Тамара Михеева - Легкие горы

– Ну, разверни.

– Спасибо. – Динка поспешно развернула и замерла.

В коробке лежал шар. Он был тяжелый, прозрачно-голубой, будто застывшая вода, а внутри него качался на воде остров, на острове стоял маяк с красной крышей, на пороге маяка лежала собака и сидел мальчик, а вокруг острова плыл кораблик. Это было настоящее чудо.

Динка будто услышала слабый протяжный звук – это звало ее море, далекое, забытое. Волны разбивались об остров, кричали чайки, ветер наваливался на маяк… Чуть качнешь шар – поднимутся волны, встряхнешь – настоящий шторм, и кажется, будто мальчик на ступенях маяка тревожно вскидывает голову.

Динка посмотрела в шар, а потом на бабушку Люсю, как на настоящую волшебницу. Будто бы она прямо из воздуха наколдовала ей это море. Ведь такое не может продаваться в магазинах!

– Нравится?

Динка бросилась ей на шею. Первый раз со дня знакомства. Она обняла ее крепко-крепко и подумала, что у бабушки Люси можно попросить все что угодно. Даже чтобы папа Сережа не увозил их отсюда. Потому что человек, который дарит острова в море, конечно же, всесилен.

Дома Динка шар спрятала. Потому что как маме объяснить, где она его взяла?

Но мама, конечно, все равно увидела.

Тридцать первого декабря мама с утра затеяла уборку. Разобрала шкаф на кухне, шкаф с одеждой, ящики в письменном столе, а Динку отправила во двор вытряхивать покрывала. На улице было хорошо. Морозно и солнечно. И Динка трясла два покрывала, пожалуй, чуть дольше, чем было нужно. А когда вернулась, мама стояла посреди комнаты, держа в руках ее шар с морем. Динка уронила покрывала на пол и бросилась их поднимать. Сердце ее бухало как сумасшедшее.

– Дина, откуда у тебя эта вещь? – Мамин голос не предвещал ничего хорошего.

Динка молчала. Она не знала, что сказать. Выдать бабушку Люсю? А если мама рассердится? Или запретит ей с ней видеться? Если она вообще запретит ей ходить во Дворец? Динка же умрет в тот же день! Надо соврать… надо что-нибудь быстро соврать… что-нибудь правдоподобное…

– Что ты молчишь? Дина! Откуда у тебя эта вещь?

– Мне подарили.

– Подарили? Кто подарил? Кто тебе мог это подарить? Дина, говори мне правду! Это очень дорогая вещь… Кто тебе ее мог подарить? Ну?

– Соня подарила… на Новый год…

– Соня?!

Мама надела тапки, схватила Динку за руку и потащила на пятый этаж. К Соне. Динка от ужаса ничего не понимала и даже не чувствовала, что мама больно тянет за руку. Она только боялась, как бы ее шар с морем не выскользнул из маминых рук. Каждую секунду она ждала, что вот-вот, сейчас, она услышит удар, потом шар покатится, разбиваясь на куски… И будет уже все равно, откуда он у Динки.

– Анюта, привет, Соня дома?

– Что случилось? Катя, на тебе лица нет… Здравствуй, Динка!

– Здоровайся! – это мама, машинально.

– Здравствуйте, – это Динка, тоже машинально.

– Соня!

Вместе с Соней в коридор вышли два ее старших брата, Олег и Андрей. А из квартиры напротив выскочил с мусорным ведром Ромка Озеров и почему-то Данька Богомол в домашних тапочках и с кастрюлей. И все они смотрели на Динку, на ее маму, на шар с морем в маминых руках.

– Соня, ты подарила Динке этот шар?

– Я?! – так удивилась Соня, что все сразу стало ясно. Динка и не надеялась, что сможет ее предупредить, чтобы она соврала.

– Что у вас случилось? – Голос у Сониной мамы – само участие. Динка поняла, что вот-вот разревется. Она посмотрела на Ромку и Даньку. Конечно, и эти тут!

– Говорит, что подарил кто-то… Бред какой-то, кто дарит детям такие игрушки! Он же дорогущий!

– Может быть, Саша? – тихонько спросила тетя Анюта, но мама отмахнулась:

– Нет, у него другой подарок. Идем. – Она больно дернула Динку за руку и поволокла обратно домой. Все соседи смотрели им вслед, а Динка – только на шар.

Внутри у Динки стучали молотки и медные тарелки. Мама каменно молчала, но Динке казалось, что она слышит, какие тяжелые мысли ворочаются у нее в голове. Дома мама поставила шар на тумбочку в прихожей и ушла в ванну. Там она закрылась на шпингалет. Динка потерянно стояла посреди коридора. Она взяла в руки шар, погладила его теплые от маминых ладоней бока. Кораблик внутри беспечно плыл по бирюзовым волнам. Мальчик и собака не смотрели на Динку. Динка прижалась щекой к щелке между дверью и косяком ванны. Оттуда шел еле слышный ветер, тихо шумела вода…

– Ма-а-а-ма-а-а, – подула Динка в щелку.

Мама молчала.

