Светлана Лубенец - Венский вальс для мечтательницы

– А пожалуй, ей идет, – констатировала Саша и ткнула Лизу в бок локтем. – Ты со мной согласна?

Лиза поспешила согласиться, хотя не поняла, что имела в виду подруга. Девочке хотелось быть как можно незаметнее. Она уже пожалела, что надела желтое платье. В собственной синей блузочке она не выделялась бы таким ярким пятном на фоне красного платья Александры.

Когда координаторы конкурса пригласили всех к столу, Лиза попыталась сесть на стул бочком, что позволяло ей несколько спрятаться за спину подруги и, как ей казалось, не бросаться в глаза хотя бы Кириллу. А он между тем открыл прощальный вечер. Вникнуть в то, что говорил он, а потом Марианна, Лиза не могла. Конкурсанты улыбались, смеялись, аплодировали, а она сидела чуть дыша. Она ждала, когда слово возьмет Андрей, но не с надеждой, а со страхом. Лизе казалось, что после его выступления ее ждет вовсе не заслуженная награда, а настоящая публичная казнь.

Андрей наконец попросил слова. Когда он вытащил из папочки документы и начал говорить, перед глазами Лизы все поплыло. Чтобы не упасть в обморок, она старательно фокусировалась на старинном портрете, который висел против нее на стене. Когда Андрей передал бумаги Марианне и сел на место, в банкетном зале воцарилась глубокая тишина. У Лизы зазвенело в ушах, лицо на портрете странно вытянулось, нос съехал на сторону. Лиза хотела крикнуть, чтобы обратить внимание сидящих в зале на страшные изменения, происходящие с изображенной на нем дамой, но из горла вылетел лишь хрип.

– Ты тоже хочешь что-то сказать, Лиза? – обратился к ней Кирилл. Этого оказалось достаточно, чтобы свет для девочки окончательно померк.

Очнулась Лиза в номере. Возле нее находились две женщины в одежде медицинских работников.

– Как ты себя чувствуешь? – Лиза услышала знакомый голос Марианны, которая, оказывается, тоже была рядом.

– Вроде бы… ничего… – отозвалась девочка и села на постели.

Одна из женщин что-то спросила по-немецки.

– Голова не кружится? – перевела Марианна.

Лиза отрицательно помотала головой.

– Тебе надо немного полежать, – опять сказала Марианна, но в этот момент в номер ворвалась Саша, которая подслушивала за дверью, и, по своему обыкновению, почти крикнула:

– Да ей поесть надо! Она уже второй день почти ничего не ест!

Марианна, видимо, перевела вопль Александры на немецкий, и две женщины дружно закивали головами. Потом они подхватили свои врачебные чемоданчики и ушли. Лиза увидела на столе шприцы и пустые ампулы от лекарств.

Марианна подсела к Лизе на постель, приобняла и сказала:

– Ты прости нас, девочка! Наш конкурс проходит уже в восьмой раз, но таких случаев еще никогда не было, вот мы и повели себя не лучшим образом. Растерялись… Хорошо, что у тебя тут появились такие замечательные друзья, которые помогли со всем разобраться. Мы, пожалуй, не смогли бы провернуть все это так оперативно, если бы даже догадались, что можно сделать! В общем, еще раз прости нас неразумных. Мне надо вернуться в зал, а ты приходи туда, когда почувствуешь, что готова. Конечно же, надо поесть. На нашем праздничном столе большой выбор разнообразных блюд!

Когда за Марианной закрылась дверь, Саша бросилась к подруге и засыпала ее вопросами:

– Ну как ты? Тебе лучше? У тебя ничего не болит?

– Да все нормально, Сашка… Слабость небольшая, и все. Я переволновалась. Хорошо, что ты меня перед ужином этими платьями отвлекала, а то я, может, до ресторана вообще не дошла бы.

– Так! Все складывается хорошо! – резюмировала Александра. – К тебе тут Игорь рвется! Я ему не велела входить. Может, впустить?

– Ну… впусти… Только я не слишком страшная? Платье, наверно, все измятое, да?

– Да оно не мнется! В общем, так, я пошла в ресторан, а вы с Игорем тоже побыстрей приходите! Остальные медали симпатий уже вручены! Все ждут тебя!

– Как ты?! – в стиле Саши первым делом крикнул Игорь, ворвавшись в номер.

– Уже неплохо! – радостно отозвалась Лиза.

Игорь плюхнулся на стул, который еще врачи придвинули к кровати, и взял руку Лизы в свою.

– Через твою руку в мою вливаются силы, – сказала она, все так же счастливо улыбаясь.

– Хочешь, я буду сидеть так долго-долго? – спросил он, но тут же спохватился: – Впрочем, нет! Долго сидеть нельзя! Там тебя все ждут! А Сашка сказала, что, если я через десять минут не приведу тебя ужинать, она меня потом поколотит.

