Елена Усачева - Добро пожаловать в кошмар!

– Мы сильнее тебя и всегда будем находить выход.

– Вместе – возможно. По отдельности – вряд ли.

– The End на экране вспыхнет не скоро, – пробормотал Андрюха. – Что у нас по программе на сегодня?

– Через два часа начинается экскурсия в Кадриорг. Вам надо ехать. – Эдик выпрямился, давая понять, что разговор окончен.

– А-а-а-а! – вдруг закричал Василевский. – Я понял. Это такой интерактив! Новая услуга от турагентств. Фильм «Игра» с Майклом Дугласом. Нам не просто рассказывают, а делают активными участниками событий. Так?

– Ты не расплатишься потом за фокусы с потопом и проходом через стены, – одернул его Вадим. Математик в любой ситуации умел здраво мыслить.

– Мы переходим на новый уровень? – щелкнул пальцами Василевский, довольный своими догадками. – А где наши бонусы? Я хочу себе автомат и непробиваемую броню. И вообще – где мой трон? Я заказывал величие.

– Вам надо просто двигаться вперед, – Эдик склонил голову, как упрямый бычок.

– На экскурсию, – уточнил Бокштейн.

– Шутихи уже заряжены? – хохотнул Андрюха. – Если мы там не появимся, то все пойдет насмарку. Фирме предъявят неустойку, вы из лимита выйдете! Эйнштейн! Как там у тебя? Приехала группа в красивый старый город? Десять негритят. За догадливость мне дополнительные фишки и уровень с неуязвимостью.

– Увидимся, – коротко поклонился Эдик и пошел прочь с площадки.

– Конечно, увидимся, – крикнул ему вслед Андрюха, залезая на невысокий парапет. – Раз обещали, мы там будем. – Последние слова он крикнул вниз, в запечатанный деревянной крышкой колодец.

– Порой мы не видим то, на чем стоим! – бросил ему через плечо Эдик.

– А на чем я стою? – пожал плечами Андрюха и задумчиво посмотрел себе под ноги. Стоял он на крышке колодца.

Эдик исчез за поворотом Домского собора. И тут Андрюха хлопнул себя по карманам, нащупал книгу, достал, словно собирался прочитать соответствующий случаю стих, но потом передумал, сунул обратно в карман.

– Дубль… – пробормотал он. – Ну, конечно!

Василевский с силой топнул по деревянной крышке.

– Что ты делаешь? – поморщился Вадим.

– Лобачевский, разве ты не понял? – Андрюха снова подпрыгнул, застонало старое дерево перекрытия. – Мы в игре. Здесь шаг в сторону невозможен. А если все-таки его сделать?

– Игра кончится.

– Правильно! Возьми конфетку. И начнется новая игра. Уже по нашим правилам. Хочу! Хочу быть великим и непобедимым! – завыл Андрюха, подпрыгивая и обеими ногами приземляясь на деревянное перекрытие колодца.

– Там может быть глубоко, – напомнил Бокштейн.

– Если в это верить. А еще там могут лежать кости жертвенных животных. Но я в это не верю, поэтому там ничего не будет.

Он снова подпрыгнул, заставляя доски перекрытия затрещать.

– Я вообще ничему не верю! Так не бывает – прошла ночь, а я не заметил. А в игре возможно все. На новом уровне может быть какой угодно день. Хоть послезавтра.

Бокштейн, прищурившись, посмотрел в небо. Послезавтра он допускал.

Василевский снова прыгнул, сломал одну доску, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.

– Значит, мы там провели ночь? – Вадим что-то подсчитывал в своей голове.

– Если бы мы там провели ночь, я бы сейчас был очень голодный. По утрам у меня зверский аппетит.

– Ты еще успеваешь к завтраку в гостиницу.

Андрюха ничего не ответил. Он сосредоточенно выламывал доски.

– А вот и вы! – крикнули с дорожки.

– Василевский, тебя всегда можно найти по звукам разрушения! Ты Терминатор!

Андрюха последний раз стукнул пяткой кроссовка по деревяшкам. Нога его провалилась в образовавшуюся щель. Только тогда он поднял голову. Между домом, откуда они все вышли, и ограничительным бордюром, взявшись под руки, стояли Ленка с Таней.

– Смотри, Инга! – Ленка побежала к площадке с лавочками. – Оболдина! Я рада тебя видеть.

– Рада она, – проворчал Василевский, борясь с непокорной доской, которая зажала его ногу. – Все по заказу, королева. Любой каприз за ваши деньги!

От лавочки донеслись охи, ахи и радостные восклицания.

Нога у Андрюхи застряла основательно, он дергался, пытаясь освободиться. Бокштейн, вытянув губы, о чем-то сосредоточенно думал. Таня сверлила Андрюху недовольным взглядом.

– Чего уставилась? – не выдержал Василевский. – Глаза сломаешь!

