухоженной дамой, похожей на аристократку, только ее постоянно мучили головные боли.

С ролью домоправительницы она справлялась отлично. В доме был порядок, приусадебный участок расцвел новыми клумбами, в которых она сама копалась с утра до вечера. А еще она нашла хорошего повара Кима, и он постепенно приучил всех не только к вкусной, но и здоровой пище. Баловал женщин натуральной простой японской кухней, а на праздники – изысканной французской.

Эстер очень привязалась к Грете. Это была отчаянная любовь женщины, осознающей, что в ее жизни уже никогда не будет собственных детей. Она учила девочку стильно одеваться и ухаживать за собой, делала с ней уроки, возила в музыкальную школу и на уроки танцев.

Свою дочь Наташа видела не так часто, как ей хотелось. Возвращалась она домой очень поздно, в субботу и воскресенье тоже часто работала, поэтому забота Эстер была очень кстати. А та заранее составляла план на выходные дни: обязательное посещение Эрмитажа, Мариинки или филармонии. Эстер приятно удивилась тому, что ребенок с удовольствием слушает классическую музыку и обладает безукоризненным слухом.

Двум женщинам, в прошлом представительницам древнейшей профессии, видеть, как девочка играет серьезную музыку, как она ведет себя при гостях, как разумно говорит, было бальзамом на душу.

Все шло своим чередом. Бизнес рос, и росла Грета.

У Наташи время от времени случались любовные интрижки. Связывать себя с кем-нибудь одним она опасалась, да и не нашла того, кто затмил бы воспоминания о Павле.

Шел 1995 год. Это было сложное время передела государственной и частной собственности. Бандитизм и рэкет набирали обороты.

Грете исполнилось пятнадцать лет, Наташе тридцать четыре, а Эстер отметила шестьдесят. Три поколения женщин прекрасно уживались вместе.

В музыке Грета делала большие успехи, много занималась, и ее выдвинули для участия в конкурсе молодых исполнителей в Москве. Эстер настояла на том, чтобы они с Наташей поехали с телохранителем.

Начальник службы безопасности фирмы, Константин, посоветовал Натали взять на работу его друга – в прошлом сотрудника подразделения «Альфа», прошедшего войну в Афганистане. Сорокалетний мужчина недавно потерял бизнес – занимался углем, и его, как это часто бывает, кинул компаньон, то есть снял деньги фирмы со всех счетов и исчез за границей. Из своих запасов бывший альфовец покрыл только часть долгов и сейчас прятался от кредиторов в Петербурге.

Наташа назначила ему встречу около своего дома, в рыбном ресторане «Белуга», который в последнее время очень полюбила.

Константин, всегда холеный, наглаженный и благоухающий дорогим парфюмом, зашел в ресторан точно в назначенное время. С ним был высокий, худой, в строгом костюме молодой мужчина. Он оказался совсем не похож на телохранителя, скорее выглядел как миллионер.

– Максим. – Он пожал Наташе руку.

– Натали.

Она сразу представила себя с ним в номере гостиницы на двуспальной кровати.

Подошел официант, зажег свечу на столе, и Наташа сжалась как пружина, почувствовав разливающееся по телу возбуждение.

Она сразу поняла – это ее мужчина, его она ждала после Павла. Ждала столько лет! Это сексуальное, пока еще виртуальное, единство могло перерасти из физической страсти в единство целей, мыслей, будущего…

– Я, пожалуй, поеду, работы много, – сказал Константин после того, как съел свое жаркое.

Его не стали задерживать.

– Мне придется жить в вашем доме, – начал разговор Максим. – Желательно, чтобы у меня в комнате были мониторы от тех камер, что будут установлены во всем доме. – Отпив из бокала с водой, он посмотрел на Натали без привычного для нее восхищения. – Естественно, в ванные и три спальни – вашу, Греты и Эстер – камеры ставить не будем.

– Хорошо, – согласилась Наташа. – Но необходимо подписать документ о сохранении конфиденциальности.