– Ма-а-а-ма-а-а-а…

– Я не хочу с тобой разговаривать, Дина.

Динка шарахнулась от двери. Голос у мамы был ледяной. Как это – не разговаривать? А с кем ей тогда разговаривать? К Соне идти? Она занята, режет новогодний салат. Динка ушла в комнату, поставила тяжелый шар на стол. Лучше бы его вовсе не было!

– Сброшу с балкона, – сказала Динка сама себе, но посмотрела на мальчика с собакой, и стало их жалко.

Что же ей теперь делать? Надо что-то придумать, придумать, придумать… Клацнула защелка в ванной, мама вышла, вытирая лицо полотенцем. Встала посреди комнаты.

– Дина, я хочу с тобой поговорить.

Динка улыбнулась. Только что говорила, что не хочет, а теперь опять хочет!

– Что ты улыбаешься? – вдруг закричала на нее мама. Так страшно закричала, что Динка оцепенела. Конечно, на нее часто кричали: в школе Инна Петровна, учительница по пению, и Ленка с Алинкой в драме тоже все время орут, иногда даже Татьяна Валерьевна голос повышает, но мама… мама никогда не кричит!

– Мама…

– Хватит! Где ты взяла этот шар? Дина, если ты его украла, то имей в виду, я…

– Ты сама украла! Это мой шар! Мне его подарили!

– Кто подарил? Потому что, если ты украла, я тебя выпорю, так и знай!

– Ну и пори! Можешь убить совсем! Ты меня не любишь! Ты меня никогда не любила! Ты только своего Сережу любишь! Отдавай меня обратно! Я сама от тебя уйду!

В дверь позвонили. Резко, будто красным маркером, перечеркнул звонок страшные Динкины слова. Мама от ее слов сразу постарела и сгорбилась, весь запал у нее прошел, будто воздух из тугого воздушного шарика выкачали… Она посмотрела на Динку, как больная птица, и пошла открывать. Динка с размаху села на диван, но тут же вскочила, подошла к коридору поближе, чтобы слышать, кто там пришел.

– Тетя Катя, это я. Это я подарил его Динке.

– Ты? Данил, я не понимаю…

– У меня есть карманные деньги, мне папа выдает за хорошую учебу. У меня много. А потом я увидел этот шар. Я знаю, что Динка любит море. И я ей его подарил.

– Но, Данил… это же…

– Ну и что, – перебил он, – Новый год ведь.

Мама закрыла дверь. Помедлила, потом зашла в комнату. Динка уже опять сидела на диване, низко опустив голову. Она боялась посмотреть маме в глаза. И почему-то ей опять хотелось улыбаться. Просто дура она какая-то!

– Дина… – Мама села рядом. – Динка, прости меня. Просто я очень испугалась, что ты можешь стать воровкой.

– Потому что тетя Аня говорит, что все детдомовские воруют? – не удержалась Дина.

Мама промолчала. Потом все-таки выдавила из себя:

– Не только детдомовские. Если бы все так просто было: поделил всех детей на детдомовских и нет… Зачем ты так сказала?

– Как?

– Что я тебя не люблю? И чтобы отдала обратно… Ты разве хочешь обратно?

– Нет.

– Тогда никогда больше так не говори, хорошо?

Динка судорожно кивнула. Теперь ей уже совсем не хотелось улыбаться.

Потом они резали салат и пекли печенье, они почти не говорили, но это было особенное молчание, когда между двумя людьми все ясно и так. Вечером прибежала Соня, позвала их в гости на праздничный ужин и спросила у Динки тихонько:

– Ну, откуда шар-то?

– Бабушка Люся подарила. Не могу же я ее выдать, понимаешь? Мне мама стопроцентно с ней не разрешит видеться, и тогда и театр, что ли, бросать?

Потом Динка рассказала, как Данька ее спас.

– Вот он дает… – восхитилась Соня. – Динка, он в тебя, наверное, влюбился…

Но тут в комнату вошла мама, велела Динке одеваться, и важный разговор пришлось прекратить.

Они пошли к Соне, потом к бабушке Тасе, а потом к Крымовым, а потом к Свете, дяде Сергею и Юрасю, а потом к Лазаревым… Все дарили Динке подарки, так что, когда они добрались до дома, рук не хватало, чтобы все их унести. И дядя Петя пошел их провожать. У Динки от усталости и сытости слипались глаза, она спотыкалась, и дядя Петя наконец взял ее на руки. Она не заметила, что у двери их квартиры стоит коробка, обернутая подарочной бумагой, а на ней лежит огромный букет белых роз. И разговор мамы и дяди Пети не слышала – она крепко спала.

А разговор был такой.

– Ого! – сказал дядя Петя.

– Это от Сережи… наверное, – мучительно покраснела мама. – Мы с ним… встречаемся.

Дяди Петин взгляд тут же стал и грустным, и насмешливым.

– С мужем? Встречаетесь? Оригинально!

– Он ошибся, Петя, но… я все равно его люблю, даже если он слабый и…

– Да я не про это!

Они вошли в квартиру, дядя Петя, кряхтя, положил Динку на диван.