Галина Гордиенко - Руна смерти

– Карау-ул…

Тут же испуганно закричала Лена. Витек бестолково замолотил по грязи руками и завопил:

– Спасите! Тону!..

Вован, Лилька и Серега обернулись и изумленно замерли, они ничего не понимали. Наконец они увидели стремительно погружавшегося в трясину Витька.

Лилька побледнела, присела на корточки и пронзительно завизжала. Серега немо открыл рот. Побагровевший Вован невнятно выругался. Мы глупо смотрели друг на друга, не в силах ни на что решиться.

Вован потерянно, словно в поисках помощи, заозирался по сторонам. Он сжал свой шест так крепко, что тот едва не хрустнул в мощных ладонях.

Через минуту Кузнецов встряхнул визжавшую Лильку за плечи и яростно выдохнул:

– Замолкни!

Лилька клацнула зубами и, к нашему удивлению, действительно замолчала. Вован толкнул ее прямо в руки Орлову.

– С тропы – ни шагу. Держи эту дуру, отвечаешь за нее!

Серега послушно кивнул. Вован осторожно обошел их. Остановился напротив по-прежнему кричавшего Витька и прорычал:

– Закрой рот, кретин! И перестань дергаться, тебя эдак быстрее затянет!

Казанцев всхлипнул, но замолчал. И даже перестал разбрызгивать вокруг себя отвратительную вонючую грязь. Замер посреди полыньи, лишь с надеждой таращился на нас, ожидая чуда.

Вован ожесточенно сплюнул:

– Как тебя туда занесло?!

– К-кустики…

– Какие еще кустики?!

– М-морошки…

Кузнецов обернулся к нам:

– А вы куда смотрели?!

Лена опустила голову. Я растерянно пожал плечами – мол, не успели…

– Не успели они, видите ли, – проворчал Вован, самостоятельно расшифровывая нашу смиренную мимику. – Зато этот суслик успел!

Он внимательно осмотрел Витька, погрузившегося почти по плечи в болото, и сокрушенно покачал головой. Потом крикнул:

– Где твой шест?

Взгляд Витька затравленно заметался. Он устало прохрипел:

– Вон там, у самых ягод.

– Дотянуться сможешь?

Бледно-зеленая Лилька непонимающе пробормотала:

– Зачем ему? Не дно же под собой щупать…

Вован сердито пояснил:

– Пусть поперек полыньи положит и держится! Края осинки как раз на траву должны прийтись.

Витек, не дослушав, рванулся к шесту. Задел его мокрыми скользкими пальцами, и тот отлетел в сторону.

Мы увидели: до шеста ему теперь не добраться. Сам Витек после резкого движения погрузился едва ли не по подбородок и испуганно заскулил.

Ситуация казалась безнадежной. Лена сжала кулаки и зажмурилась. Орлов что-то беззвучно шептал. Лилька отвернулась.

Вован беспомощно посмотрел на меня и еле слышно бросил:

– Нам время нужно, можем и не успеть.

Он ткнул своим шестом в «поляну» и мгновенно прорвал тоненький слой торфа. Наружу вырвалась премерзко пахнущая вода. Поднялись со дна, лопаясь, многочисленные пузыри. Где бы Кузнецов ни пытался нащупать дно, картина была одна: шест проваливался.

Вован вытер рукавом выступившую на лбу испарину и потрясенно воскликнул:

– Как же этот суслик прошел?!

Лена потерянно отозвалась:

– Не прошел, пробежал. Мгновенно. Он же легонький.

Вован крякнул. Прикинул взглядом расстояние и крикнул:

– Слушай, Витек! Только не шевелись смотри! Я тебе свой шест сейчас попытаюсь кинуть. Ежли получится, хватай. Понял, нет?

Витек приоткрыл рот, но ответить не смог – хлебнул мерзкой коричневой жижи. Ожесточенно сплюнул и беззвучно заплакал.

Вован нахмурился:

– Не кисни! Неча раньше смерти помирать!

Потом примерился и метнул шест. Я вскрикнул. Лена ахнула. Витек безнадежно прикрыл глаза.

Кузнецов не рассчитал силы. Очищенная от прутьев молодая осинка скользнула дальше и упала рядом с жердью Витька.

Вован протянул руку, и Лена отдала ему свой шест. Лилька испуганно прошептала:

– Мы же без шестов отсюда не выберемся…

Серега грубо отозвался:

– Предлагаешь оставить его здесь?

Вован закусил нижнюю губу, но бросить шест не успел. Лена схватила его за локоть.

– Постой!

– Ну?

– Тут же не больше четырех метров?

– Четыре с половиной.

– А шесты какой длины?

Вован с сомнением осмотрел тот, что держал в руках, и пожал плечами:

– Ну, два с небольшим.

Лена торопливо сказала:

– Если три-четыре шеста положить на траву, ну, параллельно, они меня или Серегу выдержат?

Губы Вована неожиданно расползлись в улыбке. Он с нескрываемым уважением посмотрел на девочку:

– Они и меня выдержат!