– У меня на тебя уже иммунитет выработался, – хмыкнула Ким.

Андрюха принялся стучать пяткой свободной ноги, в надежде сделать дырку шире.

– А ты головой попробуй, – хихикнула Таня. Она оперлась руками о бордюр.

– Умная? – состроил недовольную рожицу Василевский. – Помогла бы…

– Вот еще! – фыркнула Таня. – «Скорая помощь» на сегодня еще не открыта.

– Как будто ты каждый день людей спасаешь, – проворчал Андрюха и перестал дергаться. Медленно поднял глаза на Бокштейна.

– И как вы их вытащили? – тихо спросил Вадим.

– Я же говорю – надо работать головой, – торжественно произнесла Ким, всем своим видом показывая, какая она умная и какие мальчишки недалекие. – Ты сам сказал, что все началось с Колодца. Мы туда пошли и пообещали найти Наток. Так и вышло.

– Точка телепортации, – Андрюха перевел дух. – Мы захотели спастись и попали в подземный ход. Ловко. Наверное, над Колодцем каждый раз загорается табличка с объяснениями, но мы не догадались прочитать.

Таня попыталась уйти, но Вадим задержал ее:

– Вы видели девушку Эдика?

– Классная девчонка! – дернула плечом Ким.

– Вы встретились около Харьюрских ворот?

– Ворот не помню. Там была площадь с высоким крестом, как будто бы стеклянным. Мы поднялись по лесенке и немного посидели в баре. У них очень вкусный глинтвейн.

– Где вы нашли Наток?

– Мы их не искали. За нами пришел Эдик и привел в бар.

– Выходит, он их спас! – Василевский присел на деревянную крышку, и нога его тут же освободилась.

– А Маргарита где? – спросил Вадим.

– В номере сидит, валерьянку пьет. Говорит, что больше с нами никуда не поедет.

Вадим посмотрел на Андрюху. Тот пожал плечами и полез в щель рукой.

– Значит, Натки вернулись? – на всякий случай уточнил Бокштейн.

– Еще вчера и теперь мирно спят в номере.

– Что рассказывают?

Вадим следил за выражением лица Тани и не заметил, как заулыбался Андрюха. Тот шарил рукой под крышкой. Улыбка его стала лукавой.

– Эдик познакомил их с Хельгой, – между тем говорила Таня.

– И они всю ночь пили? – Вадим не верил такому неправдоподобному рассказу.

– И весь день, – напомнил Василевский. – Крепкая у нас молодежь! Такой заплыв выдержать.

– Ким, а ты помнишь, что было с тобой? – Бокштейн отмахнулся от Андрюхиных слов. – Тогда. У палача?

Таня помрачнела и отвернулась. Андрюха сел ровно, провел сжатым кулаком по лицу, смахивая невидимый трудовой пот.

– А не пора ли нам завтракать? – весело спросил он.

Бокштейн с интересом отметил, как Андрюха что-то прячет в карман.

– Ты прав. Если народ вернулся, то обещания, которые мы все так щедро надавали, выполнены. – Лицо у Вадима при этом оставалось недовольным. – Новых давать никто не будет, и мы сможем расслабиться.

Таня смерила его презрительным взглядом и пошла к скамейкам, около которых самозабвенно ворковали Лена с Ингой.

– Значит, не все, – пробормотал Андрюха, глядя ей вслед.

В кулаке он сжимал перстень. И, кстати, вспомнил как минимум еще о двух невыполненных обещаниях – своей женитьбе на Таньке и узнавании имени палача. Остальные с обещаниями более менее расквитались – потоп устроили, в склепе побывали, друг от друга на время отдохнули. Прогулялись по легендам…

Василевский хмыкнул, выпрямляясь. А чего они в этих легендах, как гости? Вошли и сразу вышли? А не создать ли им собственную историю? Как там у Бокштейна? Десять человек приехало в Старый город?..

Маргарита Викторовна на корточках сидела перед нишей под лестницей и, вывернув шею, пыталась заглянуть внутрь углубления.

– Уже вернулись? – устало спросила она, первыми заметив Таню с Леной. Когда же следом за ними ввалилась остальная компания, Маргарита Викторовна изменилась в лице и медленно опустилась на пол. Девчонки бросились ее поднимать.

– Здрасте, – неловко кивнул Андрюха.

Хромающий Борзов с Акопяном тут же отправились наверх. Инга с Глебом застыли в дверях. Бокштейн подошел к нише.

– Где вы были? – дрогнувшим голосом спросила учительница. – Девочки пришли, а вас весь вечер не было.

весело прочитали начало стихотворения.

В дверях, за спинами влюбленных, стояла Марина и, как всегда, лучезарно улыбалась.

– Дело молодое, весна. – Она театрально-преувеличенно всплеснула руками. – Ну что, дорогие мои, собрались?