– Она может!

– Это точно.

– И сколько же у нас осталось из этих десяти минут?

– Это неважно… Если ты в порядке, то пойдем! Мы же будем вместе весь вечер!

– Пошли, – согласилась Лиза. Она действительно чувствовала себя вполне прилично.

Когда Игорь с Лизой вошли в банкетный зал ресторана, их встретили громкие аплодисменты. Потом Кирилл опять что-то говорил, после него выступила Марианна. Лиза по-прежнему мало что понимала, но теперь уже от счастья. И не потому, что ей собирались вручить медаль зрительских симпатий. С ней рядом сидел Игорь, смотрел на нее влюбленными глазами, и это было важней всего.

Когда на шею Лизы все же надели золоченую медаль на ленточке цветов Австрийского флага, она вдруг опять почувствовала волнение. Надо же! Все-таки она заработала награду на литературном конкурсе европейского уровня! Это так здорово слышать, когда торжественно произносят:

– Медаль вручается Ромашовой Елизавете, Россия, Санкт-Петербург!

Лизе было жаль, что в этот момент ее не видят родители и друзья.

А потом неожиданно для Лизы слово опять взял Андрей Серов.

– Когда ездили возлагать цветы Алеше, мы уже все были уверены, что Лиза ни в чем не виновата, и потому решили сделать ей небольшой подарок. Порадовать хотели после неприятностей! – сказал он, а Дороти вдруг вытащила откуда-то из-под стола синюю стеклянную конфетницу с изображением Елизаветы Австрийской.

– Мы знаем, что Лиза очень интересуется судьбой Сисси, а потому купили ей любимое лакомство императрицы – засахаренные фиалки!

Дороти стала обходить стол, а конкурсанты принялись складывать в конфетницу нарядные сувенирные пакетики с фиалками. Когда Андрей преподнес Лизе подарок, ей хотелось плакать от переполнявших ее чувств благодарности.

– Итак! Елизавета Петербургская получила достойную награду от Елизаветы Австрийской и от своих замечательных друзей! – закончил церемонию Кирилл. – И теперь мы наконец можем приступить к ужину!

Все знали, что после ужина должна быть дискотека, или, как назвал ее Кирилл, – танцы-шманцы, но слово вдруг неожиданно попросила Рита Иванцова.

Все замерли, так как думали, что она начнет ругать организаторов, но девочка вдруг метнулась к окну и вытащила из-за шторы гитару. Все ахнули, а Рита взяла несколько аккордов и удивительно чистым голосом запела песню о России. У Лизы защемило сердце. Она видела, что такими же взволнованными были лица остальных участников конкурса. И не только у тех, кто приехал из России. Увлажнились глаза и у решительной Дороти из Оклахомы, и у Веры из Дрездена.

Рите долго аплодировали, просили спеть еще. И она пела то, что знала, потом стала играть просто популярные песни, и молодые поэты подхватывали. Кто-то знал слова одной песни, кто-то – другой. Но когда все вдруг стройно затянули «Катюшу», из второго, общего, зала ресторана, в банкетный стали заглядывать ужинающие в нем австрийцы и туристы из других стран. Когда песня закончилась, они потребовали ее повторить. Рита заиграла снова, и вместе с русскими ее пели, как могли, и австрийцы, и турки, и англичане – словом, все, кто в этот момент проживал и ужинал в отеле. Лиза пела тоже, и у нее перехватывало дыхание от необычности происходящего. Она ощущала себя уже не просто Елизаветой из России, а частицей общего огромного мира. Замечательная гитаристка Рита Иванцова получила в дар от ресторана большую керамическую кружку с видами Вены.

Потом была дискотека. Танцевали все. Лизе довелось потанцевать с Кириллом, с пожилым англичанином, который пытался объясняться с ней на ломаном русском, а Лиза с ним – на таком же никудышном английском. Потом ее приглашали молодые конкурсанты и, конечно же, Андрей с Игорем.

– Спасибо тебе, Андрей! – с чувством сказала ему Лиза. – Если бы не ты… В общем, прости, что я не могу ответить на твои чувства…

– Брось… – отмахнулся он. – Я сделал бы все, что мог, для любого другого человека, если бы почувствовал, что его несправедливо обидели, а я могу помочь.

– Ты хороший друг!

– Думаю, что неплохой. А что касается всего остального… В общем, насильно мил не будешь… Но мы ведь останемся друзьями?

– Конечно! – с жаром откликнулась девочка.

– Мне так жаль, что я ничего не смог для тебя сделать, – сказал Игорь, когда они танцевали вместе с Лизой.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась она.

– Ну… вот… Андрей… он и от несправедливых обвинений тебя спас, и фиалки… Это ж все он придумал… А я… только злился на тебя напрасно и… все…