Лена испуганно возразила:

– Не будем рисковать!

Вован вздохнул:

– Вам его не вытащить. Глубоко сидит. Болото его легко не отпустит.

Кузнецов уложил в ряд три шеста, чуть по косой. Четвертый взял в руку и по-пластунски скользнул на коварную поляну.

У меня окончательно пересохли губы. Я не заметил, что прокусил нижнюю, и теперь машинально размазывал кровь по лицу. Дрожавшая, как на ветру, Лена вцепилась в мою руку, и я вдруг успокоился и уверенно сказал:

– Все кончится хорошо, вот увидишь.

Лена кивнула. Мы напряженно уставились на Вована: он медленно полз по выстланной из шестов тропе. Зеленый ковер подрагивал, но держал его. И, когда Вован протянул свой шест, он как раз достал до ожесточенно плевавшегося болотной жижей Витька.

Вован прорычал:

– Держись, кретин, и покрепче. Упустишь!

Он зловеще помолчал, наблюдая за Казанцевым. Потом бросил под нос Витьку свою бейсболку и распорядился:

– Перехватишь шест кепкой, чтоб рука меньше скользила. И быстрее давай, балда, нос вот-вот погрузится!

Казанцев изо всех сил рванулся из полыньи, и она с мерзким хлюпаньем уступила: на поверхность вынырнули его плечо и правая рука.

Витек клещом вцепился в палку. Высвободил вторую руку, подхватил кузнецовскую кепку и схватился за шест уже двумя руками.

Мы облегченно выдохнули. Лилька захлопала в ладоши. Вован осторожно двинулся в нашу сторону.

А вот дальше все пошло совсем не так легко, как мы рассчитывали.

Проклятое болото словно опомнилось и свою добычу уступать не хотело. Держалось за каждый миллиметр тела нечаянной жертвы.

Мы видели, с каким трудом давалась эта каторжная работа Вовану. У него разве что мышцы не трещали от страшного напряжения.

Вован мучительно медленно приближался к нам, оставляя за собой пенившуюся коричневую жидкость и взламывая зеленый травяной ковер, как мощный ледокол взламывает по весне ослабевший лед.

Лена, пораженная этой картиной, слабо прошелестела:

– Ты знаешь, я бы его не вытянула…

– Я тоже, – кивнул я.

К ночи мы из болота не выбрались, как ни старались.

Слишком устали. Да и ослабели, если уж честно. Причем не столько от голода, сколько от жажды. Она оказалась намного мучительнее. Временами нам хотелось плюнуть на все, броситься к болотной воде и вволю напиться.

Пока мы держались. Скорее всего, благодаря Вовану. Он после потери двух шестов на всех смотрел злобно. Связываться с ним не решился бы даже отчаянный Серега Орлов.

Зато ближе к вечеру впереди, наконец, показался берег. Еще через пару часов мы отчетливо увидели впереди темную ленту леса.

Это походило на мираж. Но с каждым шагом мелкие детали вырисовывались все отчетливее, и мы поняли, что действительно выбираемся из болота.

Недавнее отчаяние мгновенно исчезло. Уступило место робкой надежде, что наши мучения вот-вот закончатся.

Даже Лилька перестала ныть. Терпеливо двигалась за Вованом, беспрекословно выполняя все его распоряжения.

Кстати, последние события явно изменили мнение Кочетковой о нашем вожаке. Насмешливые взгляды сошли на нет, язвительные замечания – тоже. Лилька смотрела на Кузнецова чуть ли не восторженно. Хорошо, что смертельно уставший Вован ее внимания не замечал, иначе он смутился бы.

Впрочем, может, я и ошибаюсь. Языкастая Лилька ему никогда особо не нравилась. Просто мы – в одной команде. Вован к Кочетковой привык и терпеливо сносил все ее выходки. Он относился к Лильке, пожалуй, как… к младшей сестре.

Когда мы подходили к островку, выбранному для ночлега, нас догнал Гор. Волк неспешно бежал по нашим следам, опустив нос во влажный мох. Нагнал и приветственно ткнулся тяжелой головой мне в колени.

Я едва устоял на ногах, но крик сдержал. Почему-то сразу понял, кто это. Обернулся, и золотистые глаза напряженно блеснули. Гор смотрел на меня как-то странно, словно не узнавая. Я раздраженно буркнул:

– Не надоело за нами мотаться?

– Нет, – коротко отозвался дух.

Лена оглянулась. Ее глаза изумленно округлились. Она воскликнула:

– Смотри, опять пришел!

Я промолчал. Она с любопытством спросила:

– Ты его с собой в город возьмешь?

– Вот еще!

Волк явственно хмыкнул. Я торопливо добавил:

– Да он и сам из леса не пойдет. Комната для него – это клетка, ты ж понимаешь…

Остальные так устали, что на появление Гора никак не отреагировали. С наслаждением выбрались на твердую сухую землю и тут же попадали кто куда, почти мгновенно проваливаясь в тяжелый сон. Измученный трудным днем Серега Орлов на этот раз и не заметил, что улегся рядом с волком.